Драконий век - Д. Дж. Штольц

Так она и переходила от дома к дому, а демон все сидел на крыше. А потом из его глотки донесся рык. Рык нарастал и нарастал, становясь с каждой минутой все громче, точно гора загудела. Не успела Дейдре покинуть даже центр, на башне неподалеку зазвенели колокола – это караульные подали сигнал тревоги. Из зданий начали выходить мужчины. Дракон яростно завизжал и хлестанул хвостом вокруг себя, как бичом. Дома вокруг посыпались, и Дейдре выглянула – над тем местом, где мать возилась с дитя, поднялось облако пыли. Едва не вскрикнув, она вновь спряталась за домом, а дракон принялся оглядывать улицы. Его хвост замер, обвившись вокруг осевшего храма. Cам дракон вытянул длинную, укрытую лохматой гривой шею и заглянул туда, где минуту назад находилась Дейдре.

Пока к центру стягивалась стража, демон с высоты храма рыскал по округе глазами, не атакуя, но, впрочем, и не унимая своего рыка. Поначалу бесплодными были его поиски, пока в конце концов он с трудом не рассмотрел вдалеке женскую фигурку, перебежавшую под навес магазина.

Как чувствуя, Дейдре обернулась – они с драконом встретились взглядом. В глазах последнего на миг алмазом воссиял разум, и он притих и потянулся в только ему понятной просьбе, однако девушка уже убегала прочь. От этого серые глаза дракона загорелись черной обидой, рассудок помутился, и, взревев по-звериному так, что птицы вспорхнули из крон деревьев стоящей неподалеку рощицы, он бросился следом, круша дома своим телом и сминая людей, точно траву.

* * *

К тому моменту, как Шуджир стал полем страшной битвы, Уильям и Филипп уже покинули его и двигались к порту. Дорога проходила по пустырю, сквозь тонкую полосу леса, облюбовавшего кряж, и уже затем спускалась к берегу залива, где на воде покачивались корабли.

– Плохо, что не успели обзавестись монетами, – сказал Уильям. Он будто не обращал внимания на то, что происходило за спиной. – Придется спешно договариваться с капитанами какого-нибудь судна, чтобы нас взяли на борт. Если, правда, там вообще найдутся суда. Кто мог, уже должен был выйти в море от такого рева… Да и к тому же может быть шторм…

Филипп держал в руках замотанный лук, за спиной у него висел колчан со стрелами. Сам он постоянно оборачивался и вглядывался в россыпь домов и сидящий на храме черный силуэт.

– Дракон еще больше, чем мне показалось поначалу. И похоже, он почти не видит в ночи, – наконец произнес он.

– Ему и не нужно, – отозвался Уильям.

– А еще его недавно ранили – бока подраны.

Филипп прищурился и смахнул слезу с еще слабых глаз. Перед ними порой вставала дымка.

– Видимо, заслуга стражника, – сказал Уилл.

– Нет, раны непохожи на следы от копья, – покачал головой вампир. – Это чьи-то когти… Кто-то подрал Генри одним-двумя днями ранее.

Когда дорога привела их к тонкой полосе деревьев, за которыми начинался спуск к порту, двое мужчин увидели, как в воздух поспешно взлетела драконица. Крылья, что исполинские паруса, хлопнули, и она ринулась в дождливое ночное небо, чтобы убраться прочь. Однако разъяренный дракон настиг ее в полете, прыгнул на спину. До Филиппа и Уильяма донесся грохот ее рухнувшего тела, а после и шум борьбы. Из-за домов то и дело виднелись оскаленные драконьи морды.

Полгорода моментально превратились в развалины, а также могилу для большинства жителей. Наблюдавший за завязавшимся боем Филипп заметил:

– Он ее убьет. – Голос у него был тревожным.

– Сомневаюсь. Скорее, придушит до той степени, чтобы взять, как похотливый зверь. – Уилл тоже глядел с холма, как два дракона извивались змеями посреди домов.

– Он не в себе. Действует не как зверь, а как бывший человек, – не согласился Филипп. – Не просто так Дейдре от него убегала и пряталась. Генри не успокоится, пока она не перестанет дышать.

