Молот Пограничья. Книга III - Валерий Пылаев

— А с плотиной то чего прикажете делать, ваше сиятельство? — поинтересовался Боровик, вырвав меня из размышлений. — Сосен много свалили — можно трактором притащить и временную поставить. А реку в другое русло пустить, чтобы весной проще работалось.

— Можно, — кивнул я. — И сваи пока подвезем, и плиты. Пусть лежат, ничего им на морозе не сделается.

— Ишь как… Бетонную хотите ставить, ваше сиятельство? — Боровик недоверчиво прищурился. — Это ж какие деньжищи…

— Немалые. — Я со вздохом опустился на лавку. — Но зато сто лет стоять будет.

— За рекой, может, и будет. А тут Тайга, ваше сиятельство. И вода, и земля такая, что и железо, и камень сожрут. — Боровик на мгновение задумался. — Только если чарам все оплести — только это особый специалист нужен. А таких магов и в Новгороде попробуй найди.

— Значит, из Москвы выпишем, — хмуро ответил я, — если надо будет.

Старик не зря сомневался, но его осторожность понемногу начинала раздражать. Я еще с самого утра удрал из Гром-камня, чтобы не выслушивать то же самое от дяди, однако разговоры о сложностях стройки настигли меня и в Тайге. И я уже вовсю придумывал уважительную причину удрать, оставив Елену допивать чай в компании Боровика…

Когда она отыскала меня сама. Снаружи раздался треск, и сразу за ним — грохот, разом заглушивший и стук топоров вдалеке, и журчание Черной в полусотне метров отсюда. Я не мог видеть, что случилось, но поставил бы подаренный императором перстень на то, что где-то рядом рухнуло дерево. Совсем близко, к примеру — на том берегу реки.

Вот только ни трактора, ни лесорубов там не было.

— Матерь милосердная! — Елена от неожиданности даже подпрыгнула на табуретке, расплескав чай из кружки. — Что это такое?

— Да это… Ползает тут одна животинка. — Боровик беспечно махнул рукой. — Вы не бойтесь, Елена Ольгердовна, она не опасная совсем. Силы много, но пугливая, к людям не приближается.

— Не опасная, говоришь? — поморщился я, поднимаясь с лавки. — А деревья как спички ломает.

— Да и пусть себе ломает. По мне так незачем скотину трогать, если она сама не лезет. — Боровик пожал плечами. — Верно, ваше сия?.. Игорь Данилович, постойте! Вы куда⁈

Глава 22

На поверхность я выбрался уже с Разлучником в руках. Старик всю жизнь прожил под боком у Тайги и наверняка успел повидать всякое. И, сколько я его знал — всегда отличался рассудительностью и уж точно не стал бы недооценивать опасность. Или вдруг впадать в детство, внезапно уверовав, что все таежные зверушки в глубине души добрые и хорошие, а людей жрут исключительно в случае необходимой самообороны.

Но что бы ни двигалось по лесу за рекой, силища у него была огромная. И масса, похоже, соответствующая: я еще не разглядел саму тварь, а деревья уже ходили ходуном. Здоровенные сосны на том берегу со скрипом раскачивались, а их младшие сестры и вовсе заваливались, ломаясь — все ближе и ближе к реке.

— Что ж ты за дрянь такая?.. — хмуро выдохнул я, зажигая в ладони огонь.

Сразу Факел, примерно на треть резерва: что-то подсказывало — чудище таких габаритов запросто потянет на четвертый разряд, и Жаровней или Красной Плетью его шкуру — ну, или что там вместо нее? — не прошибешь.

Боровик наверняка уже видел незваного гостя и почему-то не считал опасным, но он не мог почувствовать того, что чувствовал я: магию. Что бы ни двигалось сейчас в сторону реки, оно буквально лес вокруг мощью аспекта. Хорошо знакомого — им владел и Горчаков, и большая часть моего семейства.

Лед.

Воображение тут же нарисовало что-то вроде кракена, которого я убил в Марьино — только больше раза этак в четыре. Та тварь тоже отличалась изрядными размерами и силой, но с деревьями такой толщины, пожалуй, не справилась бы. А эта ломала их без малейшего усилия, походя — только потому, что они случайно оказались на ее пути. Молодые елочки за Черной с треском расступились, падая на землю, и на берег выбрался…

— Слизень это, ваше сиятельство, — негромко проговорил Боровик у меня за спиной. — Считайте, та же улитка — только побольше… малость.

Насчет «малость» старик явно ошибся — желеобразная туша оказалась размером с армейский грузовик, а то и два, а весила вряд ли меньше нескольких тонн. Однако при этом действительно напоминало создание, которое я не раз встречал ползущим по фундаменту господского дома в Гром-камне. Столетия эволюции, многократно ускоренной магией Тайги, лишили гигантского моллюска раковины, но в остальном он почти не отличался от улитки.

То же вытянутое тело, покрытое какой-то вязкой полупрозрачной жижей, те же забавные «рожки» на крохотной по сравнению с туловищем голове — правда, каждый длиной где-то с мою руку. Глаз у слизня как будто не было вовсе, но ориентировался он и без них прекрасно: уверенно сполз по камням на том берегу, плюхнулся в реку и наполовину скрылся под водой.

И все это без единого звука — если не считать плеска и грохота, с которым гигант переворачивал валуны на своем пути.

— Ну ничего себе громадина… — пробормотала Елена, ослабляя тетиву лука. — Такого стрелой не прошибешь. Еще попробуй пойми, в какое место его бить надо — глаз-то нет!

— Да не надо его бить, Елена Ольгердовна, — снова затянул Боровик. — Слизень — скотина не опасная. Поплещется, поплещется, дряни какой-нибудь поест — и обратно в Тайгу уползет. Мы его с ребятами уже третий день встречаем — видать, на камнях ему самое вкусное.

Действительно, гигант не спешил на глубину, а продолжал ползти и телом, и мордой по берегу Черной, то и дело причмокивая. Я мог только догадываться, как именно устроена у него пасть и есть ли в ней зубы, но на хищника слизень походил мало — с такой тушей особо не поохотишься. Как и его крохотные братья из обычного мира, он наверняка питался всякой мелочевкой, которую находил под… ну, допустим, ногами.

Жрал любую органику без разбора, от водорослей до мелкой рыбы или прочей речной живности. В каком-то смысле Боровик был прав — особой опасности, несмотря на размеры, слизень не представлял.

— Матерь… Нет, загорать бы я здесь точно не стала, — поежилась Елена. — А то вот так пригреешься на камушках, заснешь — а тут такая гадость приползет.

— Ну, человека-то слизень, наверное, не проглотит. — Боровик задумчиво почесал седую бороду. — Если только сверху пройдет и замажет слюнями своими этими… А