Ее имя ярость - Эмили Варга

Анам опустила глаза:

– Да.

– Я полагаю, это понятно. Он, должно быть, был так обеспокоен, когда услышал, что ты пропала.

– А возможно, он просто злится, что его контроль над городом не столь всеобъемлющ, как он думает, – сказала она, наклонив голову и мягко улыбнувшись.

Я удивленно приподняла бровь:

– А разве это так? Я имею в виду, он контролирует Басраль? Я знаю, что он отвечает за королевскую стражу и городские патрули, но, похоже, проблем очень много.

– О, Маз сосредоточен на том, чтобы закрепиться в каждом уголке города. Даже в каждом уголке империи. Он работает чрезвычайно усердно – он очень амбициозен.

Она сказала это с гордостью, как будто восхищалась тем, что он сделал, чтобы добиться всего этого. Интересно, думала ли она когда-нибудь обо мне и о том, что, по его словам, произошло? Я считала Анам милой, ненавязчивой девушкой, которая всегда встанет на твою сторону. Но теперь я ставила под сомнение все. Она знала, что Маз сделал со мной, – должна была знать. И все же она сидела, гордясь тем, что он сделал, тем, что он предал своего лучшего друга, чтобы получить больше власти.

Я сжала пальцами бронзовый ножик, лежавший на столе рядом с горшочком меда. В дверном проеме послышались шаги, и, подняв голову, я увидела большую фигуру, заслонившую вход на террасу. У меня перехватило дыхание, и я с глухим стуком выронила ножик.

Когда Маз вышел к нам, от террасы отразился свет красного солнца и его темные волосы засияли, как ночь. Золотые прожилки в его глазах вспыхнули, когда взгляд упал сперва на Анам, а затем остановился на мне. Он приподнял уголки губ в приветствии, и я скорее почувствовала улыбку, чем увидела ее. Я медленно выдохнула, что, я уверена, услышали и Анам, и Мазин.

Мне хотелось броситься с террасы, потому что мое тело все еще было в его когтях. Но сейчас я должна была вести себя именно так – играть влюбленную и безрассудную дурочку. Я просто не должна была верить во все это по-настоящему.

– Прошу меня простить, – наполнил террасу его низкий голос, отчего все вокруг стало казаться теплее, и я потянула за воротник своего камиза. – В западной части города произошла потасовка. И у меня появилась зацепка по поводу тех головорезов, которые похитили тебя, Анам.

Я выпрямилась на стуле, мое сердце бешено заколотилось в груди. Если бы Мазин посмотрел на меня сейчас, он бы смог прочитать все на моем лице. Но он смотрел на Анам, и это дало мне возможность скрыть панику. Если у него была какая-то информация об уличных ворах, я должна была предупредить их. Но, заставив свое сердце биться медленнее, я стала рассуждать логичнее. Да, они всего лишь дети, но я обратила внимание, какими они были изворотливыми. Им удастся ускользнуть от Мазина, по крайней мере на какое-то время.

– Да, у Санайи тоже возникли проблемы возле дворца. Вмешались басральские солдаты.

Обеспокоенный взгляд Мазина встретился с моим. Я прикусила губу, выглядя расстроенной:

– Это было ужасно. Хорошо, что появились солдаты императора. Благодаря пожару толпа быстро рассеялась.

– Солдаты использовали зораат? – Голос Мазина звучал резко.

– Да, должно быть, так оно и было. Это, безусловно, то еще зрелище. Нам удалось уйти целыми и невредимыми.

Чего нельзя было сказать о протестующих. Я всплеснула руками, пытаясь выглядеть обеспокоенной, и широко раскрыла глаза, глядя на него:

– Надеюсь, потасовка, в которую вы попали, была не слишком ужасной, сахиб.

– Зовите меня Маз. – Его мягкий голос будто обволакивал меня.

Я была потрясена тем, как он проник под мою кожу. Его глаза были такими же и в то же время другими. В них было что-то еще: расчетливость, как у снежного барса, готового наброситься на свою жертву.

– Маз, – кивнула я. – Я надеюсь, никто не пострадал.

– Это был довольно тихий протест, который мы быстро подавили, ничего серьезного. – Он сглотнул, и я посмотрела на его горло. – Но мы не использовали против них зораат. – Он произнес эти слова так, словно точно знал, о чем я говорила, что я видела. Его глаза встретились с моими, темные и испытующие.

– Очередной протест? – спросила я, склонив голову набок.

Нур обрадуется этой новости. Если в Басрале происходили такие массовые беспорядки, мы должны использовать их себе на пользу.

Мазин прочистил горло:

– Недавно император повысил налоги, и в ответ на это произошло несколько… мятежей. Но мы достаточно быстро их подавили.

– Надеюсь, все было не так, как в прошлый раз, – вмешалась Анам. – Это было ужасно.

– Что тогда произошло? – Мне не нужно было изображать заинтересованность. Чем ярче мы сможем разжечь огонь негодования против Вахида и Мазина, тем лучше. Мне просто нужно было знать, где раздувать пламя.

– Протест вышел из-под контроля, – объяснил Мазин. Он посмотрел на свои руки, широко расставив длинные пальцы. – Император отдал приказ казнить всех ответственных за организацию мятежа.

– Это была кровавая бойня. – Анам вздрогнула. – Я так рада, что ты не пострадал, Маз.

Я наклонила голову:

– Вы там были?

Он взглянул на меня, не мигая:

– Да, я там был.

И мы оба знали слова, которых я не произнесла. Был ли ты ответственен за эту кровавую бойню? И мы оба знали ответ. Его глаза с золотыми прожилками были такими же, но при этом они были другими. И я знала почему. Он наконец превратился в мерзавца, которого так стремился уничтожить. В того, кто разрушает жизни отчаявшихся людей, кто ради власти предал девушку, которая его любила, в того, кто стал холодным монстром, неспособным на сострадание.

– Спасибо, что присоединились к нам, Санайя. – Мазин сел рядом со мной, и его нога почти коснулась моей.

Я стиснула зубы, показывая улыбку. Теперь мне предстояло соблазнить чудовище.

– Надеюсь, вы знаете, скольким мы вам обязаны, – продолжил он, сделав знак одному из слуг, чтобы нам налили напитки.

Я попыталась сосредоточиться на рубиновом сиянии гранатово-розового чая в моем сосуде, чтобы не видеть этой новой суровости в глазах Мазина.

– Любой на моем месте сделал бы то же, что и я, чтобы помочь Анам. – Я наклонилась вперед, позволив своей руке соскользнуть с ручки чайного сосуда и коснуться его запястья.

Он посмотрел на свою руку, затем снова на меня:

– И все же никто другой этого не сделал. Мне кажется, вы излишне скромны, сахиба.

Он наклонился вперед, и на его губах появилась улыбка, одна из первых, которые я у него увидела. Мое сердце забилось чаще, и я хотела бы сказать,