Наследник 3 - Дмитрий Шимохин

— Топор — дело хорошее, но тут уж врага поближе подпустить надо. А зачем, коли из самопала его издали в сыру землю уложил — и все!

Я окинул толпу взглядом.

— В общем, учить огненному бою будут стрельцы. Учить, почитай, ежедневно. И слушать их внимательно, и все выполнять! Главные для вас, случись чего, окромя меня, сам воевода и глава полка, да десятник стрелецкий.

Выгонять ни стариков, ни детей я не стал. Дети вырастут, а старики… Ну что уж поделать.

— Пока длится учеба, кормиться будете в едальне. Угощаю.

На лицах будущих учеников мелькнули улыбки.

— А чего это, коли кормить будут, то и я согласен, — пробормотал крепкий мужик, выходя из толпы и присоединяясь к ученикам. — Может, и сгодится эта наука.

— Ну да, ну да, пожрать мы все горазды, — ухмыльнулся я, вызывая смешки у собравшихся.

Следом за мужиком вышло еще семь горожан, пополнив ряды будущих стрелков.

— Ну вот и славно, — удовлетворенно кивнул я, повернувшись к стрельцам.

Вперед вышел десятник — коренастый, с лицом, изборожденным шрамами. Он сурово оглядел горожан.

— А вы здесь чего, поглазеть пришли? А ну идите отсюда, не мешайтесь! А коли дел нет — так я быстро найду!

Народ начал неспешно расходиться под его угрюмым взглядом.

Принесли десяток самопалов и началась теоретическая часть. Каждому дали пощупать и посмотреть оружие.

Я наблюдал за этим, скрестив руки на груди. Даже мне была интересна такая учеба, да и наблюдать забавно, чего уж, а там и обедня подошла, после которой на глаза мне попалась Марфа, и я тут же поманил ее к себе.

— Андрей Володимировуич, — тут же поклонилась она.

— Ну, как тебе в палатах княжеских, освоилась, как я вижу? — выдал я, и Марфа немного смутилась.

— Освоилась, княже, приглядываю за холопами да за житницами твоими, — уперла руки в бок она.

— И как, все ли в порядке? — усмехнулся я.

— В одном из амбаров зерно отсырело, вынесли все да просушиваем, дабы не испортилось. Да и с холопами сладила, все верны тебе и молятся за твое здравие, ибо при тебе, княже, сытно живут. — Али ты другое что хотел спросить? — И хитро так улыбнулась.

— Ты Варю ко мне прислала? — Марфа едва заметно мне кивнула. — И зачем? — Нет, я лично был не против, но все же ход мыслей понять хотелось.

— Ну а как не прислать-то? Ты весь в делах да заботах, и без женской ласки. Мой-то неслух хоть на вечерки ходит, уже невесту себе присматривает. Тебе, понятно, княжеская невеста нужна, али из боярских дочек. С тебя, почитай, все холопки взгляд не сводят да вздыхают, а ты и не видишь. Вот и… — развела руками Марфа.

— Понятно, а ежели прогнал бы ее? — хмыкнул я.

— Другую бы прислала, — улыбнулась Марфа. — А что, больше не присылать? — усмехнулась она.

— Пусть приходит, хорошая девка, — только и ответил, вспоминая прошлую ночь.

— Вот и славно, — разулыбалась Марфа.

Еще немного поболтав, я, захватив Федотко и двух сторожей, пошел разыскивать Карася и его десяток мальчишек. Нашлись на подворье, где и жили, там как раз происходил учебный поединок.

— Крепче держи саблю и уклоняйся, ты чего к земле прирос? Раз шаг назад и бей, — разорялся Карась, давая советы одному из поединщиков, которого теснили.

— Ну, как тут у тебя? — подошел я к Карасю, который тут же отвлекся.

— Старших, пожалуй, через пару месяцев можно и новиками назвать, только из лука плохо стреляют, — ответил с гордостью Карась.

— Славно, славно, — покивал я. — С пистолем-то освоились? — Карась замялся и тяжко вздохнул.

— Говори уже, — хмыкнул я.

— Так это самое, ключ потеряли для пистоля, ну, которым пружина-то взводится, — развел руками.

— Плохо, конечно, — протянул я. — Чего уж! Федотко, — обернулся я к сторожу, — Неси сюда три пистоля и пороху со свинцом, — и он, тут же поклонившись, побежал в сторону крепости.

Карась же устроил мне показательное выступление среди старших, которых было семь человек, и, на мой взгляд, с саблей они управлялись недурно, опыта и сил не хватало, но это дело наживное.

Как только Федотко принес требуемое, мы вышли за город и устроили стрельбы, мальчишки показывали, как научились стрелять и разбирать пистолет, ключи же мы привязали на веревочки к пистолям, дабы не потерялись.

«Надо такое в практику ввести», — промелькнула у меня мысль.

— Молодцы, орлы! — похвалил я мальчишек, которые тут же раз улыбались.

С ними я и провозился до самой вечерни, а там вновь застолье и разговоры с Волынскими, которые испросили у меня сопровождающего, дабы глянуть на святого, о котором уже весь город талдычит. Выделил я им Ивана Степурина, заодно и расскажет о находке.

Перед самым сном ко мне вновь пришла Варя, и я был очень даже за.

Дни потекли своим чередом, Волынские пробыли у меня неделю и убыли в Москву. Я им показал свою стекольную мастерскую и даже намекнул, что не против давать стекло на реализацию, ежели они откроют лавку в Пскове или Великом Новгороде. Но они сделали вид, что не поняли, ну а настаивать я не стал. К Шуйскому на пир я решил не ехать, будет время — свидимся, а здешние дела для меня важнее.

Время проводил за тренировками, приучал своих бойцов к пользованию пистолями, начал с молодых. Просто стрельбы, а после и на коне.

Про посадских тоже не забыл, и кузнецы сделали наконечники для копий, так что и с ними началась учеба.

Написал грамоту тверскому воеводе и отправил вместе с Василием, который отправился забрать семьи тех, кто женат. А я обещанное серебро выдал новым бойцам.

Дьяк же Савелий начал опись города и посадских людей, а рядом с ним и Ждан крутился.

После отбытия Волынских спустя день архиепископ Феоктист из Твери прибыл, пришлось и ему время уделить. Не понравился мне он, скользкий какой-то был и хитрый. Но найденного воина осмотрел и признал в нем святого, благословил на строительство церкви Георгия Победоносца.

Когда из Твери вернулись с семьями служилые Старицкого полка, началась подготовка к Тулякам, десять саней туда отправил, не пешком же народу идти, да еще десяток Микиты во главе с