Таверна в другом мире. Том 3 - Лев Белин

— Это не мы! Клянёмся всеми богами!

— Мы же в одной лодке!

— После всего, что было… мы бы не стали!

Я снова пожал плечами, глядя в потолок, покрытый вековой копотью.

— Неважно. Всё равно вы не участвуете в моём плане. Так что сидите тихо и ждите.

Я отвернулся, уткнувшись лицом в мягкую шерсть Фунтика, чувствуя на себе их тяжёлые, полные немых вопросов. План был в движении. Телан рисковал всем. А мне оставалось только лежать в этой вонючей камере, делать вид, что я всё контролирую, и изо всех сил надеяться, что этот безумный, талантливый, ненадёжный проходимец не подведёт. Впервые за долгое время я отдавал свою судьбу в чужие руки. И эта мысль была горше самой едкой тюремной плесени.

Глава 19

У Телана по его собственному мнению имелось лишь два таланта. Оба не относились к основному классу, но его это нисколько не беспокоило. Первый талант приходил на исключительный талант находить общий язык с кем угодно. Именно это очень помогало ему в детстве, в том месте, где такое умение было жизненно необходимо. А второй талант происходил из первого, и это была его особенная артистичность. Он даже думал стать бардом, но система решила, что класс «лучника» подходит ему больше.

И сейчас, в этот самый момент, он понимал, что его таланты нужны как никогда. От него зависела судьба Маркуса, а тот уже успел занять определённое место в его сердце. И там, где другой отвернулся бы и пошёл другой дорогой, Телан лишь воспылал интересом и искренним азартом.

— Вот это задачка мне предстоит, — прошептал Телан с улыбкой, застыв на верхней ступени широкого крыльца Корпуса Стражей. Его взгляд скользнул по просторной, вымощенной серым камнем Площади Правосудия. По ту сторону, за бронзовым изваянием, возвышавшимся на постаменте, виднелся вход на Стальной рынок.

Место это было известно на весь Мередал — там звенящей музыкой соприкасались лезвия мечей, лязгали доспехи, пахло кожей, олифой и амбициями. Сейчас, конечно, ассортимент расширился: меж щитов поблескивали начищенные посохи, висели рунические мантии, а из клеток доносилось хищное урчание боевых питомцев. Рынок авантюристов. Место пафоса и показной силы.

Но для его деликатных нужд оно не годилось совершенно. Слишком официально, слишком много глаз — не только стражников, но и придирчивых надсмотрщиков от гильдий. Особенно от ненавистной Гильдии Кулинаров, торговавшей там сушёными пайками и концентратами по цене полноценного ужина в таверне. Нет, ему требовалось нечто более… приватное. Место, где сделки заключались шепотом в тени, а товары не имели скучных этикеток.

И он знал, куда идти. Точнее…

— Так, вот проспект Воли, улица Славы… — пробормотал он, развернув на колене потрёпанный лист пергамента, купленный у уличного торговца за пару медяков. — Через переулок Старого алхимика… — его палец скользил по кривым, не слишком аккуратным линиям. Карта была куплена, чтобы просто не заблудиться по дороге в Корпус, а теперь оказалась бесценной. — Кузница «Троллья Сталь»… сквер Громкая лягушка… Ага! Вот же ты! Нижний рынок! — он воскликнул, когда его взгляд упал на небольшое пятно, заштрихованное серым, в самом низу карты, у самой линии, обозначавшей крепостную стену. — Значит, не врал тот тип. Карта и впрямь годная! — на его лице расцвела довольная улыбка. Опыт научил его: радость от редкой честной сделки стоит дороже переплаченных денег. А обманывали его… ну, не то чтобы часто. Просто регулярно.

— Эй, ты! Чё замер⁈ Проход не загораживай! — рявкнул стражник у массивных дубовых ворот, бряцая алебардой.

— Ухожу, ухожу, благородный! — моментально преобразившись в подобострастного простака, Телан засеменил вниз по ступеням, размашисто жестикулируя. — Чисто полюбовался на вашу мощь, загляденье! Какие мышцы! Какой стан!

Не прошло и десяти минут, как он уже сидел на жёсткой скамье запряжённой парой тощих кляч повозки, подпрыгивая на каждой второй булыжине мощения Мередала. Чем дальше они отъезжали от блестящего центра, тем уже становились улицы, тем ниже нависали друг над другом дома с покосившимися ставнями. Воздух густел, наполняясь ароматами не специй, а перегорелого масла, дешёвого угля, помоев и плотной людской массы.

Но странное дело — эта атмосфера не пугала Телана. Напротив, в ней была какая-то грязная, но знакомая правда. Она напоминала ему не дом — дома у него не было — а те смутные времена в приюте «Милость Семи», где выживание было искусством, а доверие — роскошью. Пока другие пассажиры ёжились, нервно ощупывая через одежду кошели, Телан расслабленно облокотился на борт, наблюдая за жизнью улочек. Он чувствовал себя здесь не мишенью, а частью пейзажа. Как рыба в мутной, но родной воде.

Улица, окаймлявшая рынок, представляла собой сплошную вереницу заведений с тускло светящимися фонарями: пивнушки с названиями вроде «Дырявый котёл», бордели без вывесок, где в дверных проёмах лениво маячили силуэты, игорные притоны, откуда доносились сдержанные, но жаркие споры. А за этой линией фронта развлекательного отчаяния начинались уже настоящие трущобы — лабиринт из глинобитных хибар и многоэтажных общих домов, из окон которых свисало бельё, словно бледные стяги нищеты.

И на фоне этого убожества, словно насмешка, то там, то сям взмывали к небу шпили, украшенные позолотой и лепниной. Островки роскоши, цитадели тех, кто наживался на этом дне или просто предпочитал жить за высокой стеной посольства или торговой фактории, игнорируя окружающий хаос. Это был город в городе, и контраст бил по глазам, как пощёчина.

Об этом месте, казалось, забыли все городские власти. Как только повозка свернула с относительно сносной Чистой улицы (название которой звучало теперь злой насмешкой) на подъезд к рынку, Телан понял: дороги здесь — понятие условное. Он ощутил на себе каждый из, как ему показалось, мириада ухабов и ям, пока возница, ругаясь, вёл упряжку к месту высадки. Путешествие закончилось резким толчком, и Телан, расплатившись, ступил на утоптанную, липкую от грязи землю Нижнего рынка.

Именно отсюда, из этой кишащей, дышащей на ладан части города, начиналась самая грандиозная и безумная авантюра в его жизни. Мысль одновременно пугала и заставляла кровь бежать быстрее.

Нижний рынок не встретил, а обрушился на него. Не просто крики и смех, а какофония, где хриплый торг орчихи-мясничихи сливался с визгливыми зазываниями торговца поддельными амулетами, а чей-то дикий хохот перекрывал ругань из-за разбитого кувшина. Воздух был густым коктейлем: дым костров, вонь гниющих отходов, сладковатый