Раб и меч - Сэм Альфсен

встал посреди комнаты. Махнув рукой, он притянул к себе стул; деревянные ножки и спинку окутало тёмной энергией, отчего простой стул… стал напоминать горящий чёрным пламенем трон.

Син медленно сел, а Нуска попятился назад.

В сгустившейся тьме светились лишь два синих глаза. И они смотрели так, будто хотели разорвать и сожрать плоть Нуски.

– Ты хотел сбежать в Дарвель, – констатировал Син.

– Это… так. Я хочу найти останки своего брата. Хочу удостовериться, что он мёртв. Хочу узнать, что случилось.

– За помощью в этом деле ты обратился не ко мне, а к Оанну.

– Верно. У вас своих дел достаточно. Зачем бы мне обращаться к вам?

– Ты рассказал об этом даже простому стражнику, но решил не ставить в известность меня лично.

– Вы ведь эрд. Какое вам дело до простого лекаря?..

– Ты обещал отправиться со мной в три поездки: в Эрьяру, в Фасид и в Хавану.

На этот раз Нуске было нечего возразить, он мог только вздохнуть и склонить голову.

– Но перед конечным пунктом ты решился бросить меня, своего эрда. Бросить, не оценив моё состояние, бросить меня одного на пути в Хавану, где каждый желает моей смерти и действительно может меня убить. Вместо этого ты решил в одиночку отправиться в страну, где тебя убьют на границе, ради того, чтобы найти, возможно, несуществующие останки уже мёртвого человека.

– Я!..

– На колени.

Нуска в удивлении распахнул глаза. Он никогда не слышал таких слов от эрда, не верил, что Син хотя бы раз в жизни обратится к Нуске так. Ноги предательски подкосились, слыша знакомую команду, за невыполнение которой всегда следовало наказание.

Страх на секунду помутил сознание. И в море мыслей хлынули совсем другие воспоминания: бич, кнут, сонийская брань, запах камеры и крови. Боль, боль, боль. Раны заживали на Нуске как на собаке, поэтому тюремщик ежедневно и с явным удовольствием истязал лекаря. Как хорошо, когда заключённый не умирает от побоев!

Однако Нуска, собравшись с силами, выпрямился и съязвил:

– Не хочу! И что вы сделаете? Ударите меня? Накажете? Отправите в тюрьму? Разве осталось то, что я ещё не пережил в этой жизни?!

Лицо Сина вытянулось. Откинувшись на спинку стула, он вынул из груди клинок. И его меч стал цепью, что ледяным холодом обвила шею Нуски.

Возможно, лекарь успел бы найти слова, чтобы выразить своё возмущение, но не успел – Син дёрнул за цепь, а Нуска сначала бегом, а затем ползком подскочил к эрду, оказавшись у его ног.

Эрд склонился. Его лицо было холодно и не выражало ни одной эмоции, словно было маской, ледяной, неприступной. Син заглянул Нуске в глаза, коснулся пальцами его подбородка и заставил задрать голову. Проговаривая каждое слово, он сказал:

– Я не позволю тебе покинуть Эрьяру в одиночестве. Пока жива Тиама, в любом уголке Скидана ты – мишень. Она охотится на тебя, она желает твоей смерти и желает забрать сердце. Запомни раз и навсегда – я запрещаю тебе умирать. Я убью всех, кто тебе дорог, если ты умрёшь. Я уничтожу Хавану и лесные племена во второй раз. Я спущусь в бездну и найду тебя там, чтобы убить во второй раз. Поэтому, куда бы я ни направился, ты будешь меня сопровождать. Если ты откажешься, то останешься в Эрьяре под куполом на цепи, в единственном месте, куда Тиаме не пробраться. Я не позволю, чтобы тебя вновь пытали, чтобы вновь продали в рабство. Однако если это то, чего ты желаешь, то я брошу тебя здесь на цепи, чтобы ты не смог навредить самому себе своими тупыми выходками.

Син натянул цепь. Кольцо на шее сжалось. Нуска закашлялся, не в силах вздохнуть. Син дышал ему в лицо, а Нуска, распахнув глаза, смотрел на эрда. Сердце то бешено билось, то замирало.

– Я не жду твоего ответа. Это приказ, Нуска. Я – твой эрд, хочешь ты того или нет. Моё слово – закон. Если ты не желаешь повиноваться мне, то тебя ждёт только заключение. Ты закончишь жизнь, сидя на моей цепи.

Нуска ожидал от эрда чего угодно, но не этого. Он был так напуган и растерян, что смог только кивнуть. Будь это не эрд, а другой человек, Нуска бы давно рассмеялся и плюнул неприятелю в лицо. Но… глубоко в душе лекарь понимал, что единственный правитель, которому он согласен повиноваться, – это Син. Нуска – сын Скидана, а Син – правитель Скидана. Плюнуть эрду в лицо – это то же самое, что плюнуть в лицо всем скиданцам.

Син взмахнул рукой. Цепь исчезла. Он быстро поднялся и бросил на ходу:

– Твои вещи на втором этаже. Забери и собирайся в поездку. Тебя ждут на конюшнях.

Эрд вышел так быстро, что Нуска не успел ничего ответить. Он сидел на полу, пытаясь прийти в себя и привести в порядок дыхание.

«Он… разозлился? Он… так сильно разозлился, что посадил меня на цепь и угрожал мне? Почему?»

Единственным человеком, который раз за разом ставил лекаря в тупик… тоже был Син.

Не оставалось ничего другого, как послушно подобрать себя с пола, найти свои вещи и собраться в путь. Нуска с искренней любовью погладил ножны меча, выкованного Минхэ. Это было его первое оружие, с него начался путь Нуски как бойца.

Уже темнело, когда лекарь кое-как нашёл дорогу к конюшням. После произошедшего он плохо соображал и глуповато кивал или качал головой на вопросы стражников.

– Вы умеете ездить верхом?

– Нет.

– У вас проблемы с управлением скирами?

– Да.

– У вас выходило управлять другим зверем?

– Да.

– Вы когда-нибудь сталкивались с пазузу?

– Да.

Стражник нахмурился, почесал затылок и отвёл Нуску к одной из клеток. Там был заперт лохматый пятнистый зверь – такой же, как тот, которого лекарю когда-то удалось победить на арене. За убийство которого он был однажды проклят.

Кажется, пазузу почувствовал это, поэтому зашипел, стоило Нуске приблизиться.

– Ого! Обычно он куда дружелюбнее. Посмотрим других зверей?

– Нет. Оставьте нас.

Стражник пожал плечами и направился по своим делам, а Нуска присел рядом с клеткой, прямо на солому, и стал болтать с пазузу:

– Эй, я однажды прикончил твоего сородича. Я понимаю, что это не лучшая тема для первого разговора, но мне стоит сразу объясниться. Мне пришлось это сделать. Я бы умер, если бы не убил его. Я даже был проклят. Эй, понимаешь?

Но огромный зверь, напоминавший чудовищно огромного кота, лишь скалился, шипел и дыбил шерсть. Нуска вздохнул. Неужели в этой жизни ему не суждено обзавестись хотя бы одним зверем, который его поймёт?

«Син когда-то рассказывал, что