Смерть во имя истины - Анна Велес

Главный жрец их общины, временно передавший титул Главы своему воспитаннику, теперь исполнял роль одного из близнецов — факельщиков. Он стоял на краю поля в своих желто-красных одеждах, рядом с двумя молодыми мужами, собственными воспитанниками. Глава был тут же и улыбался, внимая словам Мага. Третий из них, ровесник Главы, коего звали в миру Еутой, был по обычаю своему молчалив и смущен. Наместник направился к ним, издали делая приветственные жесты. Глава приветливо помахал ему и чуть подвинулся от Мага, тем самым приглашая Глата в высший круг посвященных.

— Что-то ты хмур и тревожен сегодня, Валий, — заметил Маг в обычной своей чуть насмешливой манере. — Неужели дела государственные даже в сею ночь великую не отпускают тебя?

— О сеем я и желал говорить с тобою, Маг, — согласился Валий, чуть склоняя голову в почтении. — Найдешь ли ты время выслушать меня?

— Покуда сидеть нам за трапезой, отчего же и не беседовать, — миролюбиво молвил маг. — Ныне же, не омрачай ритуала своими переживаниями, Валий.

— Когда я ныне увидел тебя, мне сразу стало свободнее, — с чуть кривоватой улыбкой ответил Глат.

Маг рассмеялся и отошел. Дабы проследить, как идут приготовления.

— Он счастлив сегодня, — заметил вслед Магу Глава. — Его замыслы идут удачно…

— И в том, что касается тебя, — тихо заметил Еута.

Глат посмотрел на них понимающе.

— Ныне твоя последняя мистерия, Глава? — обратился он к молодому своему брату.

— О да! — усмехнулся тот. — С наступлением моего тридцатилетия по наказу Мага отправлюсь я проповедовать. Как и друг мой Еута, что станет спутником моим. Так что в следующем годе тут встретишь ты лишь Мага в сеем колпаке.

И Глава указал на головной убор свой. Глат кивнул ему и отошел, дабы не мешать дальнейшей беседе этих двух мужей. От услышанного стало ему еще тревожнее. Ибо проповедование Главы, коего в душе ждал Глат с радостным предвкушением, теперь было овеяно угрозой. Ведь уже пришел из земель Ха — Галилских некий проповедник, в коем были склонны видеть фарсы мессию. Таковой муж, имя которому было Иона, мог сильно вредить планам Мага. К Ионе-пророку прислушивались. И он вечно собирал множество народа вокруг себя. Его слово могло встать супротив слова Главы, что пугало Глата.

Он еще долго мог размышлять о сей угрозе, однако же тут началось действие ритуальное и Львы уже выводили быка. Как и бывало прежде, душа Глата тут же наполнилась священным ужасом. Белый огромный зверь, что кружил в сей час ночной по полю, имел вид страшный и злой. Ярость его разогревали Львы, исполняя рисковый танец у самой морды быка. Он храпел и бил копытом. Провожая танцоров в ритуальных одеждах взором, полным ненависти. Даже отсюда, с самой кромки поля, Глат, как казалось то ему, мог видеть, как глаза зверя наливаются кровью. И вот он наклонил низко голову и уверенно побежал вперед, питая надежду насадить на рога свои танцоров. Те ловко избежали удара, тут же рассыпавшись в стороны, зная, что маневр сей, еще более раздразнит быка. Когда же он издал рык яростный и заметался по полю в погоне за танцорами. Они отступили за грань поля, а на середину, ступая твердо и смело, вышел Глава. В одной руке его была веревка с узлом на конце, что свисал свободно, в другой же руке держал глава небольшой кинжал. Сиим оружием, как знал Глат, убить зверя было невозможно. Но Глава покуда и не собирался делать это. Он лишь должен был ранить быка, дабы кровь его, святая в ночь сию. Оросила землю, давая ей новую жизнь и плодородие. После того, как раны истощат зверя, глава обязан был пленить его.

Ритуал был крайне опасен, и Глат наблюдал за ним с напряжением. Вот зверь пронесся вблизи главы, чудом не задев его. При таковой скорости, лишь одно касание могучего тела могло сшибить главу на землю. Но тот увернулся и нанес зверю удар в бок. Бык взревел, и тяжело повернувшись, ринулся на человека. Глава отступил в последний момент, уже поселив в животном веру в победе. Бык опять взревел и пошел на новый поворот. И на этот раз глава смог увернуться, задев кинжалом шкуру быка, что неестественно белой казалась в свете луны, оставив на сей белизне яркий кровавый след. Сей смертельный танец все продолжался. Ныне был Глава в настроении, а потому затягивал ритуал, наслаждаясь сей опасной игрой. Но вот движения зверя стали медленнее и не столь уверенными. Теперь отбросил Глава кинжал и перехватил веревку обеими руками, дабы удобнее было бросить удавку. Он плавно раскручивал ее, обходя зверя. И вот миг, когда бык поднял голову, дабы издать очередной рык, более уже похожий на стон, и веревка, пущенная рукою натренированной, обхватывает шею его.

Гул облегчения и ликования пронесся среди братьев. Глат, вместе с другими Львами, шагнул вперед, дабы сопровождать Главу и Близнецов в Храм. Еута и Маг при помощи еще двух братьев, тащили за Главою тело быка. Животное теперь было напугано и тихо мычало, жалобно и горько. Жалость невольно встрепенулась в душе Глата. И он знал, что таковые же чувства испытывают ныне и другие братья. Он шел вперед, стараясь не оборачиваться, в Храм, где зал уже был украшен ветвями кипариса. Далее путь их лежал вниз, в самые глубины пещеры, где стоял алтарь, и таинственно мерцало на стене красочное изображение Маитана, убивающего быка. Сея часть ритуала была самой большой тайной, до которой были допущены лишь самые посвященные из братьев. О том, что свершится на алтаре, никто из них не говорил, ибо раскрытие тайны сей могло стоить Участнику изгнания и наказания.

Лишь по совершении всех таинств, поднимались братья опять в залу Храма, где уже стояли накрытыми столы. Глат поспешил занять место свое, рядом с Магом, уже предвкушая беседу. Он с нетерпением ждал, покуда Глава обнесет всех Участников хлебом и Чашей, куда собрана была кровь быка. Когда же обряд был окончен, и все приступили к празднованию, Глат быстро изложил Магу все тревоги свои.

— Не тревожься, друг, — молвил ему Верховный жрец. — Все это было предсказано звездами. И тот муж, коего назвал ты Ионою, имел предназначение явиться ныне. Но…Сея угроза не должна волновать тебя. Ты знаком с замыслом моим, а потому поведаю тебе, что как только взойдет солнце нового дня, Иона будет схвачен людьми царя и брошен в темницу. Глава же наш найдет слова, дабы убедить