Они выбрали ночь - Алмаз Эрнисов

11. глава – Жестокие законы мертвых.

Шрам стоял посередине комнаты, которую с легкость можно было окрестить пыточной. Для этого здесь имелся разнообразнейший инструмент, а кровавые простыни и подстилки казались лишним тому подтверждением.

Принюхавшись к интересным запахам медицинских снадобий, которые расположились поодаль, на высоких резных полках, мастер с интересом покосился на неподвижное тело укрытое черной тканью.

– О чем же вы хотели прознать-разузнать… Мистер? – первым начал доктор.

Любопытный взгляд убийцы остановился на хитроумных инструментах, которые даже в свете чадящих ламп напоминали острые осколки зеркал.

– Я повторюсь, мистер… какого вы приперлись в мои пенаты?

Только теперь Шрам удостоил судебного врача своего внимания и кинул через плечо в его сторону острый как бритва взгляд.

– У вас сегодня выдался спокойный день?

Опешив, доктор подошел к столу и молча присев, продолжил неотрывно следить за гостем.

– Допустим, побери вас Кронос…

– Ну, это вряд ли, – тут же откликнулся мастер, в руке которого блеснул один из врачебных инструментов.

– Что вы себе позволяете, – встрепенулся было доктор Монсфрит, но сильный удар ногой заставил его схватиться за грудь и остаться на месте.

Шрам будто гора возвышался по другую сторону стола.

Вжавшись в стул, доктор задрожал. Взгляд жертвы стал метаться по кабинету в поисках спасения. Убийца отчетливо ощущал нарастающий страх этого слабого человека. Мир вокруг доктора сжался до размеров лезвия, которое мерно покачивалось перед ним смертельным маятником.

– Я думаю, наша беседа пройдет продуктивно для нас обоих, – и хотя на лице Шрама возникла злорадная ухмылка, глаза продолжали оставаться холодными.

От возмущений доктора ни осталось и следа. Сейчас он отчетливо понимал – его жизнь действительно висит на волоске.

– Что вы хотите узнать? – убитым голосом пролепетал Монсфрит.

Шрам щелкнул языком, как любил это делать, когда очередная кукла вставала на полку, пополняя его бесчисленную коллекцию.

– Очень плохо иметь столь короткую память…

Лезвие в одну секунду оказалось у горла жертвы. Доктор взвизгнул, будто девица и задрожал как осиновый лист.

– Прошу вас, припомните мою просьбу. Ну же смелее, смелее … – наслаждаясь собственным превосходством, мастер чувствовал себя моложе лет на двадцать.

– Кажется вы…вы осведомились о…о смерти мистера Фрита....возничего … у него … не выдержало сердце… будь он проклят… мерзкий возница … он сломал всю жизнь … я ненавижу его.... Только из-за него у меня сплошные неприятности …

– Вот как? – Шрам был явно удивлен. – И в чем же состоят эти неприятности?

Доктор в очередной раз всхлипнул и, не сводя глаз со скальпеля, который мог в любой миг впиться в его плоть, продолжил:

– Все началось в тот же день, когда он преставился, и мне, по указанию констебля доставили тело для вскрытия…

– Очень интригует. Продолжайте, – приказал убийца.

Доктор повиновался.

– В туже ночь ко мне пожаловал некий господин. Не представившись и не показав никаких документов, он потребовал отправить тело мистера Монсфрита в хранилище. Я попытался прогнать наглеца, но тот навел мороку, показал свою силу, почти также как и вы сейчас. И мне пришлось подчиниться. Я даже пальцем не прикоснулся к этому вознице. Дал могильщику две старинные золотые монеты и его свезли на Старое кладбище.

Потом пришел молодой констебль и стал задавать вопросы. Я испугался еще сильнее, обмануть представителя власти это серьезный проступок. Но я решился. Понимаете, у меня не оставалось выбора. Я знаю, я согрешил… – голос Монсфрита дрогнул. – Меня ведь приперли к стенке. Заручились обязательствами, а не сказали, что делать дальше… как действовать. Я испугался. Я не привык обманывать. А тут такое. А еще эти кошмарные сны. Я вижу мертвецов, они пытаются добраться до меня, задушить, утащить за собой! Я не знаю, как мне быть! Я схожу с ума!!!

Уткнувшись в руку, доктор зарыдал.

 Шрам без жалости и сожаления решил, что больше не выдержит подобных слюней. Лезвие потянулось к горлу, но в самый не подходящий момент рука обмякла.

Схватившись за сердце, убийца, внезапно уронил скальпель и, задыхаясь, стал хватать ртом воздух. Демон в очередной раз продемонстрировал ему свою силу, до отказа натянув одну из невидимых нитей. Перекатившись на живот, Шрам беспомощно потянулся к дверной ручке. Резкая боль постепенно покидала его изможденное тело, но сердце все еще отбивало барабанный бой.

Доктор, не замечая страданий своего мучителя, продолжал клясть себя за горькую судьбу и беды, ниспосланные на его голову самим Всеединым.

Прикосновение к двери спасительным бальзамом вернуло Шраму остаток сил. Сердце успокоилось, оставив на душе очередную глубокую рану. Незримый хозяин продолжал диктовать свои условия, и мастер был уверен – сыграв свою роль, он отправиться на свалку также как отжившие свой век деревянные куклы.

 2

– Как ты говоришь, это называется? – придирчиво уточнил фантом.

– Метод Френтча, – немного смутившись, ответил констебль и более уверенно добавил: – Любое действие имеет мотив и последствия выгодные для преступного сообщества и непосредственного лица совершившего греховное действо.

Сняв пенсе, сэр Заговорщик скрупулезно протер увеличительные стекла и, водрузив его обратно на нос, задумчиво воззрился на инспектора:

– Я готов выстроить тебе эту самую последовательность, кроме одного занимательного факта, которому, ломай не ломай голову, а не могу найти логического объяснения.

Джинкс ощутил, как по спине пробежал тревожный холодок. Нежданно-негаданно, он так близко оказался к разгадке странных смертей, что подступившее к горлу волнение лишило констебля голоса.

Между тем Заговорщик, вооружившись сухой веткой, стал объяснять:

– Есть правило, закон, пословица – зло порождает зло. И нет этому утверждению никакого противоречия. Пороки не исчезают сами собой, а искушения не делают человека лучше. Но мы смертные ни чем не хуже тех, кто наделен властью, но лишен души. И случается, что надзиратели тоже способны выбрать иную сторону, несмотря ни на что. Каждый преследует свои цели.

Лоб констебля стал похож на вспаханную борозду.

– Мне очень сложно понять…

– Ничего страшного. Главное терпение, – откликнулся сэр Заговорщик и продолжил: – Я подозреваю, что между нашими надзирателями больше не существует различия. Они – выбрали ночь, и теперь их игра грозит всему живому, всем тем, кто живет в Прентвиле. Город, потерявший праведников – мертвый город. И те, кто подался слабости и малодушию, переступил предначертанное Всеединым, будут стерты с лица земли, – фантом понизил голос и стал говорить тише. – Прентвиль лишился двенадцати чистых душ, и сейчас жизнь оставшихся грешников зиждиться только на крохотном волоске. Тринадцатая жертва.

Джинкс сразу вспомнил слова Люси – с какой нежностью и любовью она говорила о брате. Да и Ларкси Фрит, согласно рассказам родственников, был исключительным человеком не способным совершить случайное зло. Ниточки