Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

– Ты хорошо шкварила, – решился Игнат.

Она рассмеялась. Оглянулась за спину, где разговаривали с парнями ее подружки. Потом наклонились к нему и прошептала:

- А хочешь, покажу кое-что?

– Хочу, – немедленно ответил он.

- Иди за мной.

Девушка нырнула в рощу, и Игнат двинулся следом. Впервые кто-то нарушил его одиночество — да не кто-нибудь, а самая красавица Меланка! От восторга он не обратил внимания на пристальный взгляд Свирида, пронзившего их спины.

Воздух пах талой водой и редкими пряностями. Гай распевался после зимней мочанки. Так девушки пробудили, подумал Игнат. Тонкая тропа исчезла, но Мелания карабкалась дальше, несмотря на безлистные ветви, хватавшие ее за одежду. Игнат не отставал, и все думал, что она хочет показать: заклятого клада? Старого мертвеца? Или просто заведет в дебри и покинет на произвол судьбы, чтобы потом всем рассказать и хохотать от скитаний малого дурака?

На уютной лужайке Мелания остановилась. Взмахом ладони приказала замереть; оглянулась; прислушивалась. Довольно кивнула.

– А хорошо здесь. Садись.

Он послушно уселся на сырой ковер прошлогодних листьев. Она откинула косы за спину, села рядом – никогда девушка не сидела так близко! Игнат почувствовал жажду и быстро облизнул губы.

– А знаешь, чем на вечерницах занимаются? — спросила Мелания вкрадчиво.

- Это не секрет, - ответил Игнат ломким голосом. — Болтают, шутят, поют, выпивают, когда кто-то принесет...

– А ничего ты не знаешь, – она пододвинулась поближе, и парень почувствовал аромат ее волос. — Или делаешь вид, что не знаешь.

Теплая ладонь легла ему на живот, и в нем немедленно разразился пламень.

– А мне неинтересно ждать, когда у тебя пробьются усы.

Ее интересные пальцы нырнули в его штаны. Игнат обмер.

- А, как все гладко, - Мелания завороженно посмотрела вниз, словно нашла там дукач. — Нет мерзких волос!

Горло пересохло, тело обмякло — только прут в ее кулаке вырос и затвердел, словно каменный. Похоже с ним случалось разве во сне... Да что делать наяву?

— А хозяйство больше, чем у некоторых в восемнадцать!

Она поцеловала Игната в губы и крепко сжала рукой внизу.

— А слышал когда-нибудь о приютах? — на ее щеках расплывался румянец.

Рука расслабилась и погладила от самого кончика к корню.

— Слышал, — хмыкнул Игнат медленно.

Мелания насильно дернула штаны вниз. Парень чуть не упал, облокотился на забитые локти, а топорный прут выпрыгнул наружу. Он сник, но девушка того не заметила: глубоко вдохнула воздух сквозь сцепленные зубы, и не успел Игнат что-то сказать, как избавилась от лишнего и в одной только рубашке села на него верхом. Игнат почувствовал ее тело, ее вес, ее жар, ее сырость.

Почему это так приятно?

Мелания наклонилась, поцеловала его снова. Осторожно повела шелковистыми бедрами, зажмурилась, мазнула рукой по лицу, скользнула к налитым персам, ущипнула себя, простонала. Потащила другой рукой под рубашку, нащупала его прутень, направила в себя, и он уткнулся во что-то мягкое, упругое...

Упомянул. Родители производили это во время посещения папы, когда считали, что Игнат спит. Несмотря на возраст, он все запомнил, потому что несколько раз подглядывал из любопытства — но потом с папой начала приезжать невыносимая Катя, и их обоих заставляли ночевать отдельно от взрослых...

- Нравится? – прошептала Мелания дрожа.

Игнат отчаянно закивал. Так приятно!

– Скоро за тобой все девки будут бегать, – улыбнулась она. — Но ты запомнишь только меня одну... Не так ли, Игнат?

– Да!

– Тогда продолжим.

Но продолжить не разрешил Свирид.

Влетел на лужайку разгневанным смерчем, снес Меланию судьбы, принялся бить Гната ногами между ног, по животу, по ребрам, по лицу...

Шум... Шум... Шум...

...Очницы лосячьего черепа слепили ядовито-зелеными лучами. Сияние пробивалось сквозь ветви огромного туловища, будто тот пылал изнутри. Когти на лапах напоминали костяные ножи. Урод не имел пасти, но от страшного ревиска закладывало уши и подгибались колени.

Он очень любил тех волков, подумал Игнат некстати.

В столпотворении утонул звук первого выстрела. Черепом пробежали мелкие трещины, и через мгновение удар лапы разметал их костер, как листья. Длинный хвост, скрученный из гибкой лозы, врезался в белого волка с такой силой, что Максим улетел в ствол дерева.

— Грудь, Щезник! — проревел Ярема. - Стреляй в грудь!

Второй выстрел выбил из клетки грудины несколько ветвей. Развесистые рога качнулись.

– Револьверы! — Яровой уклонился от удара, который разорвал землю и поднял волну брызг.

Какое-то мгновение леший освобождал погруженные в почву когти, и шляхтичу этого хватило, чтобы ответить замашным ударом в плетеную грудь. От встречи с ныряльщиком ветви затрещали, а чудовище отскочило достижимым прыжком и крутилось вокруг. Хвост на глазах удлинился, опутал Ярему несколько раз, сжал.

Северин бросился наперерез, ударил саблей, перекатился, спасаясь от острых когтей, ударил во второй раз. Леший заревел, хвост отпустил Малыша и хлестнул по лезвию сабли, сломавшейся пополам, словно сухая ветка.

Игнат украдкой заряжал барабан револьвера новыми патронами.

А у нашего Шума зеленая шуба...

— Просим, пан Бойко, просим! — похожий на жабу трактирщик сиял. — Рады видеть, давно у нас не были... Это ваш новый джура?

– Мой сын.

- Добро пожаловать, всегда рады волчьим рыцарям, - трактирщик поклонился Игнату, и продолжил разговор с Нестором: - Ваша дочь уже присоединилась к рядам Ордена?

Игнат отвернулся, чтобы отец не увидел, и скорчил гримасу.

– Да, – характерник нетерпеливо оглянулся. — У вас сейчас только болтают или до сих пор застилают?

— Обижаете, пан Бойко! Позвольте переспросить: вы для себя...

– Для сына, – Нестор ударил Гната по плечу. — Уже тринадцатое прошло! Усы лезут.

– Настоящий парубок! Нужна, — кивнул льстиво трактирщик.

Казалось, будто у него при каждом слове раздувается горло.

- Приведи лучшую из молоденьких, - приказал старший Бойко. – За плату не беспокойся.

– Будет сделано!

По ночам Игнат вспоминал Меланию. Мечтал о том весеннем дне, фантазировал, как все могло продолжиться, если бы Свирид не помешал. Представлял и то, и это, помогая себе рукой... Отец его за этим заскочил.

Игнат сожжен, Нестор расхохотался, и следующие несколько дней они ехали сюда, в безымянный зал с липким от пива полом, набитым чумаками, сердюками и другим странствующим людом, среди которых сновали легко наряженные женщины, смеявшиеся на коленях, выпивали и получали щипки.

– Прошу пана!

Перед ними стала девушка в одной только рубашке из тонкой,