Идеальный мир для Химеролога 5 - Олег Сапфир

ВЖУХ!

Первый ряд нападающих просто рассыпался. Их разрубило пополам, как переспелые фрукты. Брызги крови, куски хитина и мяса разлетелись по стенам.

— А теперь — танцуем! — крикнул я.

Я ворвался в гущу врагов. Мой хлыст пел песню смерти. Удар! И три твари падают обезглавленными. Рывок назад! И костяные лезвия вспарывают брюха тем, кто пытался зайти с тыла.

Признаться, я развлекался. Засиделся в лаборатории, где вместо крови лилась только пробирочная химия. А здесь живое, тёплое, бьющееся… Адреналин хлестал по венам, как хороший допинг.

Рядовая и Псих прикрывали фланги, добивая тех, кому посчастливилось проскочить мимо моей мясорубки. Обезьяна работала прикладами и костяными кулаками, Псих рвал глотки. Но основную работу делал я.

В какой-то момент поток тварей начал иссякать. Они поняли, что лобовая атака не работает, и начали отступать.

— Куда⁈ — рявкнул я. — Вечеринка только началась!

Я закрыл глаза, переключая зрение на магический спектр.

Я видел эти феромоны. Они висели в воздухе, как разноцветный туман. Это была их командная сеть, как радиосвязь.

Я потянулся к ней своим сознанием. Воля химеролога, закалённая веками, врезалась в их примитивную систему коммуникации, как таран.

Перехват…

Я не стал ломать их строй. Просто… слегка поменял полярность.

Вместо сигнала «Опасность! Отступать!» я послал в эфир другой импульс. Мощный, безумный, бьющий прямо по гипоталамусу.

«ВРАГ СЛАБ! ДОБЫЧА ЗДЕСЬ! ВСЕ СЮДА! ПИЩА!!!»

Я превратил себя в маяк. В самый желанный кусок мяса во всей Многомерной Вселенной.

Гул в тоннелях усилился. Твари, которые собирались бежать, развернулись. А из глубины, из боковых ответвлений, к нам хлынули новые полчища.

— Вот так-то лучше, — улыбнулся я, снова раскручивая костяной хлыст. — Рядовая, Псих! Работы прибавилось! Не лениться!

В моём ухе ожил микронаушник.

— Командир, приём, — раздался сквозь помехи голос Семёна Петровича. — У нас тут… вибрация по фундаменту пошла. Ты там что, дискотеку устроил?

— Типа того, Петрович, — ответил я, не прерывая танца смерти. Хлыст снёс голову прыгнувшему на меня ящеру. — Провожу инвентаризацию местного населения.

— Понял. Тут новости с поверхности. В телевизоре истерика. Военные подогнали к провалу тяжёлую технику. Установили стационарные турели, лупят из крупного калибра прямо в яму.

— И как успехи?

— Хреново, командир. Твари прут, как бешеные. Там уже гора трупов такая, что скоро из ямы можно будет по ним, как по лестнице, выйти. И они… они лезут, Виктор! Военные пытались залить всё быстротвердеющим бетоном, подогнали миксеры…

— И?

— Да бесполезно всё. Те, что внизу, жрут бетон, пока он жидкий. Или просто раскидывают его телами. Они не дают запечатать проход. Там настоящий прорыв, командир. Они скоро выплеснутся на улицы.

Я сделал подсечку хлыстом, сбивая с ног сразу пятерых мутантов.

— Понятно. Значит, надо ускоряться.

Я сосредоточился, усиливая ментальный сигнал.

«ВСЕ КО МНЕ! Я ЗДЕСЬ! Я СЛАДКИЙ! Я ВКУСНЫЙ!»

Я тянул их на себя, отвлекая от выхода на поверхность. Я стал центром циклона в этом подземном аду.

Зал, в который мы вышли, бывший распределительный узел, кишел монстрами. Их были сотни.

— Рядовая! — крикнул я. — Огонь по готовности! Разрешаю использовать гранаты!

