Восьмой район - Алиса Аве

Двери с шумом разъехались.

– Макс, – воскликнула мать, – наконец-то!

Его шаги я бы узнала в любом месте, он тяжело вдавливал ступни в землю или пол. Подошел ко мне, сейчас отвесит оплеуху. Он похудел, необычная резная стрижка, лицо чистое, как у мамы, руки расслаблены.

– Здравствуй, Макс.

– Здравствуй, Яра.

На Максе красовалась зеленая форма медика, шлем он держал под мышкой.

– Да, – одобрила я, – ты всегда любил причинять боль людям.

– Прохожу обучение, скоро первая операция, – он говорил отрывисто, оглядывая меня с ног до головы.

– Могу предсказать итог.

Макс посмотрел поверх моей головы:

– Меня срочно вызвали наверх, мам. Что-то случилось?

– Я случилась, – ответила я вместо мамы.

– Испытание. Этап первый, – объявила система оповещения.

Макс отшатнулся, скорее всего, их не ввели в курс дела.

– Какое испытание, Яра? – закричала мать.

Я сделала шаг назад, ударилась о стол. Голос вырвался из-под потолка, за нами следили. Встреча с родней вытеснила любые переживания и мысли, испытание отошло на второй план, теперь я вернулась в действительность.

Макс положил шлем на пол, испугал рыбок.

– Сусанна Мёрфи, вам положено выбрать одного члена семьи, – объявила система, и я поняла, что ошиблась, потому что мама тут же произнесла:

– Макс. Я подтверждаю.

Они прекрасно все знали.

– Макс Мёрфи, Х-011, – система называла наши имена без всяких интонаций, – вы можете убить друг друга любым способом. Победа в данном этапе позволит вам, Х-011, перейти на следующий этап и продолжить испытание. Ваша победа, Макс Мёрфи, позволит вам выбрать пару и отправиться в новый мир вместе с Томом и Ханой Мёрфи. Итак, через три… два… один… ноль.

Макс набросился на меня, схватил за шею, приподнял над полом. Я вцепилась в его запястья, царапала, била кулаками, пыталась дотянуться ногой. Страх выполз из-под его рук, пробрался ко мне в легкие, в мозг. Какой из Макса медик, ему только кости ломать… Я пыталась вдохнуть, корчилась, трепыхалась. Макс исполнял свою давнюю мечту, Старший Стиратель наблюдал за представлением.

– Сдохни! – Макс выплюнул злость мне в лицо.

– Не дождешься! – прохрипела я, выдохнув оставшийся воздух.

Старший Стиратель ждет результата. «Потеряешь себя…» Я уже потерялась, и, может, в безжалостной хватке братца я больше ощущаю себя, чем за всю жизнь. Едва родившись, утратила собственное «я» и не сумела обрести новое в принявшей меня семье. Старший Стиратель хочет, чтобы я сломалась, что ж…

Хруст позвонков оглушил. Не думала, что позвоночник ломается громче, чем крик боли, разорвавший глотку Макса.

– Не дождешься, – повторила я, заглушив шумный вздох мамы.

Я представила, что Макс складывается пополам, как часто делала я, прячась в углу, скорчившись в крохотной точке, чтобы не трогали, не били, не кричали. Макс упал на пол, его сотрясали судороги, изо рта полезла пена.

– Чудовище! – визжала мама.

Тома рвало, Хана схватила со стола нож, подбежала ко мне. Хотела ударить, убить чудовище. Мне хватило быстрого взгляда, чтобы остановить ее. Нож упал на пол, рыбки скопились под ним. Я перешагнула скрюченного Макса.

– Замолкни! – рявкнула на мать.

Крики и стоны оборвались.

– Смотри, мама, что я теперь умею!

Макс медленно вырастал, щелкали суставы, вытягивался и срастался позвоночник, таяли кровавые подтеки в уголке губ, в ушах. Я исправляла свою ошибку.

– Могу уничтожить его, могу вернуть к жизни. Могу вечно ненавидеть вас, но не хочу.

Мама подошла к Максу, припала к его ногам. Я стояла над ними и видела их настоящими: грязными и замученными обитателями трущоб нижнего мира.

– Я ведь не знала, – простонала я. – Ты моя мама, никто другой. Ты учила меня быть сильной как умела. Твои уроки пригодились, я боролась с Ковчегом, как боролась с тобой и Максом. Я так не хотела уподобиться тебе. Не хотела стать чудовищем. Я исполню твою мечту.

От напряжения со лба катился пот, я почти не осознавала, что говорю. Нагнулась, погладила маму по голове. Я вовсе не собиралась убивать Макса. С первым же его криком боли я приняла решение – я покажу наблюдателям Ковчега, на что способна. И покажу, на что не способна. Поломать его было легко и просто, но, даже опьяненная силой и злобой, я знала правду: смерть Макса не принесла бы мне успокоения. А вот моя смерть…

– Я уйду сейчас, – сказала я и отвернулась от них, – и вы навсегда забудете обо мне. И о боли, что я причинила. У вас появится новая девочка, и, возможно, – я вспомнила глупую мысль, посетившую меня на Церемонии, – Хане или Тому в голову придет имя Яра. А себя я стираю из вашей памяти, мам. Простите меня.

Куб вернулся. Они кинулись друг к другу разом, обнимались, замкнули тесный круг, радуясь новой жизни и совершенно забыв о старой. Они стали настоящими людьми Ковчега, и им подарили очередного ребенка. Пусть так и будет.

Куб уносил меня вниз и направо.

У папы была другая женщина. Кого он нашел в шахтах? Ярой меня назвала родная мама или Том, как он мне рассказывал?

Я тонула в слезах и горе и поздно осознала, что в кубе разразился ливень. Струи били прямо из граней, заливали пространство с немыслимой скоростью, я бултыхалась в толще воды, с трудом вдыхая остатки воздуха в полоске у потолка. Рот и нос наполнялись жидкостью, я отплевывалась, вода прибывала.

Испытание. Я не справилась, целью ставили убийство, а я пожалела Макса. Сквозь пелену мне показалось, что я снова в душевой, а надо мной громадная Ди.

– Ма-а-а… – прохрипела я.

Ди сменилась Максом, Макс подернулся паром от горячих струй, обернулся серыми змеями, они обвили меня, сжали в тиски. Шторм в кубе качал и подбрасывал, вода отняла остатки воздуха. Я билась о стенки, змеи тянули на дно, легкие горели.

– Я… Я… – Кто-то пытался дозваться до меня, повторял знакомое «я».

Я почти стала водой, потеряла форму, расплылась. Вода была сладкой на вкус. Страшно… Кровь стучала в ушах. Из последних сил я сражалась со скользкими змеями, заполнявшими меня.

– Я! Я!

Кто-то закричал, протяжно, громко, крик перешел в стон, ослаб, сполз в звенящую тишину. Кому-то хуже, чем мне, нужна помощь, моя помощь.

– Я!

Магда?

«Ты умрешь, спасая какого-нибудь глупца», – напутствовала меня мама. Значит, я не могу утонуть.

Глава 15

Я! Я! Я!

Смерть боится того, кто не боится смерти.

Паисий Святогорец

Куб взорвался, змеи отступили. Пока мозг пытался определить, куда меня выкинуло, тело нашло силы перевернуться на спину и раскинуть