– Нам-то что? Даже наоборот, это забавно, – качнул плечами Уилл. – Посудите сами. Джинны так долго все устраивали, держали драконицу во сне сколько времени, чтобы потом пробудить, свести ее с перерожденным драконом. А тут дракон загрызет ее, как бешеный пес, и порушит все многовековые планы. Хотя борется она бестолково, – добавил Уилл чуть погодя. – Вместо того чтобы бить хвостом по глазам, она лупит его по бокам. Нет чтобы вцепиться зубами в горло снизу… Она кусает сверху, где грива, рога и гребень. Пусть они примерно одного размера, но Дейдре уже проиграла, как всякая женщина, которая в подобных ситуациях теряется и действует больше во вред себе.

– В тебе слишком много ненависти к Дейдре, и ты не слышишь голоса разума из-за этой ненависти и жажды мести.

– А в вас не слишком ли много смирения? – вспылил Уильям и признался: – Я был бы и рад избавиться и от ненависти, и от желания мести… но не могу… Понимаете? Сжигает оно меня изнутри! – Он потер в области сердца, где действительно жгло. – Пусть Дейдре перегрызут глотку! На этом все прервется, и план джиннов станет бессмысленным, как все мое существование. Погодите, что вы делаете? Зачем разматываете лук? Черт вас побери, Филипп! Что вы творите?!

– Оставайся здесь…

– Я не ваш слуга, чтобы подчиняться! – отрезал Уильям.

– Останься у деревьев! – приказал Филипп, не терпя возражений. Он снял колчан из-за спины и перевесил на пояс для удобства. – Если не убить Генри здесь, в ночи, пока он открыт и почти слеп, его не получится убить вовсе. Некому этого будет сделать, понимаешь? Покончит с Дейдре, сожжет город и рано или поздно заявится и к нам, в Йефасу или Брасо-Дэнто, посреди дня, чтобы излить безумие на свой бывший клан. Этого я ждать не намерен! А ты ни в коем случае не показывайся. Единственный, кого он пожелает убить еще сильнее, чем Дейдре, – это ты.

– Филипп, не смейте! Ваши глаза еще плохи!

Однако вампир уже оставил его с лошадью на границе небольшой рощи, облюбовавшей цепь холмов, и пропал в направлении города.

* * *

Драконица билась изо всех сил, будучи загнанной в угол. Ей подрали бок и спину, отчего кровь окропила пару-тройку домов, но и ее клыки тоже сделались алыми. Ее крылья оглушали, подобно молоту, а своим хвостом она пользовалась как копьем. И все же наблюдавший за боем с холма Уильям оказался прав – она проигрывала. Не было ни единого шанса выстоять против такого бешеного безумия и натиска, каким обладал ее противник.

Вся восточная и северо-восточная часть города лежала в развалинах. Храм накренился, осыпался и погреб под камнями множество людей, которые нашли здесь убежище и молились Фойресу.

Двух огромных демонов поливала стрелами местная стража, но делала это издалека. Наконечники лишь соскальзывали по чешуе, не причиняя вреда, так что кровопролитный бой не прекращался и на миг, и очень скоро городу грозило полное разрушение.

Укусив дракона, драконица выбралась из-под него, оттолкнулась от земли и тяжело поднялась в ночное небо. Она уже мало что понимала. Ее морда была в грязи и крови. За ней погнались. В нее, обессилевшую и с раненым крылом, вцепились, и, перекрутившись в воздухе, она рухнула на краю города. Вопли и звуки боя были до того громкими и пугающими, что спрятавшиеся в домах люди уже не молились Фойресу, а просто рыдали. Когтистой лапой драконицу придавили к земле, вгрызлись в ее извивающуюся шею и так и грызли, вырывая клоками гриву и куски мяса, пока челюсти не схлопнулись капканом. Хрипя, она клубилась змеей и в конце концов замерла. Ее душили с такой злостью, что смерть была уже на подступе.

Первая стрела впилась в плечо демону, который поначалу ничего не понял и продолжал сжимать челюсти. Но когда вторая стрела вошла аккурат ему в глаз, он с визгом бросил придушенную жертву, у которой уже вывалился язык. Тут же полетела и третья, принадлежащая этому же лучнику, посмевшему отправить первые две, но цели она не настигла и лишь пропала в водяной завесе.

Слившись с ночью, Филипп переместился за другой дом, чтобы сделать следующий выстрел смертельным. В его колчане осталось не так много стрел.

Здание, за которым он