Повелители Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко

– Я его ненавидела! – с сухим неприятным смешком отозвалась Крис, вновь чуть отодвигаясь. – Он довёл до жертвенного костра мою мать, он и меня избивал всякий раз, когда напивался. А потом, когда я немного подросла, он меня пытался… ну, ты сам понимаешь…

В это время тягуче скрипнула, приотворяясь, дверь, и на пороге возник давешний горбун.

– Извиняюсь, молодая хозяйка, – пророкотал он почтительно, – но этому молодому воину уже пора уходить! Его приятель заждался в зале…

– Ничего, ещё подождёт! – лениво, словно кошка, промурлыкала Крис, словно нарочно сбрасывая на пол одеяло и обнимая Глена за шею. – Ты ведь не торопишься, милый?

– Извини, но я действительно… – пробормотал Глен, отстраняя от себя девушку. Потом, усевшись в кровати, он принялся торопливо натягивать на себя одежду. – В общем, я… мне и, правда, пора…

– Ну и уматывай! – заорала Крис в бешенстве. Потом, ухватив со стола кувшин с вином, запустила его прямо в горбуна. – И ты тоже уматывай, нечего тут зенки свои пялить на мои прелести!

– Слушаюсь, молодая хозяйка! – прохрипел горбун, ловко подхватывая одной рукой летящий прямо в голову кувшин.

И тут же мгновенно исчез за дверью. А Глен, уже полностью одетый, остановился в нерешительности посреди комнаты.

– Прости, но мне и в самом деле… – начал, было, он, но тут Крис, соскочив с кровати, вновь бросилась ему на шею.

– Ты ведь придёшь ещё? – спросила она, как ни в чём не бывало. – Обещаешь?

– Обещаю! – прошептал Глен, жадно её целуя. – И приду обязательно!

– Ну, смотри! А это, чтобы не забыл о своём обещании!

И девушка вдруг вцепилась всеми зубами в левую щёку Глена, прокусив её до крови.

– Ты что! – схватившись за укушенное место, вскрикнул Глен, и, с удивлением взглянув на Крис, добавил: – У меня и так всё лицо в шрамах!

– Ничего! – проговорила Крис, тяжело и прерывисто дыша и жадно облизывая языком чуть окровавленные губы. – Одним больше будет!

И, вытолкнув юношу за дверь, тут же заперла её изнутри.

А Глен, всё ещё держась рукой за щеку, двинулся по тёмному этому коридору в сторону выхода. По пути он успел ещё крепко приложиться лбом к какому-то деревянному выступу сверху, совершенно неразличимому в темноте, потом, зацепившись ногой за невидимый выступ уже снизу, едва смог удержаться на ногах. И, наконец, облегчённо вздохнув, достиг низенькой дверки, выходящей в зал…

Очутившись в зале, Глен не сразу и разглядел Тибра из-за превеликого множества посетителей, густо облепивших все без исключения столики. Обводя взглядом пьяно галдящих и активно жестикулирующих выпивох, которые, к счастью, не обращали на юношу совершенно никакого внимания, Глен тщетно выискивал среди них товарища. И, наконец, совершенно случайно заметил его, стоящего у самой входной двери. Тибр стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Поняв, что Глен его разглядел, он помахал другу рукой, повернулся и вышел из трактира.

Глен бросился, было, следом, но тут чья-то сильная рука схватила его за запястье. Резко обернувшись, Глен увидел прямо перед собой всё того же горбуна.

– Ну, чего ещё?! – с трудом вызволив руку, буркнул Глен неприязненно. Потом, вспомнив, как горбун угощал его вином, проговорил уже более миролюбивым тоном. – Ты извини, меня там товарищ ждёт у выхода. Так что, в другой раз поболтаем…

– А мне всего пару слов! – утробно пророкотал горбун и сунул в руку Глена какую-то влажную тряпицу. – На, кровь на щеке утри!

Машинально приняв тряпицу, Глен всё так же машинально провёл ею по щеке.

– Ты, это… – понизив голос почти до шёпота, начал, было, горбун, но вдруг, замолчав, тревожно огляделся вокруг. – Ты сюда больше не ходи, понял? Не то худо тебе будет!

– Ты мне угрожаешь?! – стараясь держать себя в руках и не вспылить, поинтересовался Глен. Рука его, как бы невзначай, легла на рукоятку меча. – Знаешь, я очень не люблю, когда мне угрожают!

– А кто любит… – вздохнул горбун и, вновь тревожно оглядевшись вокруг, добавил: – А тебе я это всё говорю, потому что зла тебе не желаю!

– Потому и угрожаешь?

– Да не угрожаю я! – поморщился горбун. – И дело не во мне вовсе…

– А в ком?

И тут Глен заметил то, на что раньше не обращал внимания. На левой щеке горбуна виднелся давно заживший овальный шрам, несомненный след человеческих зубов…

– Понятно! – проговорил он с горечью. – Ты прав, скорее всего, мне и в самом деле не следует тут больше появляться!

Глен повернулся, чтобы уйти, и вновь был остановлен настырным горбуном.

– Не понял ты ничего! – прохрипел горбун юноше в самое ухо. – А я и сказать ничего не могу, намекнуть только…

– Ну, так намекни!

– Желентий!

Вздрогнув, как от удара, горбун со странным именем Желентий моментально отпрянул от Глена, одновременно оборачиваясь назад, в сторону стойки.

– Слушаю, хозяйка! – почтительно пророкотал он. – Чего изволите?!

Хозяйка, стоя за стойкой (хотя Глен готов был поклясться, что ещё мгновение назад её там не было), окинула внимательным и подозрительным взглядом сначала горбуна, а потом и самого Глена. Впрочем, она тут же лучезарно улыбнулась юноше.

– Иди, твой приятель уже заждался! – проговорила она, всё ещё не переставая улыбаться. – А ты… – добавила женщина, обращаясь уже к Желентию, – поди лучше, прикати сюда бочку вина. Того, красного, прошлогоднего урожая…

– Уже иду, хозяйка! – почтительно пророкотал горбун и, не обращая уже на Глена совершенно никакого внимания, медленно двинулся в сторону кухни.

Проводив его растерянным взглядом, Глен направился к выходу. И всё то время, пока он шёл в сторону двери, юношу не оставляло смутное ощущение того, что женщина за стойкой внимательно и насторожено за ним наблюдает. Наблюдает и наблюдает, и ничего тут такого, но почему-то ощущение было явно не из приятных. Поэтому, очутившись, наконец, во дворе, юноша облегчённо вздохнул и вытер ладонью пот, обильно выступивший на лбу.

– Ну, чего так задержался? – поинтересовался Тибр. – И что это у тебя со щекой? Похоже на укус…

– Укус и есть, – хмуро отозвался Глен. – Ну, сколько выручил?

– Больше, чем предполагал!

И Тибр самодовольно тряхнул увесистым кожаным мешочком, в котором сразу же зазвенело.

– Угадай, сколько!

– Сто? – сказал наугад Глен, но Тибр лишь отрицательно мотнул головой. – Неужто, больше?

– Сто тридцать! – рассмеялся Тибр и вторично тряхнул мешочком с монетами. – И всё благодаря моему неотразимому обаянию! Ну, чего улыбаешься?

– Ты это Гере расскажи! – предложил Глен, забирая у Тибра мешочек и быстренько пряча его во внутренний карман куртки. – О своём неотразимом обаянии и о том, кстати, как здорово