Архимаг с Терры - Сергей Александрович Плотников

— В первом случае у меня было десять с лишним лет обдумать это решение, — хмуро сказал Аркадий. — Я должен был хотя бы учесть возможность, что гиасы не исчезнут с отменой Проклятья! Думаю, даже мелькни у меня такая догадка, я все равно не отказался бы от своего намерения — жить под Проклятьем мне опротивело тогда до последней крайности, и еще больше опротивело видеть, что оно проделывает с детьми и их семьями. Но я не подумал. Мне даже в голову не пришла такая возможность! Точно так же, как мне в голову не пришла возможность, что здесь окажется не планета, а искусственный астероид, с которого невозможно будет никуда деться!

— Так она никому в голову не пришла, — возразил я. — И насчет сердца… Я в свое время облажался так же крупно! Помнишь, как ты меня раскритиковал тогда за сердечную связь? Оказывается, имел полное право! Мало того, что я собой рисковал, так еще всеми девочками!

— Помню, — вздохнул Аркадий. — Как я тебе уже говорил, очень лицемерно с моей стороны. К тому же, ты действовал импульсивно и был тогда ребенком — что там, двенадцать лет! Взятки гладки.

— Тебе тоже было двенадцать лет. Ладно, не реальных, а физиологических, но это очень сильно влияет. А насчет твоего недавнего решения… Ну блин, отпусти ты уже его! Мы не знаем, как было бы лучше! Мы не знаем, что случилось бы, если бы ты решил тогда по-другому. Может, мы бы проморгали нашествие Мастера Стратига с его драконами на нашу Терру через пару лет — кто знает! Ведь поступи мы по-моему, вряд ли Орден в ближайшие годы снарядил бы еще одну экспедицию к Древним магам. То есть снарядил бы, безусловно, но лет через десять, не раньше. И в ее командирах полетели бы не мы с тобой, а еще кто-то. Все что угодно могло бы здесь произойти за это время. Как минимум, приемная дочка Лалии не избежала бы жертвоприношения. Уже одно хорошее дело получилось.

— Да, очень милая девочка, — заметил Аркадий с чуть потеплевшим лицом. — И Лалия рядом с ней изменилась в лучшую сторону.

Однако я понимал: он сейчас просто демонстрирует мне, что моя беседа по душам действительно приносит плоды, но на самом деле продолжает внутреннее самобичевание. Если Аркадий чего-то и не умеет, так это прощать себя за ошибки, хоть настоящие, хоть надуманные. Дурная привычка. Если я правильно понимаю, он себя до сих пор за смерть матери не простил. Очень нелогично: зная эту историю во всех подробностях, я, вооруженный моим нынешним опытом, теперь четко могу сказать, что даже если бы он принял предмет-компаньон до ее гибели, очень вряд ли сумел бы как-то помешать! У него просто не было необходимых навыков, чтобы вступить в поединок с высококлассным снайпером и выиграть. А у этого снайпера был прямой приказ устранить либо жену командора Весёлова, либо его сыновей.

И Аркадий все это понимает лучше меня, соответствующего опыта у него больше.

Ну ладно. Не мытьем, так катаньем.

— Хорошо, что мы поговорили, — миролюбиво сказал я. — Понимаю, что я тебя не убедил, но подумай все-таки над этим… Сейчас Саня придет, у нее тренировка с Платовой заканчивается. Сварит еще по порции кофе. Давай все-таки обсудим создание аудиовизуальных каналов методом Пустотника, как я тебе еще пару дней назад предлагал.

Аркадий потянулся, расслабленно вытянулся в кресле, улыбнулся вальяжно.

— Давай, с удовольствием выпью еще кофе с молоком!

…Саня действительно вернулась — как мы с ней и договаривались. Только поглядела на непринужденную позу Аркадия и сразу все поняла, обдала меня беспокойством и этаким раздражением: блин, все-таки не раскрылся! Однако тут же включилась в беседу и сделала все, чтобы растормошить нашего друга. Разговор у нас получился продуктивный в плане магической практики — Аркадий и Ксантиппа очень неплохо дополняли друг друга, он с практической стороны, она со стороны теории. Да и я не зря там сидел, все-таки, без ложной скромности, я во всем Ордене как заклинатель уступаю, пожалуй, только Марине Сумароковой. Но вот в плане дальнейшего эмоционального раскрытия — ноль.

Если не считать одной фразы Аркадия, проскользнувшей в самом конце разговора.

— Мы сегодня с Кириллом обсуждали прошлые ошибки, — сказал он Сане в ответ на какую-то ее реплику, — и все-таки должен сказать, что та его ошибка с сердечной связью принесла неимоверно много пользы! В первую очередь для него самого, но и для человечества в том числе, как я тогда шутил. Вы с ним удивительно эффективно сработанная команда.

— Любые муж и жена, которые долго вместе, — это сработанная команда! — весело ответила моя супруга. — Так что нечего прибедняться, у тебя то же самое. Доктор Лёнечка здорово тебе помогает во всех делах.

— Да, безусловно, — кивнул Аркадий. — Моя самая большая удача в жизни — то, что я ее встретил. И все же не всякий брак похож на ваш, не всегда супруги — партнеры в самых опасных переделках. От большинства сторон своей жизни я предпочитаю Леониду беречь, чтобы она не сбежала в ужасе! — тут он улыбнулся, будто это была шутка.

Вскоре после этого он попрощался и отправился к себе.

Саня нахмурилась и озвучила то же, о чем думал я:

— Слушай, странная какая-то реплика про Леониду! Ты ведь тоже нас от самых опасных переделок стараешься беречь, и Аркадий это знает. А прозвучало как-то… У них что, проблемы были накануне отлета?

— Понятия не имею, — хмуро сказал я. — Во всяком случае, явных. Может, Леонида действительно подумывала от него уйти?..

— Не-а, — Саня покачала головой. — Она безумно любит мужа, может, даже слишком сильно! Поменьше бы любила, поменьше бы беспокоилась… Хотя слушай! Она пару раз вскользь замечала, что он как будто совсем ни во что ее не посвящает, кроме того, что касается ММИТ, да и там старается максимально огородить от всякого неприятного… Блин! Может, в этом и дело? Не то что он ей не рассказывает, когда какого-то ублюдка прирезать приходится с особой жестокостью, а вообще молчит обо всем подряд⁈

— Может быть… — медленно проговорил я. — И тогда это не причина его проблемы, а один из симптомов.

— Но зачем ее так уж беречь-то? Доктор Лёнечка ведь