Монтао. Легенда о монахе - Даниил Галкин

— Мы оба разорвали нити судьбы, доказав, что исключения не являются таковыми. Глупо пытаться остановить себе подобного.

— Ещё недавно ты говорил иначе.

— Мерзость! — выругался император и, вращая мечом, двинулся на монаха.

Звон клинков продолжался до тех пор, пока уставшие бойцы не скрестили их, пытаясь силой передавить один другого. Лоб упирался в лоб, а разгорячённое дыхание смешивалось, образуя клубы пара в морозном воздухе. В глазах Рэнэды читалась сдержанная злоба. Голубой глаз его соперника источал ненависть. Он знал, что в любом случае не уйдёт отсюда живым, а значит, нужно забрать с собой источник всех бед Йокотэри.

— Сколько у тебя времени, монах? Я вижу жницу смерти, не заставляй её ждать!

— Как любезно, но кажется, в этот раз она за тобой! — Тадао пнул императора ногой в живот.

Рэнэда отлетел и упал на спину. Во время падения он успел кончиком меча рассечь монаху правое бедро чуть выше того места, где уже была рана, оставленная его телохранителем.

Тадао не рухнул на землю только благодаря тому, что успел опереться о перила моста. Держась за деревянные поручни, он медленно, припадая на правую ногу, отступил на несколько шагов, выбирая удобную позицию для защиты. Следом тянулась кровавая дорожка.

Тем временем император, так же медленно, пытаясь восстановить дыхание и прижимая ладонью бок, из которого сочилась кровь, поднялся на ноги. Увидев, что его удар достиг цели, он самодовольно улыбнулся:

— Ну вот и всё, монах! Вижу, силы покидают тебя. Готовься к смерти, твой путь окончен!

Дракон смиренно смотрел, как зло поглощает обоих, заставляя забыть всё то, ради чего стоило бы жить.

Несмотря на свою рану, Рэнэда уверенно двинулся на соперника, который продолжал левой рукой держаться за перила, а правую с трудом поднял, направляя острие клинка в сторону врага. Тот с ходу ударил по мечу с красной рукоятью, не сомневаясь, что легко выбьет его из ослабшей кисти. Но в последнее мгновенье оружие императора встретило на своём пути пустоту.

Действия монаха оказались уловкой. Тадао применил один из своих излюбленных приёмов. В момент атаки противника он резко развернул меч вниз, пропуская по его лезвию всю мощь удара в том же направлении, в результате чего клинок Рэнэды так глубоко вошёл в деревянные доски моста, что с первой попытки вырвать его обратно император не смог, а вторую монах ему не предоставил, насквозь пронзив грудь соперника.

И в этот раз правитель не издал ни звука. Только мимолётная гримаса боли на лице, тут же уступившая место хитрой улыбке:

— Наивный… Тебе не удастся меня убить. Кроме власти над драконом, я получил в дар от Сономо ещё кое-что.

После этих слов Рэнэда одной рукой схватился за лезвие, торчащее из его груди, а другой, удерживающей меч, нанёс удар наотмашь, едва не лишив соперника кисти. Тадао был вынужден отпустить рукоять своего оружия, а его противник, перевалившись через перила, с громким всплеском исчез в воде.

Монах некоторое время вглядывался в разводы на поверхности пруда, но императора нигде не увидел. С другой стороны моста — тоже никого.

Секунды тянулись бесконечно долго, настала умиротворяющая тишина. Тадао чувствовал, что что-то здесь не так. Он замер на месте, внимательно прислушиваясь к малейшему звуку.

Вдруг, сквозь пространство между деревянными досками настила, его стопу пронзил клинок, который тут же исчез. Монах с грохотом упал. Сквозь щель рядом с ним снова мелькнуло лезвие. Тадао перекатился, спасаясь от очередного удара снизу.

Император точно не знал, где его враг, так как после падения фигура монаха больше не отбрасывала тень на воду, и подниматься на ноги Тадао пока не собирался, медленно отползая в сторону от места, под которым, по его расчётам, должен был находиться Рэнэда. А тот, держась одной рукой за балку, проходящую под мостом и соединяющую его пролёты, продолжал наугад и с остервенением тыкать между досками, надеясь добить дважды раненного. Казалось, что меч с красной рукоятью, торчащий из его груди, совсем не помеха. Похоже, император и сам про него забыл.

Монах возник внезапно, словно тень. Он на мгновенье завис над поверхностью воды, схватившись руками за край моста, качнулся назад, после чего, поменяв направление, всем своим весом влетел в Рэнэду, который заметил его в самый последний момент, поэтому ничего не успел сделать. Оба противника исчезли под тёмной поверхностью водоёма.

Холодная вода стала окрашиваться в цвет крови, а падающие на неё пушистые белые хлопья медленно таяли, покачиваясь на расходящихся кругах.

Император вынырнул первым. Его назойливого врага рядом не было. Обхватив опору моста он замер в терпеливом ожидании, внимательно всматриваясь в окружающее пространство. Но ни через минуту, ни позже из-под воды так никто и не появился. Изрядно потрёпанный правитель Йокотэри сделал характерный жест рукой в перчатке.

Дракон ожил. Вытянув шею, он опустил голову в воду и подвёл её под мост, прямо к тому месту, где находился Рэнэда, позволив своему хозяину забраться себе на спину:

— Ну вот и всё… Монах… Славный был бой… По моему приказу Яматари мог бы убить тебя в любой момент, но… тогда твоя смерть не была бы записана на мой счёт как моя личная победа!.. Пока на мне небесные доспехи — подарок великого Сономо, — я неуязвим!

После этих слов император вложил меч в ножны и, чтобы случайно не соскользнуть с гладкой чешуйчатой шеи, двумя руками крепко вцепился в усы дракона, намереваясь дать ему следующую команду. В этот момент из воды показалась рука и, схватившись за красную рукоять, резко выдернула из его груди клинок.

Отделанные золотом доспехи спасали от смерти, но не от боли, которая молнией пронзила всё тело императора, а следом злоба захлестнула и наполнила его силой.

Взбешённый Рэнэда вновь выхватил меч и начал рубить воду по обе стороны от себя. Но монаха как не бывало. Тогда он решил уничтожить всё вокруг вместе со своим слишком живучим соперником.

Повинуясь воле хозяина, дракон поднял голову высоко над водой и изверг из пасти пламя прямо в пруд. Дно осветилось, поверхность стала покрываться облаками горячего пара, а вода забурлила. Нефритовый змей зашевелился, разрушая стены дворца своим могучим телом, после чего расправил крылья и взмыл в воздух, кружа над императорским садом и изрыгая огненные струи, поджигающие всё вокруг.

Снежные хлопья таяли ещё на подлёте, а красивое здание заполыхало ярким пламенем. Розовые деревья больше не нужно было подсвечивать, они сами превратились в горящие