Усадьба «Медвежий Ручей» - Алла Белолипецкая

Место, куда они направились, днём выглядело ещё более удручающе, чем прошлым вечером, когда Зина наблюдала из окна возникший здесь непонятный пожар. Сгоревшая трава, по которой они шли, была чёрной, как душа грешника. Бревенчатый дровяной сарай каким-то чудом не загорелся, однако стены его покрывали сейчас страшные, как гравюры англичанина Уильяма Блейка, разводы копоти. Такие же разводы виднелись и на стоявшем в паре саженей каретном сарае. А белёные стены невысокого, вкопанного в землю ледника смотрелись как декорация к пьесе об историческом пожаре Москвы в 1812 году. Сажа, покрывавшая их, выглядела густой, как сапожная вакса.

Зато у них с Ванечкой полностью развеялись сомнения насчёт того, что Левшин укрылся именно здесь. На почерневшей траве отчётливо проступали следы мужских ног. И вели они к низкой дверке ледника, рядом с которой лежал на земле превратившийся в ржавую загогулину замок. Вероятно, взломщику даже не пришлось его сбивать: дужка отпала сама собой. Ванечка поглядел на Зину, приложив палец к губам. И она коротко ему кивнула, молча указав на лежавшее неподалёку полено из дровяного сарая. Иван тотчас её понял: подпёр этим поленом дверь ледника, открывавшуюся наружу. Кто бы ни находился там, внутри, теперь он был надёжно заперт. Деревянные предметы отчего-то не поддавались разрушительному поветрию, что охватило усадьбу.

Окна в леднике, конечно же, отсутствовали. Зато под крышей были оставлены небольшие продувы – наподобие тех, что имелись в привратницких башенках. Иван подошёл к ближайшему из них, но, прежде чем что-то ещё предпринимать, наклонился и провёл рукой по одному из пятен сажи. А потом поднёс ладонь к носу, втянул в себя запах. Зина, не утерпев, последовала его примеру. И обнаружила: чёрный нагар, осевший на белёных стенах, источает отчётливый душок древесного угля.

– Языки огня были только здесь? Дальше не пошли? – шёпотом спросил её Ванечка.

А когда она кивнула в ответ, задумчиво покачал головой. После чего, положив пистолет на землю, вытер пальцы носовым платком, который каким-то образом уцелел в кармане его пиджака при купании в пруду. И, снова взяв оружие, поднёс губы чуть ли не вплотную к вентиляционной отдушине, а затем громко проговорил:

– Господин Левшин, меня зовут Иваном Алтыновым. Я жених Зинаиды Александровны Тихомировой. И мы с ней очень хотели бы с вами переговорить.

Последняя его фраза Зину удивила. Она полагала: они удостоверятся, что Левшин внутри и сбежать не может, после чего просто уйдут. Не до того им сейчас было, чтобы вступать в переговоры с наполовину рехнувшимся титулярным советником. Но, как выяснилось, у её жениха имелось на сей счёт иное мнение.

Изнутри ему, впрочем, никто не ответил.

– Вашу эскападу с пистолетом, милостивый государь, – выдержав небольшую паузу, продолжил Ванечка, – все готовы предать забвению. Менее часа назад мы смогли отыскать и Варвару Михайловну Полугарскую, и её супруга. Они находились в заточении, но, милостью Божией, оба живы. Уверен: Николай Павлович Полугарский, когда придёт в себя, охотно вас простит.

И вновь никакого ответа не последовало. Однако они с Ванечкой уловили звуки: глубокий выдох, потом – шарканье ног по полу. Их безмолвный визави явно подошёл к вентиляционному продуву поближе.

– Вы, быть может, недооцениваете серьёзность положения, в котором мы все оказались. – По голосу Ванечки Зина поняла: тот уже начинает терять терпение. – Во-первых, если мы не хотим изжариться здесь заживо, нужно срочно принимать меры. Во-вторых, где-то в усадьбе скрывается незваный гость: Константин Филиппович Новиков. И вам, как полицейскому чиновнику, хорошо бы порадеть о том, чтобы его задержать. Я уж не говорю о том, что самое время выяснить, кто погубил вашего батюшку.

По мнению Зины, уж последняя-то фраза должна была задеть Левшина за живое. Однако тот по-прежнему не проронил ни слова.

– Ну ладно. – Ванечка явно разозлился уже не на шутку. – Угодно вам сидеть здесь и караулить мёртвое тело вашего давно почившего отца – продолжайте в том же духе! Только должен вас предупредить: мы с Зинаидой Александровной подпёрли дверь снаружи. Так что выйти по собственной воле вы не сможете. Идём, Зинуша!

Он прикоснулся к её плечу, но девушка взмахом руки показала: обожди!

– У меня к вам, господин титулярный советник, будет всего один вопрос, – проговорила Зина. – И он касается даже не вас, а вашей сестры Елизаветы Ивановны. Позавчера я видела её с детьми на железнодорожной станции. И её сын, ваш племянник, угостил меня яблоком, сославшись на слова своей маменьки – что сиротам нужно помогать. Только я ведь не сирота, слава богу. Как думаете, почему Елизавета Ивановна так сказала?

Зина почти не сомневалась: никакого ответа снова не будет. Но – удивительное дело! – титулярный советник Левшин заговорил. Голос его звучал глухо и хрипло, как если бы у него страшно пересохло в горле.

– Мы с сестрицей Лизой эту фразу слышали сами множество раз – когда были подростками. И как думаете, от кого?

4

Инженер моментально Агриппину узнал и поспешил к её столику. А она уже подозвала кельнера – делала заказ на двоих. Свиридов одобрил всё то, что она выбрала, и, когда он расположился за столом напротив неё, женщина сказала:

– Я, сударь, хотела бы купить у вас ещё один воздушный шар. Можете вы мне его продать?

У бедного инженера прямо-таки глаза на лоб полезли.

– Да у меня только один и был в наличии! – выговорил он. – И его нынче купил у меня Иван Митрофанович.

– Но, возможно, вы знаете кого-то ещё в Москве, у кого найдётся монгольфьер на продажу?

– Шарльер – мой аппарат следует называть так. Аэростат Жака Шарля, в отличие от шара братьев Монгольфье, наполняют водородом или гелием, а не нагретым воздухом. Я усовершенствовал кое-что, но общего принципа действия шарльеров не менял.

Агриппина остановила его нетерпеливым жестом.

– Так сможет мне кто-нибудь продать такой аппарат? Господин Алтынов и эту покупку оплатит, можете не сомневаться.

– Да разве дело в оплате, дражайшая Агриппина Ивановна! – Инженер так возвысил голос, что другие посетители трактира стали на него оглядываться, и следующую фразу он произнёс уже тише: – Я ведь понимаю: вы решили самолично в ту усадьбу переправиться. Не хочу строить предположений, что там приключилось и почему вы не можете туда попасть обычным путём. Только содействовать вам в вашей самоубийственной затее я не стану! Я видел, как мой шарльер падал над усадьбой. И, ежели господин Алтынов на нём разбился…

– Он не разбился, – перебила его Агриппина. – Уж вы мне поверьте.

Инженер одарил её длинным