Родная партия - Глеб Ковзик

комсомолец, а он староформат. Ты горячий, а он тревожный. Вы разные. Да, замечательный ход придуман, писательский вес пригодился для усиления позиций. Ну и на этом всё. НТР, литература, “спасите природу”. Этого мало, Андрей. Для комсомольцев точно мало, раз движение пошло в сторону перемен. В низовых структурах верят в формализм, а не в дело. Если уж захотел вырваться вперед, то нужно действовать от и до по-новаторски.

– Так можно и люлей получить от ЦК.

– Ты уже серьезно рискнул, – Сергей изменился в голосе. – Ты очень многим рискнул. Я тоже сильно рискую.

– Понял-понял, намек ясен. И что делать?

– Оживи затею. Прямо сейчас, прямо завтрашним днем покажи дело. Пусть люди смогут оценить на практике. Газеты могут хоть до конца года рассказывать про будущие достижения, а ты реализуй уже завтра.

– Ну что мне сделать? Перекрыть Новый Арбат своим телом?

– У тебя же была не только идея с ограничением движения. Сделай на сутки точки сбора пластика. Ну? Что потеряешь-то? Это безопасная инициатива, считаю.

Я потер пальцами брови. В общем-то Курочка прав. Как отличить себя от казенной программы? Организоваться не по вертикали, а по горизонтали, не навязать сверху, а предложить добровольное участие в интересном проекте. Тем более

– Алло? – в трубке звучал незнакомый голос. – Всё верно, райком Фрунзенского района ВЛКСМ.

– Это Андрей Григорьевич, заведующий Отделом пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ. Соедините меня с первым секретарем, если он на месте. У меня для него срочное поручение.

25 июля. Наступивший четверг был теплым, асфальт пах свежим дождем. Утреннее солнце взошло над Москвой. Я молча ожидал группу товарищей из комсомольского райкома для проведения маленькой операции в столице.

Вместе с Курочкой мы всё обдумали: как и что говорить москвичам об акции по сбору утиля, где собирать и в каком формате демонстрировать успех. Предполагалось, что горожане неохотно встретят подобное, но правильно освещенное событие может побудить к действиям комсомольцев в других городах.

Я сразу решил, что комсомольцы – не рабы и не бесплатный источник дармовой силы, а москвичи не обязаны мне ничем, если не получают что-то взамен. Поэтому предпринял ряд мер: во-первых, строго разделил время исполнения на три смены, во-вторых, выделил минимальный бюджет для премирования работников, в-третьих, лично принял участие, объехав точки сбора пластика, в-четвертых, сдающих в утиль пластик угощали дефицитными конфетами, в-пятых, позвал посмотреть на происходящее Залыгина, предположив, что он с собой возьмет ещё кого-нибудь из интеллигенции. Писатель не только согласился посмотреть, но и принял участие в сборе.

Из-за спешки я не предусмотрел, куда везти весь этот накопленный мусор на временное хранение, чтобы потом направить его на переработку, поэтому распорядился отправить прямо в ЦК ВЛКСМ на проспекте Хмельницкого. Места там предостаточно. В этом есть своя ирония. Впрочем, там и так много кадрового мусора. От серопиджачников, аппаратчиков со стажем, никакого толка, только политические драмы.

Поначалу москвичи отнеслись с удивлением к коробкам с надписью “Бросай сюда!” Кто-то побежал жаловаться милиционерам, но комсомольское удостоверение мгновенно снимали все претензии. Затем пошли первые добровольцы. Пластик, пластик, пластик. Zero Waste, мы идем к Zero Waste! Желающих становилось всё больше, а дефицитных конфет в качестве награды оставалось всё меньше.

Я договорился с комсомольскими активистками: “Если закончились подарки, то объявляйте акцию незавершенной. Не стесняйтесь это сделать, не волнуйтесь за народное возмущение. Куда хуже, если гражданин потрудится сыскать и собрать мусор, то есть вложит силы, а ему в ответ скажут, что наградить нечем”

К 3 часам дня все точки сбора закрылись. Под удивленным взором из окон комсомольской номенклатуры в задний двор здания ЦК вносили мешки с собранным пластиком. Довольный результатом, я пошел в свой кабинет, чтобы застать там растерянную Татьяну:

– Андрей Григорьевич, приходила милиция, спрашивала о вас.

– Ну надо же. Из-за компании по сбору мусора?

– Нет! Совсем нет. Вы знаете такого человека – Николая Валентиновича Юсупова?

Коля. Всё-таки он стал подозреваемым в деле смерти Ручкова. Это усложняет задачу.

Мишин грозно смотрел на меня.

– Андрей Григорьевич, это серьезное нарушение партийной дисциплины. Мне по линии милиции, КГБ докладывают о какой-то нелепой акции по сбору мусора. Привлечены ребята с Фрунзенского райкома. Они в курсе, что это незаконно?

– Законно, Виктор Максимович.

– Это ещё почему? Вы не указывайте на решение заседания Бюро ЦК.

– Тогда зачем мы их принимали?

– Так откуда ж я знал, что вы станете промышлять?! – взревел Мишин. Для острастки он хлопнул ладонью по столу. – Что вы наделали? Привлекли внимание к комсомолу своей авантюрой. Вы авантюрист, Андрей!

Я старался смягчить негодование первого секретаря как мог. Получалось плохо. По-видимому, в нем взыграл страх получить оргвыводы из ЦК КПСС. Но из ЦК пока ещё ничего не требовали и не сообщали. Не было ни звонков, ни вызовов. Значит, Мишин предохраняется от возможных выволочек со стороны высшего руководства.

– Если претензия основана только на авантюризме, то позволю себе не согласиться.

– И не только. Мы не экологический кружок. За экологией – в ВООП. Мы комсомол, ответственны перед ЦК компартии.

– Член Политбюро утвердил решение о проведении нашей кампании.

– И что? Хотите сказать, что товарищ Лигачев приказал собрать хлам по Москве?

– Нет. Но и не запрещал.

Мишин смутился. Положение для него неприятное. Официально вздёрнуть за проведенную акцию не получится. Даже выговор сделать не удастся, судя по всему. Люди с позитивом отнеслись к идее. Это не банальный субботник, над которым ехидно подшучивают, намекая на характерную черту социалистического образа жизни. Мы не предлагаем бесплатный труд, за спасибо и во благо далекого народа Африки и Азии. Здесь вполне здравая акция “Ты мне это, я тебе то, и все получат пользу”. Когда труд вознаграждается, доверие к задумке возрастает. Все остались в выигрыше, и особенно горожане.

Ну и кто откажется от дефицита в СССР? Вопрос риторический. Только фанатики с маниакальным расстройством будут ныть про идеологическую крамолу. Но пока что они не угроза. Проблема наступает в 1985-м только тогда, когда ЦК КПСС, монопольно держа власть, выдвигает претензию. Вот тогда точно туши свет…

– Вам бы лучше осветить предыдущие успехи комсомольцев, – заявил первый секретарь. – У нас БАМ, КамАЗ, всесоюзные ударные отряды возводят гигантские стройки, а вы спустились до такой мелочи.

– Зато какая реакция общества, – парировал я.

– Ну и какая же она, товарищ Озёров?

– Живая, – после этого слова