Аколит Хозяйки Забвения - Георгий Георгиевич Смородинский

Примерно в двух километрах от края леса мне повезло наткнуться на широкий мелкий ручей с твердым галечным дном. Ни мгновения не раздумывая, я зашел в воду и направился вниз по течению на юго-запад. Сапоги оказались отличными. В том смысле, что мои ноги намокли лишь метров через пятьсот, когда глубина ручья увеличилась, и я шагнул в небольшую яму.

Впрочем, меня этот факт не сильно расстроил. Пройдя еще метров двести по колено в воде, я выбрался на каменный берег, вылил воду из сапог и двинулся дальше, вдоль небольшой речки, в которую превратился ручей.

К этому времени уже наступила ночь. Птицы поутихли. Лишь ухали где-то в вышине совы, и откуда-то с горы доносились монотонные звуки похожие на пение кукушки. Вскоре стали проявлять себя хищники

Впереди, у озера, кто-то протяжно завыл, со склона горы донесся чей-то утробный рев, и мне стало слегка неуютно. Самым хреновым было то, что я не знаю, кого здесь нужно бояться, и совершенно не различаю голоса местных хищников. Выть тут может какая-нибудь птица, а изюбри[2] во время гона ревут так, что непосвященный человек легко спутает их рёв с рё вом хищников.

Да, летом у тех же волков корма достаточно, и на людей они, как правило, не нападают, но здесь-то все звери непуганые. Да и откуда мне знать, как ведут себя местные волки? Ну или кто-там впереди только что выл? Нет, хищников я не боялся. Вижу и слышу отлично, с реакцией — полный порядок. В кармане волшебный меч и пистолет с тремя полными магазинами. Вот только встречаться я ни с кем не хочу, и уж тем более убивать. Ведь каждый труп — это оставленный след, а небольшой порез может серьёзно повлиять на скорость движения. Нет, раны зарастают сейчас на мне как на волшебной собаке, но это не повод подставляться. В общем, по-хорошему нужно найти место ночлега. Если меня кто-то преследовал, то они уже или отстали, или их невозможно сбить со следа моими примитивными уловками. Во втором случае стоит подождать загонщиков в удобном для себя месте. Так будет намного умнее.

Первого хищника я встретил через сто метров на берегу реки, и им оказалась крупная выдра. Метра полтора в длину, и по весу — килограммов тридцать, если не больше. Выдра лежала на брюхе в позе притаившегося кота и высматривала что-то в воде. Услышав позади шаги, обернулась, блеснув в темноте глазами, но никакой агрессии не проявила. Страха не было тоже. Скорее удивление и еще любопытство. Заметив меня, выдра склонила голову, и что-то протявкала. Это она так поздоровалась?

— И тебе не хворать, — в ответ произнёс я и, сдерживая улыбку, добавил: — Я не поляк. Бобров люблю и выдр тоже. Вы классные!

Выдра меня не поняла, и потому не ответила. Возможно, не стоило говорить с ней по-русски?

Да, все так. Русский я не забыл. Сейчас как компьютер могу переключаться с языка на язык и вставлять русские слова в местные предложения. На самом деле это прекрасно. У местных очень невыразительный язык в некоторых его аспектах. Примерно, как у пиндосов, где все богатство языка вертится вокруг одного слова в разных его вариантах.

Подмигнув выдре на прощание, я пошел дальше и вскоре наткнулся на скалу, которая торчала из земли посреди леса.

Примерно двадцать шагов на сорок и в высоту — метров двенадцать. Южный и юго-западный склоны поросли мхом, но с севера на скалу можно было забраться. Жечь костёр не хотелось, а без него в чужом лесу ночевать глупо. Усталости я не чувствовал и мог спокойно дойти по лесу до озера, но спать-то мне все равно где-то придется? Вершина скалы для этой цели подходит.

Мох на южной стороне рос ровно. Разрывов и следов когтей на нем не было. На такую скалу не запрыгнет ни лев, ни леопард, а по отвесной северной стене заберется только мартышка. Майор спецназа тоже залезет туда без труда — его такому учили.

Забраться оказалось проще, чем я думал. Силы у меня заметно прибавилось — спасибо изменившейся сущности. Не знаю, как это работает, но, да и по фигу. Больше — не меньше. Подумаю на эту тему утром. Оно ведь, если верить поговорке, мудренее вечера и ночи.

На вершине скалы обнаружилась небольшая удобная площадка, загаженная птичьим пометом. Найдя более-менее чистое место, я нарвал мха и выложил его на камне. Затем вытащил из кармана плащ убитого Найла и с сомнением его рассмотрел. Эта тряпка оказалась зачарованной, и мое хранилище сработало не хуже химчистки.

По логике, этот плащ должен быть лучше того, что надет на мне. Найл все-таки был учителем Фатха и советником целого короля. Нет, сам я никаких отличий не видел, но это не значит, что их нет. Мгновение поколебавшись, я снял плащ и расстелил его на мох. Плащ Найла надел на себя, оглядел окружающий лес и, не увидев опасности, улегся на свое импровизированное ложе.

Вообще, я могу нормально спать и на голых камнях, но на хрена лишать себя комфорта, если это не требуется? В нормальных условиях лучше высыпаешься и засыпаешь быстрее. Так и случилось.

Уснул я практически мгновенно, но вскоре проснулся от необъяснимого чувства тревоги. Открыв глаза, мгновенно выхватил «глок», принял сидячее положение, оглядел площадку и не увидев опасности. Мысленно выругавшись, убрал пистолет обратно в карман, прислушался и попытался сообразить, что меня так потревожило.

На небо к этому времени уже выползла вторая луна, и, судя по её положению, проспал я часа два, или чуть меньше. Звуки из леса доносятся вроде обычные: шумит на ветру листва, трещат насекомые, вдали перекрикиваются какие-то птицы. Странное чувство… С земли меня увидеть нельзя, с горы тоже не разглядишь сквозь листву. Однако очень похоже, что на меня спящего кто-то смотрел. Вот только кто?

Я еще раз внимательно оглядел кроны стоящих возле скалы деревьев, но ничего подозрительного там не увидел. Вздохнул, оглянулся и решил посмотреть, что происходит внизу.

Да, только так. Я не мог проснуться внезапно, и нужно обязательно доискаться причин. Прошедшие годы научили правильно спать, и это пару раз спасало мне жизнь. Возможно, с изменением сущности шестое чувство усилилось?

С угла площадки за моей спиной открывался вид на две стороны. Я аккуратно подполз туда на локтях, выглянул из-за небольшого уступа и почувствовал, как по спине пробежала волна холодных мурашек.

С запада в сторону горы шло странное существо, похожее