Монтао. Легенда о монахе - Даниил Галкин

Теперь лазутчик находился прямо напротив ниши с окном, расположенной в стене башни дворцового фундамента. Откуда-то снизу доносились голоса людей, о чём-то громко спорящих.

Монах не стал выжидать более подходящего момента, который мог вообще не наступить. Продолжая ногами держаться за ствол, он подтянул к себе несколько длинных ветвей, соединив их в пучок, и, крепко зажав в ладонях, оттолкнулся от дерева.

Гибкие, ещё не успевшие отвердеть под действием мороза ветви, легко доставили Тадао к месту назначения. Траекторию он рассчитал почти верно. Но этого «почти» хватило, чтобы оказаться чуть правее того места, куда монах хотел попасть.

Спасла Тадао кованая решётчатая подставка для горшков с цветами, прикреплённая к нижнему краю оконной ниши. Ударившись грудью о каменную стену, он успел одной рукой зацепиться за её металлические прутья.

Освобождённые кончики ветвей взвились вверх, к небу, а человек завис. Но… ненадолго.

Сделав пару глубоких вдохов и резких выдохов, монах немного подтянулся, преодолевая боль в плече, слегка раскачался влево-вправо и закинул ногу на край ниши. Но при этом задел один из горшков с розами, который слетел с подставки. При ударе о землю он разлетелся на мелкие кусочки, что привлекло внимание до сих пор споривших между собой стражников.

Голоса тут же стихли и из-за угла появилась охрана. Вначале солдаты осмотрели место падения, затем, задрав вверх головы, какое-то время рыскали взглядами по стенам башни. В темноте был виден лишь ровный силуэт высокого строения. Глубокая ниша полностью поглотила в себе человека в чёрном.

— Опять птицы, — произнёс один из стоявших внизу.

Падение горшков с цветами не было таким уж редким явлением. Поэтому, гвардейцы, убедившись в отсутствии посторонних, продолжили своё патрулирование, покинув поле зрения монаха.

Проникнуть внутрь через окно, отодвинув его створку, обтянутую всё той же рисовой бумагой, не составило никакого труда.

В помещении, где оказался Тадао, стояла кромешная тьма. Незваный гость сделал шаг вперёд и тут же что-то зацепил. Это что-то гулко стукнулось о каменный пол, но кажется, никто не услышал. Тогда лазутчик вытянул руки перед собой и начал очень медленно продвигаться вперёд, в направлении предполагаемого выхода.

Предметы непонятной формы были расставлены беспорядочно, и монаху приходилось вначале их аккуратно нащупывать, а потом обходить, чтобы снова не уронить. Вскоре он уткнулся в стену и двинулся вдоль неё. Дойдя до двери, Тадао слегка приоткрыл её. Коридор едва освещали тусклые фонари.

Монаху удалось незаметно проникнуть в основание императорского дворца. А теперь нужно было так же незаметно пробраться и к самой святейшей особе, постаравшись избежать встречи с её многочисленной опытной охраной.

Деревянные сандалии он снял и заткнул сзади за пояс ещё перед прыжком с дерева на окно башни. Теперь под ногами чувствовался холод, исходящий от каменного пола.

Из глубины коридора послышался звук шагов, заставивший Тадао вжаться в тёмный угол стены, куда совсем не попадал свет.

Мимо прошёл человек, судя по скромной одежде, из прислуги самого низшего ранга, и поздоровался с кем-то, кого монах до этого не заметил. На приветствие ответил мужской голос. Присмотревшись, Тадао разглядел очертания солдата, укрывшегося в таком же тёмном углу, как и тот, где прятался лазутчик. Это место находилось как раз на пути к лестнице, на которую необходимо было попасть. Он ещё сильнее вжался в стену и замер в ожидании.

Минуты тянулись медленно и напряжённо. Монах чувствовал, что и его время на исходе. Беспокойство нарастало, сердцебиение участилось. Тадао максимально замедлил дыхание, чтобы успокоиться и взять эти неприятные ощущения под контроль.

Снова послышались шаги. Из полумрака возникла ещё пара слуг с большой чашей в руках. Они также поздоровались, проходя мимо гвардейца, и направились вверх по лестнице, а тот зашагал следом. Это был шанс.

Монах, словно кошка, скользнул вдоль стены, босыми ногами по холодному камню, держась на расстоянии, но не выпуская из виду идущих впереди.

Поднявшись на пару этажей выше, он оказался в совершенно другом помещении. Оно было просторным и хорошо освещено ярким фонарём, свисающим с потолка. Лазутчик присел, спрятавшись за большой медный жбан. А когда шаги слуг и гвардейца затихли где-то в дальних комнатах, вышел из своего укрытия и огляделся.

Комната была забита различной кухонной утварью. И теперь, поскольку это был уже первый этаж дворца, а не его фундамент, сделана полностью из дерева, а не из камня. Каждый день здесь, должно быть, готовят лучшие повара страны.

Из кухни вело несколько дверей. Запрыгнув на стол, Тадао потушил фонарь, а потом приоткрыл самую широкую из них, ведущую в большое неосвещённое помещение с длинным столом в центре. Ступив на ковёр, он двинулся вперёд, как вдруг открылась дверь с противоположной стороны зала, и кто-то вошёл. Монах успел нырнуть под стол.

Вошедший прошёл рядом и скрылся на кухне, откуда тут же послышался его недовольный голос:

— Чёртов фонарь.

Это был ещё один из многочисленных гвардейцев императорской стражи. Он долго высекал искру, пытаясь поджечь фитиль масляного светильника, наконец это ему удалось. Теперь можно было порыскать по кастрюлям в надежде утолить голод, пока никого нет.

Тадао уже успел проскользнуть из зала в следующее помещение и замер. Впереди, спиной к нему, в полумраке, сидели двое рабочих и, натирая до зеркального блеска посуду, что-то бурно обсуждали.

— Ещё одна неудача — и нам конец! Три тщательно, — пытался командовать один из них.

— Сколько ни три, а при таком свете хорошо не ототрёшь. Пойду, попробую раздобыть нам более яркий фонарь, — ответил второй и, отложив в сторону очередную тарелку, стал подниматься со своего места.

Монах подпрыгнул и ухватился за деревянную балку перекрытия, а следом зацепился за неё ногами. Он успел скрыться ровно за мгновение до того, как слуга повернулся и сделал пару шагов в сторону двери, возле которой только что стоял Тадао.

Лазутчик остался незамеченным, вот только заткнутый за пояс меч предательски торчал над макушкой стоящего прямо под ним человека, норовя тронуть своим концом сложенный традиционным способом хвост. Но благо, этого не произошло, и мужчина, почесав затылок, вышел из комнаты.

Ноющая боль отозвалась в плече. Монах тихо встряхнул рукой.

Второй работник продолжал тщательно тереть блюдо, пока не решил, что уже достаточно. Он поднял тарелку и посмотрел на своё отражение в её керамическом дне. Картинка была чёткой, за исключением небольшого тёмного пятна у правого уха. Работник вновь взялся за тряпку и, что-то мурлыча себе под нос, продолжил начищать дно, пытаясь убрать изъян. Взглянув ещё раз и убедившись, что достиг цели, принялся