Тайная Стража Караса. Сияние каменных звезд - Анна Велес

— Наследие чести? — догадался дознаватель.

— Богиня дает свое благословение тем, кто больше заботится о других, — продолжал рассказывать его провожатый. — Кто рискует собой ради людей. Им удача важнее. Потому твой дом всегда был под ее защитой. Но путь каждого может измениться. Как мы говорили с тобой сегодня. Так любой другой покровитель может оказать человеку поддержку, стать его защитником. Когда с твоим старшим братом случилась беда, та странная болезнь, что повредила его разум, твой отец, продолжая любить всех своих детей одинаково, все равно был вынужден назвать основным наследником тебя. Он привез тебя в Долину.

— Это я помню, — подтвердил Дюк. — Тогда мы были в обители Всех Покровителей.

— Отец запрашивал у богов, кто готов дать тебе защиту, — сказал Комис. — И оказалось, что Авия по-прежнему благоволит и ему, и тебе, и всем, кто связан с тобой родством. Потому идем, я покажу тебе ее огонь на вашем алтаре.

Больше дознаватель спорить не стал. Рассказ жреца несколько поразил его. Дюк не мог сказать, что не испытывал благоволения Авии. Богиня точно не раз помогала ему. Но вот так в ее доме узнать часть истории своей семьи, было неожиданно приятно. И почему-то еще Дюку казалось важным, что он получил это знание именно сейчас. Это было похоже на некое обещание, на знак покровительницы, посланный дознавателю накануне такого важного испытания. Пусть дознаватель еще не сложил все воедино, и тайна не отпускала его, така передышка казалась еще более приятной.

Комис провел его через одну из ниш, по короткому коридору, в комнату, где не было окон, не было мебели, где повсюду только горели свечи. Огней было так много, что начинало казаться, язычки пламени просто плавают в полумраке. Дюк ощутил магию, силу Авии. Все свечи здесь горели не обычным желтоватым огнем, а все тем же, странно синим, как фонари во дворе храма.

Понадобилась пара минут, пока он привык, начал различать детали. Алтарей тут было несколько. На небольших постаментах, выдолбленных в камне, будто ступени, стояли подставки, в которых, воткнутые в темный песок, наверняка принесенный с просторов Долины, как раз и горели свечи. Они стояли не хаотично, имели свой порядок. Небольшими группами в одном месте, где-то всего по одной. Дюк не знал, почему так, но наверняка все это имело глубокий смысл.

Он остановился посреди комнаты, не зная, куда идти дальше, где тот алтарь, что принадлежит его роду. Комис молчал, отступив чуть в сторону, будто давал дознавателю время решить эту задачу самостоятельно.

В какой-то момент Дюку показалось, что один из огней ярче прочих. Каким-то чудом он выделил свечу из сотни других. Как-то ёкнуло сердце, и забилось сильнее. Огонек манил командира Стражей к себе. Поняв знак, дознаватель подошел ближе. Алтарь ничем не отличался от прочих. Все тот же серый камень, пять ступеней, поднимающихся вверх. Только теперь, стоя близко, Дюк заметил, что каждый ярус разделен еще и на две половины.

— Это твое место, — убедившись, что гость сделал верный вывод, стал рассказывать жрец. — Твой дом, какой он есть сейчас. Ступени, это поколения. Ты видишь пять. От своего деда, если бы он был жив, до своего внука, когда он появится на свет. Столько жизней наблюдает человек, пока проживает свою. У рода всегда две ветви. Жены и мужа. Так делится надвое каждая ступень.

Дюк слушал его, а сам смотрел на алтарь. Тут было мало свечей. Верхний ярус совсем пустой. Как отметил Комис, старших родственников у дознавателя не осталось. Была пустой и мужская половина в следующем поколении. Но на женской части горела одна свеча. Дюк даже не сразу понял, кому она посвящена. Ведь мать умерла давно, сын даже не мог вспомнить ее лица. Однако эта свеча горела ровно, ее ствол был изящным, чуть изгибался, как молодое деревце, а наверху, свеча будто раскрывалась цветком.

Внезапно Дюку пришло на ум странное сравнение, будто этот воск, этот странный ореол вокруг свечи, похож на россыпь кудрей. Как у Марины. Свет огонька прочно был связан с мачехой. Дознаватель уставился на него, но больше не видел синего свечения. Только лицо Марины, все те же ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, ее улыбку. Воспоминания, как она бежит по полю впереди Дюка, когда он был еще совсем мальчишкой, подхватывает юбки и несется вперед, заливаясь задорным смехом, будто сама еще девчонка. А вот Марина рассказывает сказку, у нее такой мечтательный взгляд, как если бы она хотела сама оказаться внутри своей истории. А потом та ночь. И теперь уже в ее темных глазах застыла решимость и отвага. Такая сила, какой нет ни у одного мага в Карасе.

Дюк не выдержал, протянул руку вперед, чуть коснулся пальцами ствола свечи.

— Родство бывает разным, — напомнил жрец. — Мы сами иногда связываем себя узами, которые крепче кровных. Иногда мы даже сами не представляем, кто на самом деле принадлежит дому нашей семьи.

— Я вижу, — дознаватель рассматривал уже совсем другую свечу. В самом низу, на предпоследнем ярусе. Очень тонкая и низкая, с ровным еще стволом, и лишь с одного боку на ней небольшой нагар, кружево воска.

Дюк не забыл о своем племяннике. Близкой привязанности с ним барон завести просто не успел, да и обстоятельства знакомства не располагали к тому, чтобы сблизиться сразу. Но дознаватель помнил, что мальчик спас Алике жизнь, и хранил ему благодарность. В те несколько дней, проведенных в родном замке, они смогли найти робкое взаимопонимание, даже говорили пару раз свободно, племянник смог преодолеть страх перед родственником. Несколько раз уже в Терсе Дюк ходил навещать мальчишку, которого после лечения определили в Школу Тайн. Что-то было в этом юноше, напоминающее Дюку его самого. И это рождало симпатию.

Командир отряда посмотрел выше, на ту же мужскую часть, в самую середину алтаря. Тут свеча была крупной, с кулак дознавателя толщиной, какая-то приземистая, вся оплывшая воском. Он невольно насмешливо хмыкнул.

— А женщины находили меня красавчиком, — заявил он весело Комису.

Жрец ответил тонкой улыбкой, но пояснил серьезно.

— Я говорил тебе, что богиня больше благоволит тем, кому удача нужна не для себя, кто о чужих жизнях заботится больше, чем о своей. Ты успел многое, и твой носитель огня отражает это. Может, ты не находишь свечу красивой, но она говорит правду.

Дюк лишь кивнул, перевел взгляд чуть в сторону. На женской части ступени свечей было две. И в первый момент, дознаватель невольно напрягся, даже испытал тревогу. Ведь кроме жены, в его доме больше не могло быть женщин.