Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

– Папу-у-у!

Лина смотрела на пальцы, покрытые багряными крошками, пыталась унять дрожь и думала только о двух вещах.

Первая: ее руки трясутся, чего не было много лет.

Вторая: Оля заговорила.

- Папа...

Девочка подбежала – босиком по снегу, вся в домашнем, распашила от бега. Растерянно посмотрела на костер и вещи отца. Оглянулась раз, другой. Заметила слезы на щеках ведьмы...

Упала в ее объятия и горько заплакала.

Серебряная пленка изгибается, покрывается множеством мелких деталей, под невидимыми прикосновениями превращается в единую сложную форму.

Человеческое сердце, изготовленное из тонкого, как бумага, серебра.

Какая прекрасная совершенная работа, думает он.

Сердце начинает ритмично бить, перегоняя кровь тьмы.

Словно вздрагивают самые настоящие мышцы, думает он.

Сердце срывается с места, летит прямо в него, удар – и в груди растекается боль.

Что происходит, думает он.

— Возвращаю долг, — раздается знакомый голос. — Я не забыла, что такое прощение и благодарность.

В голосе нет ни ярости, ни ненависти.

— Ты заслужил место в мире, который помог возродить.

Голос тает и исчезает из омытой тьмой памяти. В ушах стучит кровь. В груди болит. Перед глазами брызжется пустота.

Тело. У него тело. Надо им воспользоваться.

Глубоко вдохнул. Осторожно покачал головой, сжал кулаки, согнул ноги. Приятное ощущение... Весите.

Тело повествует: он лежит навзничь на земле. Кожу щекочут травы. Воздух бодрый, но не холодный. Вокруг шуршит природа. Приближаются легкие шаги.

Враг? Друг? Он сразу напрягается.

Приятное прикосновение к руке. Следом за прикосновением — аромат: листья мяты, цвет ландыша. Это прикосновение. Этот запах... Они так приятны!

Он осторожно открывает глаза.

Сумерки. Вокруг ворчит молодой лес, тянется к вечернему небу. Так много деревьев! И ни одного он не знает. Только одно кажется знакомым: гигантское, грозное, с толстым черным стволом и острыми ветвями, похожими на молнии... Кажется, будто дерево обрадовалось ему и склонило крону в неуклюжем поклоне.

Где он? Как сюда попал? Раньше он знал. Эти ответы были у него в голове... Он пытается вспомнить, но память листает самые чистые страницы. Он был... кем-то... чем? Где-то...

Он пришел? Он что-нибудь сделал? Он пересек границу? Все осталось в море тьмы. Теперь он здесь, в свежей зелени, где ничего не болит.

Перед ним – прекрасное существо в белом наряде. Украшенные цветками светлые волосы струятся водопадом, лучистые голубые глаза над высокими скулами напоминают бездонные озера. Она протягивает тонкую руку, помогает приподняться, ее кожа белая и шелковистая, губы тонкие и соблазнительные.

Он снова пытается вспомнить. Кто она? Откуда они знакомы? Но голова пуста, как палимпсест, знание соскребно, воспоминания вытерты.

Почему-то это не смущает: ему радостно и приятно от того, что она — кем она есть — стоит рядом. Смотрит на него неотрывно. Такая прекрасная! Такая родная... Интересно, у него тоже такие сияющие глаза?

Он осмеливается нарушить молчание.

– Кто ты?

— Дождавшаяся тебя.

Ее ответ деленчит музыкой серебряных колокольчиков.

- Я... опоздал?

– Ты прибыл как раз вовремя, – от ее искреннего смеха ему становится легче.

– Кто я?

– Ты – избранный мной.

Она прекращалась на цыпочках, нежным движением убрала прядь волос и поцеловала их в лоб. От поцелуя телом струится целебная сила, и он чувствует, что готов свернуть горы.

– Где мы?

– Дома. Мы теперь дома, – она проводит рукой вокруг. – Разве не чудесный этот мир новый?

На ночном небе вспыхивают узоры золотых точек. Уставшие от стремительного роста деревья собираются ко сну, наряжаются сумеречным одеялом, и лишь небольшая река продолжает нашептывать песню... Это его дом.

Дом! От уютного слова на сердце тепло и приятно. Он чувствует, что долго искал его — и вот наконец нашел... Осторожно касается груди, но боли больше нет. Серебряное сердце стучит уверенным безошибочным ритмом.

- Ничего не помню...

Немного грустно оттого, что он не знает даже собственного имени. Может, оно потерялось где-то здесь, дома, и ждет своего владельца? Может быть, с именем вернется его старая память?

– Не беспокойся. Я всему тебя научу.

Ее улыбка наполняет надеждой, дарит предчувствие великой радости, обещает блаженное спокойствие.

– Следуй за мной.

Она берет его ладонь, сжимает, ведет вглубь ночной рощи, и он ступает следом в чудесный новый мир.

Эпилог

В такой красивый летний день, когда заботы забываются сами собой, хочется сесть у залитой солнцем реки, достать из прохладной воды хлопья арбуза, вгрызться в сладкую червь, бултыхнуться в стремянку, смыть сахарный сок, вынырнуть и разлечься на горячую. жить!

Ярема осушил кувшин компота и довольно крякнул.

— Ах, спасибо спасибо! Из кружки напился — заново родился!

С поданного ведра смыл пыль с лица, плюснул на покрасневшую холку. Лишенный упряжи конек лапал студеную колодезную воду в конюшне.

— Жжет так, что камни трещат. Быть дождя, — шляхтич провел влажными ладонями по бороде, заплетенной в длинную косу, и посмотрел на приземистое сооружение. - Максим себе рабочую придумал?

– Еще в прошлом году, – кивнула Лина. — Когда вернется, все тебе покажет. Гордится той мастерской, как собственным ребенком.

Пригласила к прохладному крыльцу, увитому виноградной лозой, где они спрятались от солнца в тени лопатых листьев.

- Ты действительно не голоден? – переспросила ведьма.

— Умаломурил лужайку в корчме, — Ярема довольно хлопнул себя по потному брюху. - Еще и книшиков сверху прибавил! А Максим по делам отправился?

– За деревом поехал.

— По такому аду? — удивился Яровой. — За дровами на купальскую костру?

– Да куда нам, – отмахнулась Лина. – Купала – праздник молодых. Я разве что перед рассветом к реке схожу, трав соберу. У меня с этой ночью собственные счета...

Ярема хлопнул по новенькой скамье, украшенной тонкой резьбой в виде виноградной лозы.

- Максимовая работа?

- Конечно.

— Прекрасно сделано! Стоит надежно, сидеть удобно, - он провел пальцем по коричневому орнаменту: - Да и глаз милует!

— И плотник хороший, и резчик умелый. Кстати, он подарок тебе подготовил.

- В самом деле?

— Вырезал медведя на гербе. Говорил, будто обещал когда-то.

— Я и забыл, — шляхтич почесал висок. - Вот память у него!

— Просто Максим очень внимательный и придирчивый. Дерево всегда подбирает, — ведьма улыбнулась. - Не испортил ни одной работы, представляешь? Будто чувствует каждое бревно, каждую доску...

Ярема достал из-за пояса трубку и кисет, а потом с