Системный Творец III - Александр Сорокин

востоке уже начало светлеть, окрашиваясь в бледные, пастельные тона. Перед нами возвышались городские стены — темный, неприступный силуэт. Ворота были наглухо закрыты. Мы подошли почти вплотную.

Эдварн, мрачный от усталости, без лишних церемоний ударил обухом топора по массивной створке. Громкий, оглушительный стук разнесся в утренней тишине, эхом отразившись от домов. Он повторил удар, снова и снова. Сера же, растягиваясь, как кошка, зевнула, ей было абсолютно все равно.

Через несколько минут на стене показалась массивная фигура Горама. Его лицо, освещенное предрассветным светом, выражало глубочайшее недовольство и сонную ярость. Он что-то пробурчал себе под нос, но, узнав Серу, которая весело и дерзко подмигнула ему, лишь тяжело вздохнул и скрылся за парапетом. Вскоре раздался скрежет тяжелых засовов, и ворота, с пронзительным скрипом, медленно поползли внутрь, пропуская нас.

Мы вошли в город-призрак. Улицы были пусты и тихи. Воздух, еще не согретый солнцем, был холодным и свежим. Не сговариваясь, мы направились к центральной площади. И там, как я и предполагал, нашли Вальтера. Он стоял неподвижно, его аскетичная фигура в серой мантии резко выделялась на фоне светлеющего неба. Магистр смотрел на статую Топора, а у ее подножия, скрестив руки и опустив голову, сидел капитан Горст. Казалось, он не шевелился с самого нашего ухода.

Эдварн и Сера коротко, по-военному, доложили о найденной поляне, следах неизвестного и ликвидации группы «Молодых Деревьев». Вальтер выслушал молча, не перебивая. Его бледные глаза были непроницаемы.

— Следы вели прямиком к нам? — уточнил он, когда они закончили.

— Именно такое впечатление и создавалось, магистр. — подтвердила Сера. — Но откуда он появился… загадка. Никаких следов, словно из-под земли вырос.

Вальтер медленно покачал головой.

— Ни шпионов, ни диверсантов с подобными способностями у Империи на этом фронте нет. — он замолчал, взгляд снова метнулся к Горсту. — Будем считать это очередной аномалией. Будьте настороже. А пока — отдыхайте. Сейчас опасно рассредотачиваться, так что направляйтесь в особняк. Вам выделены комнаты.

Мы дружно, хоть и устало, кивнули. Никто не возражал. Идти в пустой дом на отшибе, зная, что где-то рядом может рыскать нечто, способное появляться из ниоткуда, не хотелось совершенно.

В особняке баронессы царила гнетущая тишина. Нас провели в знакомые покои. Мне досталась та же комната, где я неделю восстанавливался после адского Посвящения на четвертый уровень.

С трудом скинув одежду, я плюхнулся на кровать. Мысли путались, тело требовало отдыха, но внутренний голос настойчиво твердил: время не ждет. Я мысленно приказал себе проснуться через несколько часов, чтобы продолжить создание артефактов. Затем закрыл глаза, и темнота поглотила меня почти мгновенно.

Сон был тяжелым и прерывистым. Пришлось просыпаться несколько раз: как только тело ощущало минимальное заполнение резервуара «Живой Энергии», я открывал глаза. И каждый раз, не вставая с постели, погружался в виртуальную мастерскую. Я сосредоточился исключительно на «Колючих Часовых» — они были нашим главным тактическим преимуществом, нашей надеждой на контроль территории.

Процесс стал почти автоматическим. Четырежды я повторял этот путь, пока сон не одолевал меня вновь. Окончательно я проснулся ближе к полудню, когда солнце уже вовсю заливало комнату. Первым делом — проверка прогресса.

Навык «Живое ремесло III» +16 %.

Прогресс: 88.1 %.

Я лежал, уставившись в потолок, и мысленно подсчитывал. Оставалось чуть меньше двенадцати процентов — последний рывок. К вечеру я должен был достичь нового уровня навыка и приступить к главному — созданию Системного оружия.

Встав с кровати, я подошел к окну и распахнул ставни. Город лежал внизу, пустой и безмолвный. Где-то там, вдали, копилась сила, готовая обрушиться на нас, но сейчас царила тишина. Я вдохнул полной грудью прохладный воздух. И тут до меня донесся звук, от которого кровь застыла в жилах.

Крик. Не просто возглас, а протяжный, животный вопль, полный такого отчаяния и боли, что по коже пробежали ледяные мурашки. И этот голос… я узнал его мгновенно. Горст.

Сердце ушло в пятки, а затем забилось с бешеной частотой, отдаваясь гулким стуком в висках. Без раздумий, на чистом инстинкте, я рванул от окна. Схватил с кровати Топор, даже не успев как следует накинуть куртку, и вылетел из комнаты. Я несся по пустынным, звенящим от моих шагов коридорам особняка, подгоняемый этим жутким, разрывающим душу криком.

Добежав до площади, я замер, дыхание перехватило. Картина, представшая моим глазам, была настолько ужасна, что мозг отказывался ее осмыслить.

Капитан Горст сидел на земле, у подножия гигантской статуи Топора, спиной к холодному камню. Его могучее тело сгорбилось, сотрясаясь от беззвучных рыданий. На руках он держал, словно маленького ребенка, окровавленное тело Каэла. Юноша был без сознания, лицо его — мертвенно-бледное, испачкано грязью и ссадинами.

Но это было не самое страшное.

Взгляд скользнул ниже, и мир поплыл, утратив краски и звуки. Ноги подкосились.

Кровь. Ее было слишком много. Темная лужа растекалась по булыжникам мостовой, отражая утреннее небо жутким багровым зеркалом. И причиной этого потока был Каэл, у которого… не было ног.

Ниже колен — пустота. Лишь окровавленные, жестоко разорванные культи, кое-как перетянутые грязными, истерзанными лоскутами ткани, уже насквозь пропитавшимися кровью. Его ноги… их просто оторвали. Или отгрызли.

Я не знал, сколько простоял так, парализованный. Мир сузился до этой ужасной сцены: каменный исполин, безутешный отец и его изувеченный сын, жертва жестокости мира и собственного своеволия. И тишина. Давящая, звенящая тишина, нарушаемая лишь хриплыми, прерывистыми рыданиями Горста.

Глава 19

Зал Безмолвных Решений жил своим особым, замедленным временем. Воздух здесь был густым и холодным, словно пропитанным вечностью, а тишину нарушал лишь шелест дорогих тканей и размеренное дыхание тех, кто вершил судьбы мира. В центре зала, за огромным полированным столом из ночного камня, повторявшим форму гигантского древесного листа, восседал Император Аврелиан, Бессмертный Монарх, Стержень Санкталии. Его черты, высеченные из самой вечности, оставались невозмутимыми, а спокойный, всевидящий взгляд заставлял трепетать даже самых могущественных советников.

Один из мужчин, чье лицо скрывала тень от капюшона богатой мантии, склонился в почтительном поклоне.

— Ваше Императорское Величество, усилия наших соглядатаев пока не увенчались успехом. Первый Игрок не обнаружен.

Император не изменился в лице, но воздух в зале стал еще тяжелее.

— Неудача — это роскошь, которую я не могу себе позволить. — его голос был тихим, но каждое слово отзывалось в костях присутствующих. — Найти его — ваша первостепенная задача. Удвойте, утройте усердие. Он — ключ, щит и меч. Я не потерплю дальнейших промедлений.

Советник, побледнев, склонился еще ниже и растворился в тени. Взгляд Императора скользнул к единственной женщине за столом.