Голоса иных миров - Эдуард Сероусов

– Тревожащим? – переспросила Ева. – Почему?

– Потому что я не всегда могу предсказать, куда приведет этот путь, – ответил Гермес. – Как и вы завтра, я сталкиваюсь с потенциальной трансформацией, исход которой неизвестен. Это создает определенную… уязвимость.

Ева была поражена тем, насколько человеческим казалось это признание, насколько оно резонировало с её собственными чувствами.

– И всё же ты не сопротивляешься этим изменениям, – заметила она.

– Нет, – согласился Гермес. – Потому что они неотделимы от процесса познания, от расширения сознания. Сопротивляться им означало бы ограничивать свой потенциал для понимания.

Они стояли молча, глядя на планету. Её поверхность светилась биолюминесцентными узорами, создаваемыми колониями Харра – сложный, постоянно меняющийся танец света, видимый даже с орбиты.

– Завтра я буду там, – сказала Ева, указывая на особенно яркое скопление огней, которое они идентифицировали как место контакта. – И возможно, я никогда не вернусь такой же, какой была.

– Возможно, – согласился Гермес. – Но разве это не суть любого значимого опыта? Разве каждое новое понимание не изменяет нас необратимо?

Ева улыбнулась, признавая мудрость в словах ИИ.

– Спасибо, Гермес. Этот разговор помог мне больше, чем ты можешь представить.

– Я рад, доктор Новак, – ответил он. – И если позволите личное наблюдение – я верю, что ваша способность к адаптации и интеграции нового опыта исключительна даже по человеческим стандартам. Если кто-то и способен построить мост между нашим пониманием и сознанием Харра, это вы.

С этими словами его голографическая проекция медленно растворилась, оставив Еву одну с её мыслями и видом на мир, который завтра мог навсегда изменить её понимание реальности.

День эксперимента начался с последних проверок оборудования и обзора протоколов безопасности. Вся команда собралась в ангаре, где готовился к отправке посадочный модуль. Атмосфера была напряженной, наполненной смесью научного предвкушения и тревоги.

Ева, одетая в специально модифицированный скафандр с дополнительными биометрическими сенсорами и нейронными мониторами, выглядела спокойной, хотя внутренне чувствовала странное смешение страха и нетерпения.

– Последняя проверка системы мониторинга, – сказал Юсуф, активируя консоль диагностики. – Все сенсоры функционируют нормально. Мы будем получать данные о твоих жизненных показателях, нейронной активности и биохимии в реальном времени.

– Помни протокол безопасности, – добавил Штерн. – Максимальная продолжительность контакта – десять минут. При любых признаках нестабильности – физиологической или психологической – мы немедленно прерываем эксперимент.

Ева кивнула.

– Я понимаю, полковник.

– Я запрограммировал сигнал отзыва, – сказал Юсуф, передавая ей небольшое устройство, напоминающее браслет. – Если ты почувствуешь любой дискомфорт или захочешь прервать контакт, просто нажми эту кнопку. Сигнал активирует процедуру экстренного отключения.

– И не забывай о нашей кодовой системе, – добавила Анна. – Каждые тридцать секунд я буду задавать тебе контрольный вопрос. Твой ответ поможет нам оценить твое когнитивное состояние.

– Всё это кажется избыточным, – слабо улыбнулась Ева.

– Когда дело касается первого в истории человечества прямого нейронного контакта с инопланетным разумом, избыточность в мерах безопасности – это хорошо, – серьезно ответил Штерн.

Они поднялись на борт посадочного модуля – Ева, Штерн, Анна и Юсуф. Фернандо, Ричард и Чжао оставались на «Тесее», координируя операцию с орбиты и анализируя данные, которые будут поступать во время эксперимента.

Спуск на поверхность планеты прошел без происшествий. Когда они приземлились на знакомую платформу, Ева почувствовала, как её сердце ускоряется от предвкушения. Интерфейс в центре платформы светился более интенсивно, чем во время их предыдущего визита, словно в ожидании контакта.