Обезьяна радостно ухнула. Она сорвала с пояса «лимонку», выдернула чеку зубами и швырнула в самую гущу набегающей волны.

БА-БАХ!

Взрыв разметал тварей, забрызгав стены кровавой слизью.

— Псих! Барьер!

Пёс, чья шкура уже была пропитана чужой кровью, встал в проходе, ведущем к нам в тыл, и превратился в живую мясорубку, не пропуская никого.

Я стоял в центре, раскручивая хлыст, и чувствовал, как адреналин кипит в крови.

Это был сбор урожая. Каждая убитая тварь — это ингредиенты. Каждая волна атаки — это тест моих возможностей.

— Ну давайте! — крикнул я, вливая в хлыст заряд силы. Костяные лезвия заискрились. — Покажите мне, на что способны!

И они показали. Из темноты, тяжело топая, вышло нечто огромное. Элитная особь. Вожак стаи.

Я улыбнулся.

— А вот и десерт. Ну, иди к папочке…

Вожак зарычал и отправил в бой своих приспешников.

Твари лезли со всех щелей — из вентиляции, из проломов в стенах, даже, кажется, просачивались сквозь бетон. Мелкие и юркие, крупные и неповоротливые… Вся эта фауна, копившая злобу в темноте, теперь решила выплеснуть её на нас.

Мой костяной хлыст свистел в воздухе, рассекая плоть. Но этого было мало.

Я ударил ладонью по морде очередного ящера, который пытался откусить мне ногу. В момент касания я выпустил импульс «Кальцинирования». Тварь застыла, превратившись в статую, а через секунду рассыпалась в пыль от пинка ногой.

— Слева! — крикнул я, даже не оборачиваясь.

Псих перехватил в полёте какую-то крылатую гадость, клацнул челюстями, и две половинки тушки упали на пол.

Но их было слишком много. Когда твари насели на нас со всех сторон, вожак атаковал молча, подло, со спины.

Я едва успел среагировать. Тень накрыла меня, тяжёлые лапы легли на плечи, вдавливая в пол. Горячее смрадное дыхание обожгло шею.

Челюсти, способные перекусить фонарный столб, сомкнулись там, где должна была быть моя сонная артерия.

Но я успел подставить руку.

ХЕР-Р-РАК!

Звук был страшный. Но хрустнула не моя кость.

Я активировал «Алмазную Решётку» — атрибут, который держал на крайний случай. Моё предплечье мгновенно затвердело, кожа приобрела оттенок тёмного гранита.

Зубы твари со скрежетом скользнули по моей руке, высекая искры.

— Не угадал.

Я резко развернулся, не сбрасывая монстра, а увлекая его за собой инерцией движения. Теперь мы стояли лицом к лицу.

Это была огромная полупсина. Выглядела она жутко: клочья шерсти вперемешку с оголёнными мышцами, из пасти капает зелёная пена, глаза затянуты бельмами безумия. Она была заражена чем-то, что разгоняло её метаболизм до предела, сжигая заживо, но даруя чудовищную силу.

Она продолжала грызть мою каменную руку, урча и мотая головой, пытаясь найти слабое место.

Я с интересом посмотрел в её безумные глаза.

— Какая непослушная больная собачка, — сказал я, будто отчитывал щенка за лужу на ковре. — Тебе же больно. Ты же с ума сходишь от этой дряни в крови.

Псина зарычала, сжимая челюсти с новой силой. Моя алмазная кожа начала покрываться сетью мелких трещин. Сильная тварь, ничего не скажешь.

— Ну зачем же тратить это безумие на меня? — продолжил я, свободной рукой касаясь её лба. — Это же такой ценный ресурс. Чистая ярость. Её можно использовать в разных направлениях.

Я почувствовал структуру её заражения. Вирус берсерка. Примитивный, но действенный. Он блокировал инстинкт самосохранения и выкручивал агрессию на максимум. Единственная проблема — у него сбился прицел.

— Давай-ка мы это поправим.

Я начал плести заклинание прямо