Охота на Ктулху - Татьяна Зимина

Он знал, что в этом переулке вылезет тварь, — думала я, сидя рядом с Чародеем, касаясь его плечом и коленом. Клеёнчатый фартук его негромко похрустывал и вонял формальдегидом.

Невольно я пощупала бедро — только этот холодный укол меня и спас, когда она прыгнула — даже думать не хочу, что бы было, если бы… Ладно. Проехали.

Ощупывая ногу сквозь джинсы, я вдруг наткнулась… Ну да, точно! Я о нём и забыла.

Кулон Аннушки, вот что было таким холодным. И тогда, в гараже, когда я почуяла Тварь — тоже.

Сунув руку в карман, я вытянула за цепочку кулон и положила на ладонь. Синий камень вспыхнул в свете блеснувшего в окно фонаря, серебряная цепочка мягко опутала пальцы…

— Любопытно, — внезапно сказал Чародей.

Я вздрогнула, камень скользнул с ладони и закачался на цепочке. Как маятник.

— Любопытно что?

— Портативный детектор неживой материи, — сказал он.

Камень чует умертвий, — перевела я.

Но любопытно даже не это. А совсем другое: зачем такая вещица Аннушке?.. Представить, что она тоже охотница — я вас умоляю. С таким маникюром, на таких… коблах? Да она себе все ногти обломает, пытаясь на спусковой крючок нажать.

И тут у меня сработал собственный детектор — тот, который в голове.

— Слушай, Чародей, — для уверенности, что он ТОЧНО слушает, я схватила его за руку. Он так и сидел в перчатках, так что я поморщилась. — А может это быть не… детектор Тварей, а определитель… порталов. То есть, Путей?

Я что хотела сказать: кулон стал холодным ДО того, как появилась Тварь. В смысле — я же их чувствую, на большом расстоянии. Так вот: кулон стал ледяным ЗАДОЛГО до того, как я почуяла тварь — секунд за пять.

Если вспомнить: вот я иду по переулку, нахожу удобное место в уголке, возле забора, где самая густая тень…

ОТКРЫВАЕТСЯ портал — кулон становится ледяным.

И только ПОТОМ из него выходит Тварь — и я её чувствую.

Эти мысли кубарем проносились в голове — в то время как Чародей тоже о чём-то думал, надеюсь, о моём вопросе.

— Чтобы это проверить, нужно найти ещё один портал, — наконец сказал он.

— ТОЧНО! — закричала я шепотом. И как я сама не додумалась?.. Помутнение мозга. — Давай так и сделаем.

— О чём это вы там шушукаетесь? — благодушно спросил Семёныч. Он бодро рулил по какому-то освещённому проспекту — по сторонам я не смотрела, и понятия не имела, где мы ехали.

— Чародей чувствует тварей, как и я, — сказала я громко. Потом покосилась на парня, тот едва заметно кивнул. — Мы думаем, что если объединим наши силы…

— Твари выходят из порталов, — пояснил Чародей. — Александр Сергеевич приказал отыскать портал.

— Действующий портал, — добавила я.

— К сожалению, схлопываются они довольно быстро, — буркнул Семёныч. — Так что, даже и не знаю.

— Когда одна Тварь — то быстро, — сказала я. Это тоже была догадка. Но вполне логичная. — А когда их много…

— Требуется время, чтобы вышли все, — кивнул Семёныч. — Как в библиотеке.

— Или на крыше, — вспомнила я. Наклонившись вперёд, я смотрела на него мимо Чародея. — Но так как портал небольшой, то они сначала появляются в виде зародышей, а потом вырастают.

— Прямо на глазах, — он смотрел на дорогу и говорил как бы в лобовое стекло.

— Прямо на глазах, — повторила я и повернула голову к Чародею.

— Что может быть такого, что помогает тварям за полминуты вырасти из вот таких, — я показала руками. — До… Вот таких, — я обвела взглядом кабину пикапа.

Чародей молчал. Думал — глазные яблоки так и бегали под прикрытыми веками.

И вдруг…

— Стой! — выбросив руку, он рванул ручной тормоз.

Покрышки завизжали, пикап пошел юзом, Семёныч крепко выматерился, навалившись на руль.

Как только пикап перестало нести — мы встали посреди дороги, слава фаберже, никто в нас не врезался, немногие тачки объезжали с воем клаксонов и матом из окон — Семёныч повернулся к Чародею, чтобы высказать всё, что думает о его идиотизме, и на этот раз я была с ним полностью согласна.

Но Чародей уже распахнул дверцу и выскочил прямо под колёса какого-то мерса, тот завизжал покрышками и вильнул в сторону.

— Придурок! — донеслось из окна. И это было самое ласковое, что Чародею сегодня сказали…

И тут я это почувствовала. Бедро словно обожгло — настолько холодным сделался Аннушкин камень, я сразу его вытащила — он походил на кусок льда. Даже капельками воды покрылся.

Мы стояли на мосту — не знаю, каком, я уже говорила, что не следила за дорогой. Но Чародей уже бежал к тротуару, миг — и схватившись за ограждение, он перемахнул на ту сторону…

Я бросилась за ним.

И тоже прыгнула, не глядя, что там внизу — если Чародей прыгнул, значит, невысоко, да? Он, конечно, придурок, но всё-таки не полный.

Оказалось и правда невысоко.

Это была не судоходная река, просто канал. Вода текла в бетонированном ложе, а вдоль бортов шла такая дорожка — по ней ещё бегают, и на велике можно.

И вот на этой самой дорожке…

Нет, видно его не было. Не было никакого мерцания, или там провала в «никуда». Казалось, кровь выливается прямо из воздуха, расползаясь густой вонючей лужей, и это была нормальная, живая кровь — в смысле, из живых существ.

И вот когда её стало ОЧЕНЬ МНОГО — к нам давно подбежал Семёныч, и теперь мы трое стояли рядком, и смотрели, как лужа становится шире, и как будто глубже, а в середине её появилась рябь, — Тварь вылезла прямо из центра, хотя минуту назад там был асфальт.

Это было эпичненько.

Тварь появлялась медленно. Сначала — голова с острыми ушами, с длинной крокодильей мордой, затем — плечи, широкие и могучие, голый торс с длинными лапами и чёрными загнутыми когтями…

По-своему, по-своему, Тварь была даже красива. Ну знаете, ГОТИЧНАЯ такая вся из себя. А ещё