Не тот год - Михаил Владимирович Баковец

с одним из них, у кого приметив гранатную сумку. В ней лежали четыре М24. Две гранаты сунул за голенище сапог, третью за пояс штанов, а последнюю взял в правую руку с уже отвёрнутым колпачком.

После того, как я вернулся обратно, то она полетела в кусты, где драл глотку один из унтеров. Вторая досталась следующему горлопану. А две полетели за деревья, где скучковалось больше всего велосипедистов. Чужие крики боли и страха стали отрадой для моих ушей.

«Вас, сук, сюда никто не звал, потому нехрен кричать», — с ненавистью подумал я.

А потом случилось то, чему я был только рад. С полными штанами… шока и непонимания, фрицы на лугу перепутали своих товарищей в лесу с врагами и открыли по ним стрельбу. Те ответили взаимностью. Да так, что чуть меня не подстрелили, когда я полез в скопище велосипедов, трупов и раненых, ища противотанковые ружья. Глядя на то, что устроил на дороге, чуть-чуть пожалел, что начал с тяжёлых аргументов. Ими следовало заканчивать после того, как причесал бы строй велосипедистов из автомата. Ну, чего уж теперь.

На моё счастье одно ПТР не пострадало. Я нашёл его в самом конце строя, привязанным к раме велосипеда. Позади на багажнике лежал ранец с боеприпасами. Оценив количество крупных магазинов, из которых торчали широкие пятачки донышек гильз, я удовлетворённо решил:

«Хватит».

Никто из фрицев не заметил, как на один велосипед стало меньше.

Чтобы не попасть под шальную пулю, я немного вернулся назад и уже после свернул в лес.

Глава 22

ГЛАВА 22

— Тихо совсем, — нахмурился один из солдат, приехавший на хутор, где обитал с семьёй сотрудничающий с немцами местный житель. — И посмотри ворон сколько. Мне бабушка сказки рассказывала про такое.

— Сказки и есть сказки. Эрик, ты поменьше болтай об этом, — оборвал его другой солдат. — Фельдфебелю твоя суеверность совсем не по нутру.

К хутору немцы приехали на двух мотоциклах и грузовике. Ровно два отделения пехотинцев с карабинами, усиленные одним пулемётом, плюс МП-40 у фельдфебеля.

Их глазам открылась странная картина. Возле домов и в открытых загонах никого не было. Ни людей, ни домашних животных, ни домашней птицы, ни дикой. Конечно, если не считать чёрных во́ронов, рассевшихся по ветвям деревьев вокруг хутора. Но ни одной этой птицы не было на самом хуторе.

Машина и мотоциклы остановились в сотне метрах от плетня, окружающего немаленький хутор. Из кузова шустро попрыгали солдаты и немедленно взяли карабины на изготовку. Фельдфебель отправил две тройки солдат, чтобы те с двух сторон обошли хутор и проверили окрестности. Через пять минут один из них вернулся обратно.

— Господин фельдфебель, никаких подозрительных следов мы не нашли. Есть две тропинки, ведущие в лес. Они старые, скорее всего, сами местные их и натоптали, — принялся докладывать он. — Следов боя, грабежа, разрушений и трупов не увидели. Хутор выглядит совершенно пустым, брошенным.

— Внутрь ходили?

— Никак нет.

— Почему?

Солдат замялся, отвёл на секунду взгляд в сторону и чуть тише сказал:

— Не по себе стало, господин фельдфебель. Только к плетню подошёл, как стало страшно, словно в меня целится взвод красных.

Фельдфебель катнул желваки от злости:

— Ты солдат Германии, шутце Рихтер. Тебя не должно пугать какое-то странное чувство. Я приказал тебе провести разведку, а ты наложил в штаны от чёртового бабкиного предчувствия⁈ Живо пошёл вперёд! Проверить тот дом! Быстро, дьявол тебя подери! Нойманн, составь этому трусу компанию.

— Яволь, герр фельдфебель! — гаркнул один из солдат.

Напарник Эрика бодрился и поглядывал на суеверного камрада чуть свысока ровно до того момента, пока не сделал шаг ровно за черту плетня. Ощущение ужаса так резко на него накатило, что он отпрыгнул назад, упал на землю и выставил вперед винтовку.

Глядя на него, стоящие у техники солдаты попадали ниц вслед за ним. Они посчитали, что тот увидел врага. На ногах остались стоять всего несколько человек. В том числе и Эрик. Он уже столкнулся с этим чувством чуть ранее и был готов.

— Что, уже не так весело, Никлас? — сквозь зубы сказал он напарнику.

— Иди к дьяволу, Эрик, — ответил тот, чуть помедлил и поднялся с земли. — Что это было?

— Бабкины сказки, — буркнул он и через силу заставил себя сделать шаг вперёд. — Идём проверять дом. Фельдфебель с нас шкуру спустит, если мы тут останемся топтаться.

Стоило им сделать несколько шагов по территории хутора, как ужас стал медленно отпускать их души.

— Ещё и эти что-то раскаркались, — зло взглянул в сторону далёких воронов, вдруг подавших голос, как только солдаты оказались на хуторе, Эрик.

— Просто они подумали, что мы претендуем на их добычу.

— Какую?

Напарник ткнул в сторону хлева стволом винтовки. В проёме ворот лежала чёрная корова.

— В дом пошли. И какого дьявола лейтенанту понадобился этот поляк? Да ещё и отправил за ним всех нас, — пробурчал Эрик.

— Чтобы всю его семью забрать. Забыл? И ещё он сказал, что поляк не прост, поэтому нужно быть осторожными. Потому и поехали двумя отделениями.

— Не забыл, даже не знал. Меня фельдфебель отправил за вещами, а потом все молчали. Только узнал, что сюда едем.

За разговором солдаты дошли до дома. Перед крыльцом они одновременно замерли и посмотрели друг на друга.

— Кто?.. — спросил напарник Эрика.

— Я первый в этот дом не войду, — отрицательно мотнул тот головой.

— Тьфу, — плюнул солдат и сделал шаг вперёд. Под его сапогами заскрипели доски ступенек. Для Эрика этот звук показался стоном, которые издают мертвецы в Аду. По его коже табуном пробежали ледяные мурашки.

Между тем его товарищ дошёл до двери и ткнул её стволом карабина. Та не ворохнулась. Он надавил сильнее, а затем, так и не добившись результата, нанёс несколько ударов ногой. Раздался громкий треск и лязг от падения чего-то металлического. Но дверь так и не распахнулась.

— На себя! — крикнул ему Эрик. — Дверь наружу открывается.

Но и дёрганье за железную скобу, выполнявшую роль дверной ручки, не помогло. Разозлившись и уже позабыв про страх, солдаты выбили оконную раму и один из них залез внутрь. Эрик вернулся на крыльцо, принявшись ждать, когда напарник откроет ему дверь. Спустя буквально минуту та распахнулась.

— Что…

Эрик едва успел открыть рот, как был