Красная земля - Тим Волков

— Ну, заходите, заходите, прошу! Ольга Яковлевна, у нас с чаем как?

— Морковный!

— Ну, хоть так…

Убранство кабинета со времен Чарушина тоже поменялось не особенно сильно. Мебель осталась та же, еще с царских времен, а вот место портрета Керенского занял бородатый Карл Маркс.

— Давайте, давайте, садитесь… Как там в Зарном?

— Боремся! Меня сейчас больше беспокоит Рябиновка и Ключ.

— Разберемся! Красногвардейцев направим… и комсомольский отряд!

— Какой-какой отряд? — Аннушка хлопнула глазами.

— А-а, не знаете⁈ — хитровато улыбнулся Гладилин. — Комсомол — Коммунистический союз молодежи. Совершенно новая организация! Учредительный съезд прошел в конце октября… А у нас, в Зареченске, уже есть отряд! А вот Зарное что-то отстает…

Доктор махнул рукой:

— Ой, Сергей Сергеич! Нам бы с эпидемией справиться…

— Справитесь! — убежденно отозвался председатель. — Кстати, Иван Палыч, твое письмо Семашко, в Москву, я передал! С оказией. Так что лично в руки Николаю Александровичу вручат.

— А вот за это — спасибо! Очень жду его советов.

Вошла Ольга Яковлевна, принесла морковный чай:

— Вот, еще и галеты остались. Только вы их в чае размочите — твердые.

— Еще и галеты! — засмеялся Сергей Сергеевич. — Да у нас ныне просто пир… Анна Львовна! А ведь у меня к вам предложение. Не могли бы вы возглавить уездный комитет народного просвещения? Я понимаю — трудно, суетно… и зарплата так себе… Зато паек! Знаете, мы в Зарном хотим расширить школу, сделать полноценную семилетку! Как в реальном училище. Неплохая задумка, а? А что, Зарное — село большое, еще окрестных деревень сколько! Я телеграфировал в Петроград, Луначарскому — он только «за». Так что, ищите учителей, уважаемая Анна Львовна! И для тебя, Иван Палыч, работа найдется и кроме больнички. Кстати, Аглае когда рожать?

— Так в декабре же!

— И тот ваш помощник… Лебедев. Как он?

— Весьма хорош! Дело свое знает.

— Ну, вот! Больница без присмотра не останется…

В приемной послышались голоса. Снова вошла секретарша:

— Сергей Сергеич! Нюра Резанович пришла.

— А! — Гладилин подмигнул гостям. — Сейчас я вас познакомлю… Очень активная девушка! С ткацкой мануфактуры. Помните, я вам про комсомол говорил? Пусть заходит! Нюра, Нюра, заходи!

Вошла рыженькая плотненькая девчушка лет двадцати, с яркими голубыми глазами и задорным курносым носом. Темная длинная юбка, курточка из «чертовой кожи», красная косынка на голове…

— Ну, что же? Знакомьтесь, товарищи! — Гладилин улыбнулся в усы.

Они проговорили еще около часа, потом попрощались и…

— Ой! — Анна Львовна растерянно обернулась на пороге. — Мы ведь чего приходили- то… Заявление подать! Ну, чтоб в брак законный…

* * *

В Зарное они отправились втроем уже на следующий день, утром. Дело было важным, и Гладилин выделил автомобиль, многострадальную «Изотту-Фраскини», доставшуюся уисполкому по наследству от старых времен. Кроме, собственно, пассажиров, еще имелся усатый шофер — дядечка средних лет, и двое вооруженных винтовками парней-красногвардейцев, взятых на всякий случай по настоянию все того же Сергея Сергеевича.

Уж конечно, Иван Палыч не упустил момент и заехал сначала в аптеку, а потом и к Нобелю, глянут, есть ли бензин? В аптеке взяли по разнарядке лекарств, бинтов и всего такого прочего… А вместо Нобеля в складах располагалась контора с непонятным названием «Ревдорснаб». Бензин там имелся, и доктор на радостях взял целый бочонок.

Пока добрались до Зарного, пока развесили объявления о созыве сельского схода, пока созвали, кого смогли — уже и завечерело.

За неимением — пока! — клуба собрались в бывшем трактире. Хозяйка, Феклистова, хмурилась, но выражать открытое недовольство боялась.

Большинство собравшихся составили женщины, мужиков почему-то было мало, хотя доктор знал, что многие, бросив фронт, уже вернулись в село.

— Итак! — поднявшись на импровизированную трибуну, председатель сельского света Степан Пронин постучал по графину. — Сельчане! Дорогие мои… Анну Львовну, думая, нам представлять не надо.

— Знаем, знаем Анну Львовну! Школу когда откроете? Когда учитель будет?

— А вот об этом она вам сейчас расскажет!

Известие об открытии семилетки, поначалу вызвало недоверие… быстро перешедшее в самый бурый восторг!

— Это что же, у нас теперь, как в городе, будет? Гимназия?

— Не гимназия, а советская школа! Учителей найдем. Кто-то будет приезжать из города, а кто-то, может, поселится и здесь… Пока — на постое, или вот здесь в гостинице… А потом, товарищи, у Совета есть планы построить для учителей дом!

— Дом! О как!

После выступления Анны Львовны, слово на минуточку взял Иван Палыч, напомнив сельчанам о необходимости тщательно соблюдать все противоэпидемиологические меры…

— Хоть карантин в Зарном и снят, но… Есть еще Ключ! Рябиновка! А там обстановка опасная.

Ну и вслед за доктором…

— Сельчане! Земляки! — вновь поднялся Пронин. — Хочу вам представить товарища Нюру Резанович, секретаря Зареченского укома комсомола.

— Чего-о-о?

— Товарищи! Комсомол, это…

Нюра говорила громко, понятно и толково. Не затягивая, объяснила, что такое есть комсомол, кого туда принимают и что вообще делают комсомольцы.

— Ну, это молодежь, — пригладив окладистую бороду, отмахнулся лабазник Парфен Акимыч. — А нам ненадобно…

Краем глаза Иван Палыч заметил, как рыжий Андрюшка выскочил на крыльцо. Неужто, парнишка тайком покуривал, чтобы казаться взрослее?

— Вот именно — молодежь! — между тем, продолжала Нюра. — Так что… Эй, молодежь! Давайте же, записывайтесь в отряд! Посмотрим, на что мы способны.

— А со скольких лет можно? — осторожно поинтересовался сын кузнеца Никодима Василий.

— С четырнадцати, пятнадцати…

— А у нас уже есть отряд! — не выдержав, Анютка Пронина подбежала к трибуне. — Скаутский!

Товарищ Нюра Резанович поморщилась:

— Скауты — это буржуи!

— А у нас не буржуи! — обиженно протянула Анюта. — У нас — красные скауты! Верно, ребята?

Нюра неожиданно улыбнулась:

— Ну, раз красные, тогда поможем во всем! И лучших примем в комсомол. Обязательно примем!

С улицы в залу вдруг вбежал Андрюшка. Волнуясь, он замахал руками…

— Там! Там… Пожар! Горит что-то!

— Пожар…

Толпа бросилась с на улицу…

Нет, в самом селе все было в порядке… А вот за рощей вставало самое настоящее зарево!

— Усадьба горит! — ахнул Иван Палыч. — Степан, парни… в машину, живо!

В потрепанную «Изотту-Фраскини» набилось человек семь: кроме водителя