Патриот. Смута. Том 3 - Евгений Колдаев

обычно сумрачно. Девушки носили на стол пищу, готовящуюся в горшках ночью. Шинковали что-то, резали, делили по плошкам. Народу сегодня здесь соберется прилично. Многих я ждал — всех командиров вчерашней битвы.

— Пантелея бы найти. — Глянул я на Якова. — Он же из твоих.

— Да, уже и не скажу так. Твой он человек, бился подле тебя. — Ответил тот.

— Думаю, личным телохранителем сделать его. Личной охраной. Человек дельный, крепкий. В строю ему на коне биться тяжко, уж больно крепок. — Улыбнулся, наблюдал за реакцией.

— Как скажешь, воевода. Мы теперь тут все… — Яков глянул на Тренко и после короткой паузы добавил. — Мы тут все твои люди.

Интересное уточнение, хорошее.

В комнату заглянул Ефим, двинулся за стол.

— Дело у меня к тебе. — Обратился к нему. — Пантелей же с тобой бился, плечом к плечу, с нами там внизу, вместе? Остался при тебе?

— Нет, он с Серафимом потом, как-то пошел. Вместе со стрельцами, с посошной ратью.

В лазарете я вчера этого богатыря не видел. Такого пропустить сложно, даже в темноте. У Серафима вроде бы тоже не наблюдал и со стрельцами не ходил он татар бить в последний удар. Неужто погиб?

Вздохнул сокрушенно. Если так, неприятно это. Но, война она такая — забирает лучших.

— Не кручинься, воевода. Да жив он. Такой здоровый, еще и в кольчуге был. Что с ним сделается. — Усмехнулся Тренко.

— Да кто же знает. Угореть мог. Да и… — Я скривился. — От стрелы в глаз кольчуга не спасет.

— Это верно. — Он посерьезнел.

Мы ждали, постепенно стали подходить остальные атаманы и сотники.

Изменения относительно первого военного совета некоторые прослеживались. Во-первых, пал полусотенный стрельцов. Отважный парень стрелу в горло получил. Поэтому над ними теперь самый старый верховенствовал. Сам седой, усищи длинные, борода, сухой, но жилистый. Видно, что опытный воин.

Во-вторых, атаман полковых казаков перевязанный пришел. Рука на подвесе, голова в бинтах, бледный весь. Но, вроде раны несерьезные, слушать может и за своих людей говорить тоже.

На этом потери заканчивались, и начинался прирост. Прошлый раз в комнате было плотно и достаточно душно, а сейчас народу набралось еще больше. Хоть на улице совет проводи.

Григорий, по моему мнению, как человек за имущество, полученное от татар отвечающий, пришел усталый, недовольный совершенно. По лицу видно, что злой и измотанный. Плюхнулся на лавку. Пока остальных ждали, задремал.

Иван Чершенский сидел рядом с братом в том же месте, где на прошлом совете один Василий сидел. Пришли вдвоем, поклонились, как-то холодно. Васька на место указал. Замерли, молчали, ждали, миски подставили, ели приготовленное девушками.

Серафим Филипьев присутствовал здесь и как священник, и в качестве боевого предводителя, если не сказать сотника бывшей посошной рати. Ефим Войский, вроде как от Воронежа, от отца, который там воеводой значился. Ванька мой за спиной сидел, волновался, нервничал. Франсуа де Рекмонт занял место в стороне, поглядывал на девок, подкручивал усы. Те его сторонились, они вообще были дико пугливые, как и все видимые мной в этом новом теле городские женщины.

Пожалуй, в Чертовицком только бабы, что в толпе в церкви собирались и близ нее поотважнее были.

Вроде все в сборе, надобно начинать.

Путята Бобров сунулся в комнату, все уставились на него, а я строго спросил:

— Нижегородец. А ты с чем это на совет военный пожаловал?

— Игорь Васильевич, воевода. Дозволь присутствовать. Слово молвить хочу.

Я вскинул бровь. Нет, конечно, человек сам пришел воевать, бился плечом к плечу в сотне Тренко. С аркебузой и пистолетом, не отставал, не отступал, не трусил. Но… У нас здесь совет военный, а не проходной двор.

— Путята, ты не сотник, не атаман. — Я буравил его взглядом. — Если ко мне лично дело есть, подожди, как разойдемся. Если есть что по делу сказать, общему, военному. — Тут уже осмотрел всех собравшихся. — Говори при всех. Уступлю тебе право такое, раз пришел. Выслушаем, подумаем, ответим, а потом совет начнем.

— Так я, это… — Он кашлянул, замялся.

— Не томи, давай, с чем пожаловал?

Остальные собравшиеся тоже смотрели на гостя, застывшего в двери. Выглядела ситуация очень странно. Но, раз пришел, значит, дело-то у него какое-то очень важное. И ради него он воевать сюда приехал и сейчас на совет рвался.

Глава 22

Нижегородец стоял, мялся, сопел, но дельного сказать как-то ничего не мог. Неужели думал, что вот так запросто сможет придти и сесть среди моих сотников? Вроде бы, деловой человек, чего нерешительный такой. Опасается чего-то, это прямо чувствуется в его поведении, но в то же время хочет идти на диалог, на сближение.

— Путята, ты если чего от людей тебя пославших сказать хочешь, так давай. Раз ты тут, значит, волю чью-то продвигаешь. — Буравил его взглядом. — Все понимаю. Бобры, шкуры, мех, это, конечно, хорошо. Это промысел и деньги. Но, уверен, не только и не столько ради них ты здесь.

В глазах его я видел нарастающий страх. И удивление.

Мы с ним уже два раза говорили. Не уж-то он думал, что я не пойму скрытого?

Но боялся он не меня, а людей, собравшихся здесь. Особенно Чершенские не нравились ему, это прямо видно было. Да и место для боя, когда приплыл сюда, он выбрал среди детей боярских. Даже не среди воронежских казаков. Под руководством Тренко бился.

— Воевода. Я здесь… — Он вдохнул воздуха побольше. — Я здесь от земли нижегородской. Мы там, как и ты здесь, мыслим о царе сильном, землей ставленом. Мы там… — Он сбился, посмотрел вновь на людей, сидящих подле меня.

А я видел, что казаки и атаманы смотрят на него заинтересовано, но как-то по-разному. Некоторые более холодно, некоторые с интересом. И вопрос, а зачем ты это здесь говоришь, а не мне, одному, потом? При всех предложить что-то хочешь? В руководящий состав войти? А зачем оно это мне? Пока не понимаю, пока все как-то странно выглядит.

Узнаю, разберусь:

— То есть ты здесь можешь говорить от лица целого города? Да или нет?

— Нет, не совсем то есть…

Да, господь бог, всемогущий, что же ты так трясешься-то. Ты же торговец и, вроде бы даже, как оказалось, воин.

Подтолкну тебя:

— От лица тех, кто Кузьму Минича поддерживает? Так выходит?

Он уставился