Журавли летят на запад - Анна Рябинина

нет. Их семья веками связана с реками и озерами, дети – всегда воспитывались озерными девами, мужчины – искали там жен, женщины – получали поддержку. Это было что-то вроде договора: земля – воде, вода – земле, что-то забирая – что-то нужно отдать в ответ. Их реками были текущие у Москвы, их реками были петербургские – чуточку более злые и своенравные, но Андрей не знал, какими будут реки там, на Востоке. Примут ли они их.

Даже он не знал, сможет ли уехать, что говорить об Ариадне – маленькой речке, родившейся на чужой земле, потому что их мать когда-то поверила, что смертные могут быть честными, а он сбежал, забрав ее, не отдав дочь. Отпустил сейчас – так только потому, что испугался смерти, надеется получить от Андрея помощь.

– Ты могла бы уйти к ним, – тихо говорит Андрей. – Согласиться стать еще одной озерной девой.

– Чтобы они подобрели и отпустили тебя? – хмыкает Ариадна. – Как жестоко с твоей стороны.

Она еще маленькая совсем, юная, взбалмошная, а потому с ней так сложно. Это Андрей пытается себе напоминать, но выходит тяжело.

– Тебе же все равно придется.

– Но не сейчас.

– Ариадна…

Она пинает его еще раз – уже ощутимее.

– Хочешь остаться с Вирджинией – придумай способ. И не смей заставлять меня жертвовать собой ради тебя.

– А ты не думала, что Женю тоже могут не отпустить те реки? Что они не пропустят дальше, заберут себе?

Ариадна широко распахивает глаза. Не думала. Ну конечно.

– Почему ты…

– Потому что это можно понять. Никто не будет рад вторжению на чужую территорию, – и он доламывает ее уверенность последними словами, – так что, ты готова попросить реки быть добрее, чтобы помочь ей?

– Если ты тоже.

А вот этого он не ожидал.

Мужчины не могут стать жителями рек и озер – им уготована лишь смерть, когда истечет время хранения земли. Они опускаются на дно, и сквозь их кости прорастают водоросли, что кормят жителей рек. Андрей может отдать свою жизнь, и реки оценят дар – все же он наследник.

Но разве он готов сделать это ради девушки, которая никогда даже не будет его?

Ариадна хмыкает.

– Ну конечно. Ты готов только меня мучить.

– А кто привез ее с собой?

– Это отец попросил! Я бы и без нее прекрасно доехала.

– Но тебе же нравится с ней общаться.

– Я готова пойти на риск ради нее.

И Андрей пораженно замолкает. Откровенно говоря, он не рассчитывал на то, что Ариадна правда согласится. Просто подначивал, надеялся, что она придумает что-нибудь другое, посмеется над наследником, боящимся лезть глубоко на восток.

А Ариадна решилась.

– Ты…

– Ты же этого хотел? – зло уточняет она, и глаза ее становятся чуть темнее, будто на море собирается шторм. – Потому что тебе невыносима мысль о том, что я могу быть счастлива, а ты нет.

Андрей качает головой.

– Я думаю, нам стоит поговорить об этом потом.

– Она уезжает совсем скоро, ты не успеешь.

– А что ты планировала сделать изначально?

Ариадна пожимает плечами.

– Я не думала, что это окажется так серьезно.

Не думала она, ну конечно.

– А когда предлагала остаться в моем доме?

– Надеялась, что она передумает уезжать, – в голосе Ариадны слышится плохо скрываемое отчаяние. – Что решит остаться тут. Сдался ей этот Китай! Ты знаешь, что из него на запад только и летят журавли, а я поделать ничего не могу? Только слышу, как они плачут, громко и так горько.

– Женя об этом не знает.

– Поэтому ей и нужно остаться!

Только вот Женя не остается – и Андрей это прекрасно понимает.

– Мы можем попросить ее уехать одну. Сказать, что догоним.

– А потом?

– А потом посмотреть, нужна ли ей наша помощь.

Андрей хочет сказать: она же просто еще одна девушка. Таких было много и еще много будет. Нечего ее жалеть – стоит просто отпустить.

Только вот он никогда в жизни так не скажет. Не найдет в себе сил, и река в его сердце скачет по порогам, врезаясь в высокие мшистые камни, чтобы однажды сделать круг и вернуться туда, откуда все всегда начинается.

* * *

– Вы правда ездили к Амуру? – восхищенно шепчет Сунь Ань.

Вирджиния кивает.

– И по прибрежным городам Китая, но началось восстание, а потом и война с Англией и Францией[33], и я решила, что оставаться будет небезопасно. Сначала вернулась в Россию, потом мы с Андреем и Ариадной жили в Париже, но решили уехать на время в Лондон. Андрей сделал мне предложение, но я пока не знаю, приму его или нет.

Сунь Ань кивает.

– Вы думаете, вы его не любите?

Вирджиния смеется.

– Я его очень люблю. Он смешной и вечно попадает в проблемы, но я его люблю.

– Тогда вы не боитесь, что станете его собственностью? – хмурится Сунь Ань.

– Если я решу стать женой, это будет только мой выбор. Я не стану менее свободной и приму такое решение только для того, чтобы стать частью семьи Ариадны и Андрея. Чтобы мы и дальше жили так, как живем сейчас и ездили туда, куда захотим.

– Вам страшно? Тогда и сейчас?

– Что именно?

Сунь Ань пожимает плечами.

– Что вы потеряете себя, дом, не будете знать, куда вернуться, – он сцепляет руки в замок. – Мне кажется, что я… Как воздушный шарик, который носится по миру, но даже за дерево зацепиться не может, понимаете?

– Понимаю, – мягко улыбается Вирджиния. – Только ты ведь есть у себя самого, ты и есть свой дом, понимаешь? Своя самая крепкая поддержка, и никто никогда у тебя это не отберет.

– Мне кажется, я не смогу.

– Но ты уже смог. Ты вырос в такого прекрасного молодого человека, который знает, что для него важно, который пытается бороться за это, – она протягивает руку и сжимает его ладонь.

– Но этого недостаточно.

– Тебя всегда будет достаточно. И потом, – она весело ему подмигивает. – Тебе всего двадцать пять, у тебя еще есть время научиться всему, чему пожелаешь. – Я была рада увидеть тебя, – говорит вдруг Вирджиния. – Знаешь, ты очень похож на Яо Юйлун, и пусть я никогда больше не увижу ее саму, я буду знать, что у нее вырос такой замечательный сын.

– Я… – Сунь Ань спотыкается. – Я думаю, мы с Чжоу Ханем вернемся в Китай, нужно что-нибудь передать маме?

– Да нет, не нужно, – Вирджиния задумывается. – Разве что… – Она встает и ласково, невесомо целует Сунь Аня в щеку, – вот это передай.