Смерть во имя истины - Анна Велес

Более того, будучи народом образованным, они по-своему заботились о стране фарсов. Ведь ныне сии странные замкнутые и суровые люди являлись подданными императора, а по сему и на них должен был падать свет его милости.

Прибыв на пост свой девять годов назад, Глат, впервые столкнувшийся здесь со смутой, был удивлен, но рассудив, что возможно сие есть постоянная война внутри страны, углубился в историю нового своего народа. Во времена не столь давние, когда парисы, как и многие иные до них, захватили Эрец, фарсы жили хуже рабов, оплакивая запреты на свои молитвы и службы. И никто из сих суровых людей в те годы и не помышлял о бунте.

Ныне ремская провинция Эрец кипела. По размышлению Глата, ремы стали своего рода безвины виноватыми, ежели взирать на них с фарсской точки зрения. Исповедуя религию граксов, что досталась ремам в наследство, сей народ-завоеватель был противен суровым фарсам своею любовью к свободе духа и нравами. Но и не только это приводило фарсов в ярость, ежели взгляд их оборачивался на ремов. Большая часть легионеров, что квартировали на земле Эреца, были маитанами. И лишь это делало чужестранцев заклятыми врагами древнего и вечно угнетаемого народа фарсов.

Когда-то, Глат, и сам исповедующий религию парисов, обратился с мыслями своими печальными к Магу, и тот, в мудрости своей, молвил, что народ, каковой навечно заковал себя в кандалы ожидания мессии, никогда не простит тех, кто освободился под дланью Помазанника, что пришел к врагам их. Ежели Глата сие угнетало, то Маг находил в трагедии фарсов и их ожидании нечто, что вызывало на лице его постоянную улыбку. Глата же серьезно беспокоили смутьяны, что приходили в Шалем из провинции Ха-Галил. Златы, как называли они себя, приравнивали подчинение фарсов ремскому господству к смертному греху, тем самым, возводя вопросы политические в статус религиозных.

Обидно Глату было знать, что руководит златами первосвященник, что возглавляет Дрион Шалемский. Человек, каковой обязан поддерживать порядок в городе сам же, одной рукой руководит знатью Шалема и решает вопросы мира, другой — направляет бунтовщиков и направляет их на войны. Не видел Глат в том логики, но только злой умысел, с коим и устал он бороться.

Лишь в редкие дни ощущал он себя счастливым. То были праздники Маитана, что отмечались во времена ид и по дням святым, что приходились на особые события в истории деяний бога. Ныне собирался Глат на главную мистерию. Ибо в сию ночь все братья его по вере отмечали рождение Маитана. По календарю ремов, коему привык Глат придерживаться, это был двадцать четвертый день зимнего месяца декабря, в ночь грядущую наблюдалось извечно и солнцестояние, кое еще при Армазе, Великом Духе Света, считали днем рождения нового солнца.

Когда зимнее святило начало клониться к закату, он принял ванну, в каковую засыпали соли и лепестки роз, умастил тело медом, и долго облачался в парадную багряную тунику и украшения.

А за окном шелестел своей изумрудной листвой Шалем. Глат слышал, будто во времена нынешние город сей считался самым крупным на Востоке. Население его приближалось к ста тысячам. Жили здесь и ремы и парисы, попадались и арибы среди купцов и в кварталах за Третьей стеной. Но все же это был город фарсов. По словам первосвященника, с коим недавно делил Глат трапезу, народ сей суровый придавал Шалему особое значение. В глазах фарсов, Шалем сохранил статус столицы фарсского народа и был символом единства всего Эреца и диаспоры, центром притяжения истых фарсов и прозелитов всего мира обетованного.

Шалем был велик и прекрасен. И пусть Глат ненавидел сей город, не мог он не восхищаться им. Царь Ирид по приходе сюда отстроил Шалем заново, придав суровости стен его, некую ремскую красу. Возведен был по приказу его дворец, в одном из крыльев которого ныне и располагались покои Глата, поднял из руин Ирид и башню, каковую превратил в ремскую крепость и назвал Атонией в честь бывшего императора. Ныне возвышалась она над северо-западным углом Храмовой горы, где в восстановленной красе стоял и сам Храм. Сие сооружение, более всего напоминавшее каменный куб с золотою крышей, вызывало в Глате чувство неприятия, как будто фарсы, посещавшие Храм, выставляли свои религиозные устремления напоказ.

Глату были ближе скромные и четкие линии святилищ Маитана, каковых было много в округе Шалема. Небольшие строения с классическим портиком и колоннадой, не возводились на возвышениях. Они были прижаты к земле, просторны и как-то по-воински просты и по-особому торжественны.

Закончив одевание, прикрепив к бедру ремский меч, накинув на плечи плащ, дабы скрыть парадное одеяние, Валий Глат поспешил прочь из дворца. Войска стояли в пригороде Шалема, в Касарии. Но сам Наместник вынужден был прибывать постоянно в столице, дабы Дрион и царь могли всегда найти его рядом при необходимости, и затем, чтобы сам он мог держать их под постоянным присмотром.

Сбежав со ступеней дворца, миновав скоро крытую галерею, пересек Наместник сад, что окружал дворец. Быстрым пружинистым шагом прошел он по улице, где высились особняки знати. Многим встречным кивал он, приветственно. Ибо то были братья его, каковые тоже спешили на мистерию в иные храмы, а некоторые держали путь туда же. где ждали высшие посвященные Шалемской диаспоры. Миновав улицу, пустился Глат в путешествие по множеству ступеней лестницы, что соединяла Верхний городс Нижним. Он уверено пробирался по лабиринту узких улиц, спеша покинуть город.

За последней стеной к югу и востоку располагался Шалемский некрополь. И спеша мимо гробниц, по широкой дороге, что через несколько верст упиралась в стены Лехема, Глат начал бояться, что опоздает. До мистерии времени еще было достаточно, но Наместник жаждал до начала ее вести беседу с Магом. Сей старший жрец, к кому приходили за советом со всех концов Эреца, давно уже привечал Глата и никогда не отказывал ему в совете. Ныне же в слове Мага Глат нуждался как никогда.

Наконец, он свернул на нужную тропу и миновав небольшую рощу, оказался на краю поля, где уже стояли братья его по вере, одетые в наряды, приготовленные специально для мистерии. Сам Глат имел высокий уровень посвящения и несколько лет назад взошел в ступень Участника и получил титул Льва. Ныне он был призван готовить ритуальную трапезу, сопровождать Главу в глубины Храма. Однако он не принимал участия в основном деянии, чему в глубинах души своей был рад, ибо кровавое зрелище всегда пугало его.

Теперь же Глат быстро стянул тунику и, ежась, от дуновений холодного воздуха натягивал на себя