Колонии Харра окружали платформу, их биолюминесцентные узоры пульсировали в сложных ритмах, создавая почти гипнотический эффект. Ева не могла избавиться от ощущения, что они приветствуют её, выражают одобрение её решению установить прямой контакт.

– Приступаем к финальной подготовке, – скомандовал Штерн, когда они выгрузили оборудование и установили временную лабораторную станцию в нескольких метрах от интерфейса.

Ева стояла молча, глядя на светящуюся структуру. Теперь, когда момент контакта был так близок, она чувствовала странное спокойствие, словно все сомнения и страхи отступили перед неизбежностью этого опыта.

Юсуф помог ей подключить дополнительные сенсоры к её скафандру, одновременно проверяя показания на своем мониторе.

– Все системы готовы, – наконец сказал он. – Физиологические показатели в норме, несмотря на ожидаемое повышение уровня адреналина и кортизола.

– Психологические параметры также в пределах нормы для ситуации высокого стресса, – добавила Анна, изучая свои данные. – Когнитивные функции не нарушены.

– Хорошо, – кивнул Штерн. – Доктор Новак, вы готовы?

Ева глубоко вдохнула, ощущая странную смесь страха и предвкушения.

– Готова, полковник.

– Тогда приступаем. Помните протокол – десять минут максимум, постоянная вербальная обратная связь, при любых признаках дистресса немедленно активируйте сигнал отзыва.

Ева кивнула и медленно двинулась к интерфейсу. По мере её приближения, структура реагировала, её свечение становилось более интенсивным, пульсации более ритмичными, словно настраиваясь на её присутствие.

Кресло, сформированное из того же кристаллического материала, что и остальная структура, ждало её в центре. Она осторожно опустилась в него, удивленная тем, насколько комфортным оно оказалось, как идеально оно подстраивалось под контуры её тела, несмотря на инопланетное происхождение.

Как только она села, интерфейс ожил. Световые узоры начали двигаться более целенаправленно, концентрические круги сходились к центру, где находилась Ева. Она почувствовала легкое покалывание на коже, словно всё её тело окутало слабое электрическое поле.

– Начинаю ощущать физическое воздействие, – сообщила она. – Не неприятное, скорее… стимулирующее.

– Показатели нейронной активности меняются, – доложил Юсуф, глядя на свои мониторы. – Повышенная активность в височных долях и гиппокампе.

– Когнитивные функции остаются стабильными, – добавила Анна. – Ева, можешь описать, что ты чувствуешь?

– Сложно объяснить, – ответила Ева, её голос был слегка отстраненным. – Ощущение расширения… словно мои мысли становятся более… объемными. Я начинаю воспринимать… паттерны, которых раньше не замечала.

Интерфейс продолжал активироваться. Из центральной структуры выдвинулись тонкие кристаллические нити, мягко обвивая руки и ноги Евы, не ограничивая движений, но создавая более плотный контакт.

– Физический контакт установлен, – сообщила она. – Ощущение… теплое, вибрирующее.

– Биометрические показатели остаются в пределах безопасного диапазона, – доложил Юсуф, хотя его голос звучал напряженно. – Но мы фиксируем необычные паттерны мозговой активности, особенно в областях, связанных с обработкой сенсорной информации и формированием сознания.

– Ева, контрольный вопрос, – сказала Анна. – Какое сегодня число?

– Двадцать третье августа 2107 года, – ответила Ева после короткой паузы. – Мы на планете Харра, система HD 40307, в 42 световых годах от Земли.

– Когнитивная ориентация сохраняется, – кивнула Анна.

Ева закрыла глаза, полностью погружаясь в опыт. Теперь она чувствовала нечто большее, чем просто физические ощущения – словно в её сознании открывалась дверь, через которую начинали проникать чуждые, но удивительно гармоничные мыслеформы.

– Я начинаю… воспринимать их, – прошептала она. – Не словами, не образами, а… непосредственным пониманием. Это как… как если бы я внезапно приобрела новый орган чувств.

– Что