Танец времени - Эрик Флинт

видеть, что они расширились не очень сильно, а лицо под ними осталось совершенно спокойным. Для любого наблюдающего она могла бы быть слегка удивлена замечанием, которое он сделал по поводу необычного насекомого.

Его надежды на эту жену, и без того высокие, возросли еще больше. Она была бы великолепным приобретением.

- Нет, - ответила она.- Это не принято.

Торамана кивнул.

- Я сам умею читать. Но не очень хорошо. Это должно измениться. И я хочу, чтобы ты тоже стала грамотной. Я найму для нас учителей.

Она посмотрела на ближайшую виноградную лозу. Теперь слегка расширившиеся глаза девушки исчезли.

- Будет о чем поговорить. Однако жена моего брата умеет читать, пусть и немного плохо. Так что, вероятно, не так уж много разговоров.

- Разговоры меня не касаются, - натянуто сказал Торамана.- Меня беспокоит будущее. Я не думаю, что в этом будущем большие семьи с неграмотными женщинами будут преуспевать.

Улыбка, расплывшаяся по ее лицу, была медленной, спокойной. Очень правильная улыбка молодой раджпутской принцессы, услышавшей, как ее нареченный делает приятное замечание о красивой виноградной лозе.

- Я согласна, - сказала она.- Хотя большинство других не согласились бы.

- Меня не беспокоит - большинство других. Большинство других будут подчиняться, иначе они сломаются.

Улыбка стала еще шире.

- Несколько других не сломаются так легко.

- Легко, нет. Тем не менее, они сломаются.

Улыбка быстро исчезла, вскоре сменившись торжественным выражением лица, с которым она начала прогулку. Как и полагалось. Принцесса, конечно, должна улыбаться замечаниям своего нареченного, но не слишком широко и не слишком долго. В конце концов, они еще не были женаты.

- Я с нетерпением жду нашей свадьбы, - тихо сказала Индира. Слишком тихо, чтобы маленькая сморщенная орда позади них не услышала.- Даже больше «про брак».

- Я рад это слышать.

- Это не принято, - повторила она.

- Обычаи меняются. Или они нарушаются.

* * *

Перед наступлением темноты прогулка закончилась, и Торамана вернулся в свои покои.

Не успел йетайский генерал войти в свою личную спальню, как появился единственный верный и простой знак, которого он ожидал.

Как призрак, выходящий из стены. Торамана понятия не имел, где спрятался убийца.

- Боюсь, мне придется переночевать здесь, - сказал Аджатасутра.- У Нанда Лала шпионы почти везде.

Губы Тораманы скривились, совсем чуть-чуть.- У него здесь нет шпионов.

- Нет, не здесь.

- Когда?

- Четыре дня. Хотя от тебя немедленно ничего не потребуется. Дамодаре потребуется по меньшей мере два дня, чтобы вернуться.

Торамана кивнул.

- А потом?

Убийца пожал плечами.

- Все, что необходимо. Будущее трудно предсказать. Хотя оно выглядит неплохо. Я не предвижу никаких больших трудностей.

Торамана начал снимать доспехи. Они были небольшими, просто полуброня, которую он носил на службе в гарнизоне.

- Нет. Особых трудностей возникнуть не должно.

На лице Аджатасутры была тонкая, насмешливая улыбка, как это часто бывало. На лице другого человека эта улыбка разозлила бы Тораману, возможно, даже разозлила его. Но йетайский генерал уже привык к этому.

Поэтому он ответил своей собственной тонкой, насмешливой улыбкой.

- Что тебя забавляет? - Спросил Аджатасутра.

- Трудность, которую я не предвидел, о которой я только сейчас вспомнил. Нанда Лал однажды пообещал мне, что он будет присутствовать на моей свадьбе. И я сказал ему, что буду настаивать на этом.

- А-ааа.- Убийца кивнул.- Да, это трудность. Здесь замешан вопрос чести.

Когда доспехи наконец сняли и положили на ближайшую подставку, Торамана почесал ребра. В гараме даже полуброня была потной.

- Не так сложно, - сказал он.

- О, конечно, нет.

Теперь он и Аджатасутра обменялись улыбкой. Они очень хорошо ладили друг с другом. Почему бы и нет? Они были очень похожи.

* * *

Агафий был на причале в Хараксе, чтобы поприветствовать Антонину, Фотия и Усанаса, когда прибыл аксумский флот.

Антонина ожидала многого. Чего она не ожидала, так это вида молодой жены-персиянки Агафия и небольшой горы багажа рядом с ней.

- Мы идем с тобой, - хрипло объявил Агафий, как только были опущены сходни и он, прихрамывая, перешел через них.

Он посмотрел на Усанаса.

- Я слышал, у тебя новый титул. Ты больше не хранитель мухоморов.

- Действительно, нет! Мой новый титул гораздо более величественный. Ангабо, не меньше. Это означает ...

- Хранитель костылей. Великолепно, ты можешь подержать мои на мгновение.- Агафий оперся всем весом о перила и передал свои костыли Усанасу. Затем начал копаться в своей тунике.

- У меня здесь приказы.

К тому времени, как Антонина перестала хихикать над испуганным выражением лица Усанаса, Агафий протягивал ей пачку документов официального вида.

- Вот здесь, - сказал он, постукивая пальцем по имени внизу.- Это, конечно, не подпись. Не в наше время…

Казалось, он избегал ее взгляда. Антонина не потрудилась взглянуть на документы. Вместо этого она посмотрела на жену Агафия, которая все еще была сидела как на скамье подсудимых и подозрительно на нее поглядывала.

- Держу пари, в приказах моего мужа ничего не говорится о Судабе.

Агафий, казалось, немного съежился.

- Ну, нет. Но если ты хочешь с ней поспорить по этому поводу, ты это сделаешь.

- О, я бы и не подумала об этом.- Слова сочились медом.- Дети?

- Они останутся здесь. Семья Судабы приютит их, пока мы не вернемся.- Плечи дородного римского полководца снова расправились.- Я настоял. И с этим тоже согласились.

Антонина изо всех сил старалась не рассмеяться. Судаба стала чем-то вроде легенды в римской армии. Что спасло Агафия от насмешек за его спиной, так это то, что солдаты были слишком завистливы. Судаба никогда не была подкаблучником Агафия ни в чем другом - и у очень немногих из них была молодая и очень красивая жена, которая настаивала на том, чтобы сопровождать своего мужа повсюду, куда бы он ни поехал.

Тот факт, что Агафий потерял ноги в бою и был вынужден ковылять на костылях и деревянных ногах, только увеличивал этот любовный престиж.

Усанас ухмыльнулся и вернул костыли.

- «Ангабо» - не означает хранитель костылей. Это также не означает - нянька, так что не проси меня приютить твоих отпрысков, когда вернешься. Они будут ужасно избалованы.

В более веселом настроении, теперь, когда он знал, что Антонина не будет возражать против присутствия Судабы, Агафий забрал костыли.

-Верно. Ну и что? Они уже испорчены насквозь. И мы посмотрим, как долго продлится