Реликты лета - Антон Аркатов

песен, ветер гнал мимо тучи и запах нагретой солнцем травы. Летний день оставался равнодушным к внезапной пустоте, поселившейся в этом лагере, ведь у природы всегда были свои заботы. А в столовой лишь изредка шуршали занавески от дуновения лёгкого летнего ветерка да поскрипывала оставленная мной открытой входная дверь.

Теперь у меня в запасе целых пять дней, чтобы придумать план действий. И пройдут они в тишине и спокойствии. Не надо выполнять дурацкие поручения вожатой, не надо прятаться, не надо бояться!

Я мирно доедал последний сырник, как вдруг сзади послышался монотонный и сразу же показавшийся отдалённо знакомым голос:

– Здесь теперь очень одиноко.

Я обернулся и увидел ту хвостатую девочку, которую встретил в лесу несколько дней назад. Да, точно! Она ведь тоже не простая пионерка, да и не пионерка вовсе, а значит, точно должна что-то знать!

– Какие люди! – воскликнул я и отодвинул стул рядом с собой, приглашая нежданную гостью к столу. – Прости, грибов сегодня в меню нет, но зато сырники у поварихи получились отличные!

Интересно, а где сами повариха и медсестра? Небось сбежали, заслышав ужасные вопли с площади. Девочка тем временем продолжала стоять, не двигаясь, опустив плечи неестественно низко и склонив голову набок.

– Ну? Что молчишь? Это невежливо, знаешь ли! – Я нахмурился и задвинул стул назад.

– Что ты сделал – это плохо. – Девочка словно обращалась к какому-то невидимому собеседнику у меня за спиной.

– Ты про сорвавшуюся линейку? Досадно вышло, согласен. Но вы сами виноваты!

Я долго ждал реакции на моё «вы», но девочка – если её вообще можно было считать с человеком – явно имела особенности развития и с трудом следила за нитью разговора, а уж тем более не была способна углядеть контекст между строк.

– Вы – это лагерь и те, кто его придумал!

Я медленно достал фонарь из кармана, положил его на стол и развернул по направлению к девочке, однако никакой реакции не последовало. Она либо не понимала, что перед ней страшное оружие, либо попросту его не боялась. Такая реакция (точнее, её отсутствие) меня немало расстроила: ещё минуту назад я был уверен, что, по крайней мере в пределах этого цикла, я – царь и бог.

– Ты стал таким же, как остальные, – после долгой паузы заговорила она. – Но ты не должен таким быть.

Кажется, мне кто-то уже говорил что-то подобное. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения, и я сказал:

– Остальные – это кто? Ты имеешь в виду другие версии меня? Знаешь, чем дальше, тем больше я начинаю думать, что они правы. Конечно, весь их замысел мне неизвестен, но он у них хотя бы есть! Они не слоняются по этому чёртовому лагерю, как неприкаянные, не таскают мешки с сахаром, не собирают поганую землянику! Только подумать, – меня скрутило приступом истерического смеха, – а ведь я даже не люблю землянику, представляешь?! Все они настоящие люди, которых заточили в этой тюрьме! Ты в курсе, что в Бразилии побег из тюрьмы не считается преступлением? Стремление к свободе – это естественное человеческое поведение! Это вас надо судить! А раз судов здесь нет, то я взял на себя обязанность выступить и прокурором, и судьёй в одном лице! А потом привёл справедливый приговор в исполнение!

Ни один мускул не дрогнул на лице девочки во время моей пламенной тирады.

– Что ты такое?! – выбившись из сил, обречённо спросил я.

– Я – Юля, – неожиданно улыбнулась девочка. – Юля – это моё имя.

– Приехали…

– Дай мне конфету. – Существо, называющее себя Юлей, продолжало улыбаться.

– Конфету? Иди возьми в буфете – там их полно.

– Нет. Ту конфету, что у тебя в кармане.

– У меня в кармане?..

Я полез в карман и действительно нашёл там конфету «Белочка». Неужели она всё это время там лежала? Разговор с этой Юлей шёл не туда. Точнее, она, очевидно, вообще не понимала, про что я толкую. Похоже, у неё развитие трёхлетнего ребёнка. И это пугало ещё больше! Допустим, она одна из тех, кто создал это место… Помоги мне Господь в таком случае! Впрочем, кто сказал, что всемогущая сущность должна обязательно быть одновременно и всезнающей? Гиппопотам – большой и сильный, но при этом считается одним из самых глупых животных на планете.

Тем временем девочка подошла и забрала у меня конфету. Покрутила её в руках, словно изучала диковинную ракушку, найденную на берегу моря, а затем осторожно развернула фантик и протянула маленький шоколадный батончик мне.

– Ешь, – коротко сказала она.

– Ну уж нет!

Конфета на вид казалась совершенно обычной, но – бойтесь кошкодевочек, дары приносящих! Естественно, в «Белочке» не было никакого яда, ведь, чтобы меня убить, такие хитрости ни к чему. Но ведь и дьявол не может напрямую вредить людям – он лишь искушает их, провоцирует на грех. Может быть, и это место всё же зиждется на концепции свободы воли – меня лишь подталкивают к тому, чтобы я убил себя!

– Это тебе поможет, – всё тем же бесцветным тоном продолжала девочка. – Ты не на своём месте, не там, где должен быть.

– И где же я должен быть?

– Не здесь, – серьёзно ответила она, словно в её словах был какой-то смысл.

– И для этого я должен съесть эту конфету?

– Да.

– И что тогда произойдёт?

«Юля» проигнорировала мой вопрос. Я задумался. А что, если это и правда выход? В конце концов, даже та низенькая девочка из бомбоубежища сдержала своё слово. Я на мгновение вспомнил о Славе, которую оставил в том пустом мире, но эта мысль сейчас показалась бесконечно неважной.

– Я не буду делать то, что неизвестно к чему приведёт.

Девочка опустила руку с конфетой, но её взгляд не отрывался от меня. В этом взгляде не было ни злобы, ни насмешки – только странная, детская прямота. Она словно знала что-то, что мне пока оставалось недоступным.

– Ты и так всё понимаешь, – произнесла она, едва шевеля губами, а в её глазах внезапно появилась осмысленность. – Просто боишься признать.

– Что именно я понимаю? – Я нервно усмехнулся. – Что мне нужно поверить хвостатому непонятно кому и съесть какой-то волшебный гриб из «Алисы в Зазеркалье»?

Она помедлила, затем шагнула ближе. Её голос превратился в шёпот, но от этого прозвучал как будто бы громче.

– Ты понимаешь, что здесь не твоё место. Ты это знаешь. Но ты всё ещё цепляешься за него. Почему?

– Потому что я живой, чёрт возьми! – вспылил я, сам не ожидая от себя такой реакции. – А ты предлагаешь мне что?