Инженер Петра Великого 11 - Виктор Гросов

Де Брольи стоял с каменным лицом. Грубая, неотесанная практика только что растоптала его военную теорию.

Однако Пётр не стал его унижать. Подойдя к генералу, он по-свойски хлопнул его по плечу.

— Не горюй, Франсуа. Твои парни — орлы. Просто мои — волкодавы. А на войне нужны именно они. Так что давай так: ты научишь моих маршировать, чтобы королям не стыдно было показать. А я научу твоих — побеждать.

Петр вывернулся: и француза не унизил, и своих отстоял. Вместо мордобоя — соревнование, которое заставит их не драться, а спорить, чей метод лучше. А в споре и сдружатся. Чистый гений манипуляции. Он предложил создать смешанные учебные роты для «обмена опытом», и де Брольи, проглотив обиду, вынужден был согласиться. Первый, конфликт, грозивший расколоть нашу армию, был превращен Петром в инструмент ее сплочения. Все усвоили урок: мы разные, но теперь грести придется в одной лодке. И в одном направлении.

Что интересно, я ведь помнил, что логика в военной мысли Брольи была. Всего через полвека Фридрих Великий доведет эту мысль про муштру до абсолюта. Или не доведет. Против «Шквалов» такая метода губительна для противника.

После того как Пётр своей грубой «педагогикой» привел армии к общему знаменателю, наступила моя очередь. Моей задачей было превратить сонный торговый город в наш главный арсенал. На очередном военном совете, уже в присутствии генерала де Брольи, я выложил на стол свои соображения.

— Господа, — привлек я внимание собравшихся, — у нас двадцать тысяч солдат. Чтобы вооружить их новыми винтовками, даже при круглосуточной работе понадобится минимум год. Я уж молчу про технологические проблемы. У нас этого времени нет. Поэтому мы займемся улучшением имеющегося оружия.

Взяв в руки французский мушкет — изящную, прекрасно сбалансированную, но безнадежно медлительную машину для убийства, — я положил его на стол.

— Это хорошее, надежное оружие. Однако слишком медленное. Наша задача — заставить его стрелять вдвое быстрее.

Боже, я толкую им прописные истины. Бумажный патрон, стальной шомпол — в моем Игнатовском любой подмастерье счел бы это каменным веком. А эти «лучшие солдаты Европы» смотрят, как на пророка. Технологическая пустыня…

Мой план состоял из трех пунктов.

— Первое — «Огненный темп». Мы отказываемся от пороховниц и пульниц в пользу стандартизированного бумажного патрона. Пуля и отмеренная порция пороха уже вместе. Солдат скусывает кончик, высыпает порох, забивает пулю с бумагой. Никаких лишних движений. Скорострельность возрастает с двух до четырех выстрелов в минуту.

Де Брольи подался вперед, забыв о генеральской осанке. Его палец непроизвольно постукивал по столу, отбивая такт моим словам. Он считал. Считал выстрелы в минуту.

— Второе — «Чистый ствол». — Я продемонстрировал два шомпола. — Главная беда черного пороха — нагар. Меньше осечек, меньше времени на чистку в бою.

— И наконец, третье — «Последний довод». — На стол легли два штыка. — Ваш штык, генерал, превращает мушкет в копье, лишая его возможности стрелять. Мой же, надетый на ствол, этому не мешает. В ближнем бою ваша пехота будет либо колоть, либо стрелять. Моя — делать и то, и другое.

Я закончил. За спиной герцога Пётр едва заметно усмехнулся и переглянулся с Орловым. Да, государь, тебе смешно. Ты привык к оружию будущего, к ураганному огню «Шквалов». А мне теперь приходится за уши тащить древнюю Европу, потому что наше будущее заперто за тысячи верст отсюда.

— Гениально, — выдохнул герцог Орлеанский. — Просто и гениально. За работу, генерал.

Тут-то мы и столкнулись с главной проблемой. Деньги и материалы нашлись. Главным препятствием стала гордыня.

Мой первый визит был к оружейникам Женевы. Глава их гильдии, мастер Роше, выслушал меня с видом патриарха, к которому явился неразумный дикарь.

— Вы хотите, чтобы я, — процедил он, брезгливо отодвигая мой чертеж штыка, — чьи предки делали оружие для герцогов Савойских, чье клеймо — знак чести, начал клепать эти… бездушные железки? Чтобы любой пьяный подмастерье мог собрать ружье, как ребенок игрушку? Вы убиваете душу ремесла, генерал!

— Я предлагаю вам самый крупный военный заказ в истории Женевы, — спокойно ответил я, теряя терпение.

— Мы создаем оружие для королей, а не для безымянных солдатских толп, — отрезал он. — Мы не будем пачкать руки об эти «дешевые поделки».

Разговор был окончен. Я опять наступил на те же грабли: попытался решить проблему в лоб, забыв, что имею дело с людьми, а не с механизмами. Узнав об отказе, Пётр пришел в ярость.

— На кол их! — ревел он. — Загнать в мастерские под дулами!

— Не сработает, Государь, — остудил я его. — Из-под палки они такого наделают, что ружья в руках взрываться начнут. Нужен другой подход.

Мой ответный удар я нацелил в главный актив — в их монополию на мастерство.

Через неделю, подготовив первую партию модернизированных мушкетов, я устроил на плацу публичное представление, куда пригласил и мастеров гильдии.

— Господа, — обратился я к ним, — простое состязание. Вот десять разобранных ружей. Ваша команда из лучших мастеров и моя — из безусых подмастерьев. Кто быстрее соберет десять рабочих стволов из этой груды деталей.

Мастер Роше снисходительно улыбнулся. Его люди неторопливо подошли к брезенту с разложенными деталями. Они брали замок, пробовали вставить его в ложе, качали головой, откладывали, брали другой, что-то подтачивали напильником… Каждый их жест был вдумчив и неспешен, словно у скульпторов, создающих шедевр.

— Начали! — скомандовал я своим.

Мои мальчишки, вчерашние женевские оборванцы, работали как конвейер. Никакого творчества. Взял деталь, вставил, закрепил. Следующая. Со щелчком встал на место первый замок. Потом второй. Через пять минут десять моих подмастерьев стояли с собранными ружьями, пока гордые мастера гильдии, чертыхаясь, все еще пытались подогнать третий замок.

В наступившей тишине мой голос прозвучал особенно веско:

— Ваше оружие, господа, — произведение искусства. Каждое уникально. Но в бою, когда у солдата ломается пружина, ему не нужно искусство. Ему нужна деталь, которую можно заменить максимально быстро. Наша армия отныне будет принимать на вооружение только такое оружие. Либо вы учитесь работать по нашим калибрам и чертежам, либо ваши прекрасные штуцеры останутся в лавках. Можете торговать ими как раритетом, старьем. Выбор за вами.

На их лицах отразилось недовольство. Им все это чертовски не нравилось.

Первые несколько дней они держались. Но оборона затрещала, когда они увидели, как из ворот моей «школы» выходят их же бывшие подмастерья, работающие по моим чертежам и получающие за каждую стандартную деталь живые деньги. Сначала ко мне тайно пришел один молодой мастер, потом еще двое. Через две недели глава гильдии Роше