Системный Творец III - Александр Сорокин

энергии был вплетен в артефакт, виртуальное пространство мастерской содрогнулось. Светящиеся голубые узоры на стенах вспыхнули ослепительным пламенем, а в центре зала символ — рука с резцом и ростком — разразился сиянием, от которого перехватило дыхание. Мимио, паривший рядом, радостно завибрировал, его листики-ручки расправились, а из его груди хлынул ответный, мощнейший поток энергии. Над Скрижалью всплыло сияющее, торжествующее уведомление:

Поздравляем! Навык «Живое ремесло» достиг 4 уровня!

Я почти физически ощутил, как внутри меня расширился резервуар, превратившись из озера в безбрежное море силы. Мысленно вызвав обновленное описание, я с жгучим интересом принялся его изучать:

Навык: Живое ремесло IV (4 уровень навыка)

Прогресс: 0.01 %

Шанс получения Одухотворённой щепы: 8.5 %

Резервуар Живой Энергии увеличен до 540 ед.

Резервуар Живой Энергии Помощника увеличен до 1080 ед.

Скорость восстановления Живой Энергии: 144 ед./час

Пассивный бонус «Природная настройка» увеличивает шанс получения щепы на 5 %. Совокупный шанс: 13.5 %.

Отлично! Все расчеты оправдались. Теперь, имея запас в 540 единиц, я мог наконец приступить к главному. Желание немедленно изучить новые возможности четвертого уровня, пришлось отодвинуть. Каждая единица энергии была на счету. Сейчас — только Системное оружие.

Я открыл глаза и поднялся. Вальтер, почувствовав перемену, тут же подошел.

— Получилось? — спросил он без предисловий.

— Да. Через два с половиной часа, когда энергия восстановится, я смогу сделать первое оружие.

Одобрительный кивок дяди был лучшей наградой. Затем он сунул руку под полы своей строгой мантии и извлек оттуда оружие. Это был боевой кистень. Не грубая деревянная дубина с шипами, а изящное, смертоносное произведение искусства. Рукоять из темного, почти черного металла, украшенная серебряной инкрустацией, а ударная часть — идеально отполированная сфера размером с крупное яблоко. Вот чем пользовался магистр Империи в настоящем бою.

— Держи. — он протянул его мне. — Рассчитываю на тебя.

Кистень удобно и уверенно лег в ладонь, его баланс был безупречен. Кивнув, я направился к выходу, чтобы привести себя в порядок. Но едва я выбрался из подвала в гулкий коридор особняка, до меня донеслись приглушенные голоса. Горст и… Каэл. Значит, парень очнулся! Облегчение теплой волной прокатилось по телу. Не желая вторгаться в их тяжелый, интимный разговор, я прошел в свою комнату, смыл с себя пот и пыль тренировки и переоделся в чистое.

Едва я закончил, как в дверь постучали. На пороге стоял капитан Горст. Его лицо все еще хранило следы страдания, но в глазах зажглась новая, твердая решимость.

— Макс… Он зовет тебя.

Я лишь кивнул и пошел за капитаном. Мы молча поднялись на второй этаж, к одной из комнат. Капитан открыл дверь, жестом приглашая меня войти, а сам остался в коридоре, всем своим видом давая понять, что предоставит нам уединение.

Войдя, я увидел Каэла. Он лежал на широкой кровати, бледный, как полотно. Его запавшие глаза встретились с моими. Парень слабо, беззвучно улыбнулся, и в этой улыбке было столько тоски, что сердце сжалось.

Я сел на стул у кровати.

— Ну, герой. — тихо произнес я. — Доложи обстановку.

Каэл вздохнул, и его взгляд скользнул к окну.

— Я пошел на это… из-за тебя. — прошептал он. — Видел, как ты изменился, стал сильным… Невероятно сильным. И я… захотел так же. — он сглотнул, и голос его дрогнул. — Но все пошло совсем не так, как я себе представлял.

Он закрыл глаза, словно вновь погружаясь в пережитое.

— Я оказался где-то высоко в горах. Холод, опасность и… ни души. Но монстров было предостаточно. Таких я не видел никогда. Стремительные, как ветер, с когтями из черного льда. Приходилось прятаться в пещерах, без еды и воды. Выбирался лишь изредка, чтобы подкараулить одиночною тварь, и то выжил лишь чудом. А в самом конце… — его голос сорвался на шепот, — они нашли мое укрытие. Их было несколько, из-за темноты я не успел заметить их появления. Они вцепились в ноги… Я чувствовал, как они вгрызаются в плоть. С трудом убив последнего, я ощущал, как умираю сам. Но последний монстр дал мне недостающие очки, и меня выбросило обратно. А дальше… помню лишь крик отца и темноту.

Он беспомощно обвел рукой комнату.

— Отец сказал, что меня спасли каким-то имперским зельем. Раны зажили, но ноги… не вернуть. — он посмотрел на меня, и в его глазах застыла пустота. — И выходит, все было зря. Я получил свою силу… класс «Странник Скал»… но какой в этом толк? Я стал калекой, бесполезным обрубком. Какой смысл жить теперь? Ведь я…

Он не успел договорить. Мое тело среагировало само, прежде чем мозг успел отдать хоть какую-то разумную команду. Я встал и врезал ему по лицу. Не смертельно, но достаточно сильно, чтобы его отбросило на подушки. Каэл ахнул, схватился за расквашенную губу и уставился на меня в полном шоке, не понимая.

— Возьми себя в руки и перестань хныкать! — мой голос прозвучал резко и холодно, как удар стали. — Передо мной сейчас не воин, который учил меня драться, а плаксивая девчонка, у которой юбка испачкалась! Да, ты потерял ноги! И виноват в этом только ты! Твоя глупость и самоуверенность! Теперь тебе придется жить с этим. Помнить свой выбор. Но не опускать руки, черт возьми! Сдаться — это удел слабых. А ты слабым не был. Так что хватит сопли распускать! Вытри их и начни думать головой!

Каэл взорвался. В его глазах плескалась обида и ярость.

— Ты понятия не имеешь, что значит стать калекой! — выкрикнул он, и в его голосе впервые проснулся огонь, вытеснив прежнюю апатию. — Как ты можешь мне что-то советовать⁈

— Да, я не знаю, каково это! — парировал я, не отступая. — Но я знаю, что такое вера! Вера в себя! В какой бы заднице ты ни оказался, ты не проиграл, пока не сдался! Какие бы испытания ни бросала тебе жизнь — борись! Держись! Цепляйся за нее зубами, когтями! До последнего вздоха! И даже после! И тогда… ты никогда не проиграешь по-настоящему!

Мы уставились друг на друга. Он тяжело дышал, лицо пылало. Я стоял, сжав кулаки, весь натянутый как струна. И вдруг я увидел, как что-то изменилось в его взгляде. Пустота и отчаяние начали уступать место чему-то новому. Еще хрупкому, но уже более твердому. Задумчивости. Пониманию.

Я не собирался читать ему лекций. Это не моя работа. Но я сделал то, что мог — не дал ему рухнуть в бездну. Дал крюк, за который можно ухватиться. Подсказал, куда смотреть. А дальше… все зависело только от него.

Развернувшись, я вышел из комнаты, хлопнув дверью.