Смерть во имя истины - Анна Велес

— Храм в городе выстроен был позже на двадцать годов, — ответствовал архивариус. — Как позднее образована и вторая община, что по ту сторону Лехема. Однако, скажу тебе, что Храмы Шалема чуть старше годами наших.

— Ибо же Храм гроба истинного бога нашего Пастуха построен был только после тех светлых событий, когда явлен был миру столб, возле какового нашел Пастух смерть свою в мире земном, — рассуждал Саймей. — Как понимаю я, нет в летописях, что хранишь ты, упоминаний о причине, отчего община ваша возникла именно в этом месте?

— Нет таковых свидетельств, — подтвердил брат Закари и продолжил раздраженно. — Не понятно мне веяние это, искать, что Пастух, Истинный бог наш не сохранил для нас. Если угодно ему было, чтобы именно в этом месте молились бы мы ему, то и не пристало нам высказывать сомнений о замыслах его.

— Все, что совершаем мы, делается во славу его, — мягко напомнил Посланник. — Мне понятно раздражение твое, отец. Что-то в словах наставника вашего обидело тебя. Но не могу я уяснить, что именно? Хотя это могло бы мне помочь, чтобы полнее восстановить картину дней последних отца Иокима.

— Не ведаю я, зачем это надобно тебе, — чуть повысив голос из-за эмоций своих, ответствовал старик. — Однако же отвечу, потому что уверен, что настоятель не имел правды в словах своих. Утверждал брат мой, ныне нас оставивший, будто община была воссоздана ранее, и дважды уничтожалась. Он настаивал, что имеем мы все необходимость знать это. Искал он и причины таковых деяний.

— Интересно, — задумавшись, прокомментировал Посланник.

— Не вижу я в том интереса! — возмутился старик. — Если это не внесено в летописи, то нет правды в том. И нет намерений искать мне те истории, ибо же не вижу я в том выгоды для братьев моих.

— Я понял тебя, отец, — торопливо остановил возмущение его Посланник, собираясь покидать покои архивариуса.

Разговор со стариком был труден, слишком сильны были в брате Закари стремления жить по традициям своего сурового народа. Посланник привык обращаться с почтением к людям преклонного возраста, в Доме Истины было много таких служителей. Но не мог он терпеть упрямства подобных людей, и полагал это своим пороком, ведь сам еще был слишком молод.

Разговор с братом Закари был ему не так важен, все это он уже знал из рукописей настоятеля и поездок своих. Но, посетить старика Саймей был должен, чтобы расположить его к себе. Хотя бы попробовать это сделать. Более того, теперь мог он рассматривать историю общины по иному.

Саймей хорошо был знаком с историей Эреца. Известно ему было, что после восстания златов, что переросло в настоящую войну, места эти были разорены ремами и долгое время пребывали в руинах. В годы те жили здесь фарсы небольшими диаспорами. Однако же и в таких условиях смогли они поднять бунты. И лишь в 5649 году с сотворения мира ремам удалось полностью сломить их сопротивление. Тогда же появились в этих местах и первые общины истинных верующих. Тогда те, кто веровал в Слово Пастуха, Истинного бога нашего, жили в мире с ремами, исповедовавшими свои древние верования, унаследованные от граксов. Рассуждал Посланник, что если стало известно настоятелю Иокиму о том, будто община разорялась дважды, то разгромы могли быть учинены во времена фарсских бунтов. Однако, настоятель уделял этому большое значение, а потому следовало узнать точно, когда эти разорения происходили.

Подходя к Храму, так как приближалось время вечерней службы, Посланник заметил брата Иссу, который спешил к ним. На лице священника застыло недовольное выражение.

Посланник надеялся, что большая часть братьев уже собралась для молитвы, и разговор с человеком, который был ему неприятен, не затянется.

— Вижу, ты имеешь цель говорить со мной, — сурово обратился Саймей к брату Иссе, чтобы сразу сбить того с намеченной линии поведения.

— Так и есть! — воскликнул недовольно священник. — Мне неприятны манеры твои, Высокий Посланник. И я намерен писать Главе о том, чтобы отозвал он тебя.

— Пиши, — усмехнувшись насмешливо, согласился Саймей. — Однако, помни, брат, что пока я здесь, не имеешь ты власти надо мною. Но помни и о том, что я так же намерен писать Главе о тебе, будто ты мешаешь мне, имея на то свои причины, тайные и недостойные.

Слова эти испугали священника.

— О чем ты говоришь, Посланник? — спросил он более робко.

— О том, что стало мне известно, — спокойно и с достоинством сообщил ему Саймей. — Ты сам желал иметь рукопись, которую искал настоятель ваш Иоким. И нынче я спрашиваю тебя, зачем она тебе понадобилась?

По лицу брата Иссы понятно было, что он хотел возразить Посланнику, но что-то его остановило.

— Настоятель был стар, — наконец сказал брат Исса, голос его был неприятен. — И мне надлежит занять кресло его. Почему же не должен желать я той рукописи, что проливает свет на первые дни жизни общины нашей?

— Настолько желал ты получить это кресло и этот свиток, что готов был причинить настоятелю вред? — напрямую спросил его Саймей с явной угрозой в голосе.

— Только если бы то принесло пользу общине, — с заметной заминкой ответил брат Исса, но в глазах его Саймей увидел страх.

— Какова же польза общины от смерти настоятеля? — насмешливо осведомился он.

— Я этой смерти не желал, — холодно ответил брат Исса. — Но слишком мягок был настоятель с братьями, слишком многое позволял им. А потому многие склонены были к греху.

— Пока я вижу лишь твой грех, — заметил Посланник. — И ты не убедил меня, брат. Более того, знаю я, что и ты нынче мешаешь мне, запрещая братьям говорить со мною. А посему… — Саймей выдержал паузу, чтобы придать своим словам большую значимость. — А потому думаю я, что ты имеешь тайную вину в этом деле. Подумай о себе, брат Исса. Если найду я доказательства слов своих…

И угроза осталась незаконченной, что привело священника в больший трепет.

— В словах твоих нет истины, — пробормотал он, отступая.

— Возможно, — согласился Саймей, делая шаг вперед, чтобы показать, что он еще не отпустил своего врага. — Пока же не смей мешать мне. И не смей подсылать мне соглядатаев. Не смей выспрашивать о чем-либо и ученика моего, так как за него отвечаю я. И радуйся, брат, что я не ответил тебе побоями за то, что твой ученик по твоему наущению избил Арама. Пока я тебе так не ответил…

Брат Исса метнул в Посланника взгляд злобный и, повернувшись, поспешил