Я уничтожил Америку 2 Назад в СССР - Василий Высоцкий

поделать… Оставаться и ждать поезда назад было опасно — на небольшом вокзальчике пока не было милиции, но вскоре могли появиться. А это уже лишние вопросы, ненужные замечания и, как вариант, задержание и препровождение до выяснения личности в местный «обезьянник».

Поэтому пришлось по утреннему холодку тащиться в сторону большой дороги. Город Пльзень спал, поэтому не получилось рассмотреть его даже отчасти. Мы благополучно миновали все патрули, если они были, и вышли на трассу. В памяти от этого недолгого путешествия остался только запах сгоревшей ботвы и навоза.

Я поделился планом по ловле попутки. Сначала три машины проехали мимо, но когда Константин Никитич согласился с моим планом и выставил в протянутой руке десяток крон, то следующая же грузовая машина остановилась на трассе.

Водителем оказался смешливый чех, с которым Константин Никитич перебрасывался анекдотами всю дорогу. Я старательно улыбался, хотя почти не понимал — о чём они друг другу рассказывают.

Всё-таки чешский язык не входил в число моих приоритетных. Да, немецкий знаю, английский, а вот чешский… Ну не планировал я попадать в Прагу. Мне нужно было попасть в ГДР, а уже оттуда перебираться в ФРГ, но раз уж так получилось, то приходится выкручиваться.

Дорога заняла около часа. Чех весело рассказывал какую-то историю, смеясь собственным шуткам, а мы слушали его добродушный смех и иногда пытались вставлять реплики на немецком, надеясь поддержать разговор. Наконец грузовик остановился возле придорожного кафе неподалёку от городка Тахов.

К нашему удивлению эта кафешка работала!

Мы поблагодарили водителя и направились к зданию маленькой закусочной, пытаясь согреться горячим чаем и разогнать остатки сна. Утро было прохладным, воздух пах свежей травой и немного дымком от печи. За окном кафе шумела проезжающая мимо дорога, оживляя спокойствие окрестных полей.

Но настроение Константина Никитича снова омрачилось. Нам предстояло идти пешком остаток пути до окраины, потому что транспорт туда ходил нерегулярно, да и вряд ли вообще найдётся тот самый автобус, который сможет доставить нас куда надо. Но выбора особо не оставалось, и Константин Никитич вновь лишь пожал плечами, молча допивая остывший кофе.

Мы шли быстро, стараясь не оборачиваться и двигаться ближе к домам, подальше от возможных наблюдателей. Константин Никитич шёл впереди, осматриваясь по сторонам, будто искал скрытые опасности, тогда как я старался держаться чуть позади, сохраняя бдительность.

Через полчаса ходьбы мы добрались наконец до окраины, состоящей всего из десятка домов и одной единственной улицы. Окраина выглядела сонной и тихой, жители ещё не все проснулись.

— Вот этот дом, — кивнул Константин Никитич на небольшой аккуратный домик за оградкой из рабицы. — Пошли, только молчи сперва. Буду говорить я.

— Замётано, — буркнул я в ответ.

Как только мы подошли к калитке, из большой будки выбралась здоровенная немецкая овчарка. Габариты этой псины впечатляли. Если бы встала на задние лапы, то запросто могла бы лизнуть меня в темечко.

Она лениво подошла к калитке, посмотрела умным взором и лениво, почти что нехотя гавкнула. Трубный глас невольно вызвал мурашки на коже. Он очень походил на вежливое приглашение в ад. Словно сам хозяин Преисподней решил лично поприветствовать нас через такой вот лохматый гаджет.

Я один раз такой гавк слышал, но это мой приятель в прошлой жизни, любитель радиоэлектроники так прикольнулся. Он собрал небольшой аппарат из автотюна и небольшого громкоговорителя. Прикрепил его на своего пса… И когда кто-то подходил к двери загородного дома, то его встречало басистое гавканье огромного пса, который на самом деле был обыкновенным и дружелюбным пуделем по имени Мими. Непрошенные гости моментально забывали дорогу к этому неудобному дому.

— Обосрался? — хмыкнул Никитич, наблюдая за мной.

— Нет, но поседел на пару волосков точно, — кивнул я.

— А теперь представь, какое воздействие он на зеков оказывал! — Никитич поднял палец вверх. — Он же всю жизнь на зоне в качестве сторожевого пса прослужил. Только после списания его Мария приютила. Теперь доживает свой век у неё.

— Солидно… Хороший пёс, хороший, — проговорил я.

— Рекс, свои, — проговорил Никитич. — Или не узнал?

Рекс аккуратно сел на задние лапы, подложив хвост под себя, а потом уставился на нас своими умными глазами. Он словно давал понять, что узнать-то узнал, но служба превыше всего.

— Мария! Мария! — позвал Никитич негромко. — Мария, к тебе гости!

На крыльцо вышла пожилая женщина, зябко кутаясь в фуфайку. Её лицо было хмурым, чуть заспанным, словно мы вытащили её из кровати. Светлые и гладкие волосы свободно падали на плечи, подчёркивали увядающую красоту этой женщины.

Мария увидела нас, несколько мгновений постояла, присматриваясь, а затем легко отступила назад, широким движением пригласив войти:

— Заходь, Коста! Рекс, фу!

На умной морде пса тут же отразилось философское: «Ну, фу так фу. Я своё дело сделал. Теперь могу умывать лапы!» После чего он отправился в сторону конуры, на прощание окинув нас предостерегающим взглядом. Вроде как попросил не хулиганить, чтобы выйти за калитку в том же виде, в каком и вошли.

Я хулиганить вовсе не собирался, так что просто подмигнул псу в ответ. Тот спокойно улёгся на своё место и положил голову на лапы. Проводил нас взглядом карих глаз.

В деревне без собаки ни один двор не обходится. На них обязанности «звонка», отгонятеля чужих псов и кусателя за жопу любителей халявной курятины. Как мне кажется, у хозяйки Рекса ничего не пропадало. Никогда.

Собака напомнила мне один случай из прошлой жизни.

Был у меня приятель, Михаил. Мужик под два метра, центнер живого, а то и не совсем живого весу. Казалось бы, железобетонный атлет. Но была у Мишани фатальная слабость — зелёный змий. Не пил он — стартовал, а финишировал только в полной бессознанке.

Из-за его габаритов мы старались спиваться в пределах квартир: завалил этого бегемота на диван — и совесть чиста. Как-то раз отмечали день рожденья товарища. Хозяин, по простоте душевной, Мишаню и пригласил.

Явился он не один — с кавказской овчаркой, Шайтаном. Пёс, едва переступив порог, занял полприхожей. На законные возмущенные вопли хозяина, Мишаня буркнул, что ему всего-то на часок, жену с поезда встретить, а пса одного не бросишь. Шайтан, к слову, оказался воспитанный. Скомандовали «Сидеть!» и он уселся, лишь хвостом виляет, гостевую обувь по углам раскидывает, будто дворник наскипидаренный.

Мишаня бросил ему «Жди!» — и погрузился в застолье. Про жену, с поезда, он, ясное дело, забыл напрочь. Но кое-как сумели докричаться до остатков