Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

«Арукуро токуа делают его голос зримым, – осознала Сами. – Живые кости перевспоминают дыхание мысли».

И ей невольно вспомнилась песня, которую пели у нее на родине в Дара:

Гусь летит через пруд, Крик за ним на ветру остается. Идет человек через мир, За собой оставляя лишь имя.

«И вот сейчас, при помощи кости и кожи, Таквал рисует портрет своей речи, самое истинное отражение своего духа».

Она крутила ручку и смотрела, как духовный портрет обретает форму на фоне мрачного будущего.

Таквал закончил говорить.

Адьулек прекратила петь. Сами перестала крутить ручку.

Духовный портрет был готов.

Свет, озарявший лицо Таквала, померк. Тольуса придала ему последний всплеск сил, но теперь начался неизбежный отлив. Он угасал прямо у них на глазах.

– Пора, – прохрипел Таквал. – Пора.

Тэра не могла отпустить его руку. Тело бедной женщины сотрясали рыдания.

– Душа моя, ты должна сделать это прямо сейчас. Прими мое дыхание в свои легкие, влей мою кровь в свои жилы, позволь моей угасающей жизни пополнить твои силы.

Адьулек заговорила торжественным тоном, подобающим церемонии прощания:

– Таквал Арагоз, сын Соулийян Арагоз, дочери Нобо Арагоза, ты преданно служил агонскому народу в качестве пэкьу. А теперь для тебя настало время оседлать облачного гаринафина.

Таквал кивнул:

– Я принимаю решение Пра-Матери.

– Кого нарекаешь ты следующим пэкьу, который будет говорить и сражаться, как делал это ты?

– Мою жену Тэру.

Адьулек обратилась к Тэре:

– Кто идет следом за Таквалом Арагозом, почитая богов агонов и боясь их, наполнив сердце свое любовью к нашему народу и гордостью за нашу землю? Кто идет следом за ним, дабы заявить права на власть следующего пэкьу?

Голосом, настолько сдавленным от плача, что слова звучали почти неразборчиво, Тэра ответила, как ее и учили:

– Это я, Тэра Гару, дочь Куни Гару, сына Фэсо Гару. Я пришла к народу агонов как принцесса Дара, но теперь я желаю служить ему как пэкьу.

Торьо, исполняя свою роль в церемонии, повторила слова Тэры на чистом агонском, чтобы у богов не осталось никаких сомнений.

– Без дыхания нет духа. Без крови нет силы. Без смерти нет жизни, – изрекла Адьулек. – Род твой не восходит к Афир, ты не шаманка и не воин, а потому, дабы стать пэкьу, ты обязана восполнить эти изъяны.

Согласно обычаю степняков, существовал лишь единственный способ сделать это, а потому у Тэры был только один путь заслужить доверие народа, который ей предстояло вести за собой.

Старая шаманка вложила в руку принцессы костяной кинжал. Не в силах ничего с собой поделать, Тэра затряслась, как осенний листок.

– Требовать жертв друг от друга, – произнес Таквал едва слышным шепотом. – Принимать жертвы друг друга. Дыхание мое, веди мой народ, который и твой народ тоже, к победе.

– Тэра! – воззвала Адьулек. – Желаешь ли ты стать пэкьу?

Все еще дрожа, Тэра провела кинжалом по левой ладони, пустив кровь. Боль от раны словно бы заставила ее очнуться, и дрожь в теле унялась.

Все затаив дыхание наблюдали за ней.

С диким, нечеловеческим криком Тэра занесла кинжал и глубоко вонзила его в грудь Таквала, точно в середину нарисованного на его обнаженной груди кружка, отмечающего то место, где находится сердце.

Даже зная наперед, что должно произойти, Торьо при виде этого едва не лишилась чувств. Сами подхватила ее и поддержала.

Тело Таквала изогнулось, как натянутый лук, но он не издал ни звука. Кровь брызнула из раны. Удерживая рукоять кинжала правой рукой, Тэра бережно положила левую на грудь мужу, позволяя потоку горячей крови омывать ей ладонь, смешивать его кровь с ее собственной.

Пэкьу должен понимать, что значит истекать кровью, а также что такое убивать.

Супруги посмотрели друг на друга, и во взглядах их было столько тоски и отчаяния, надежды и боли, что все остальные отвели глаза, не в силах это видеть.

Тэра медленно наклонилась и припала губами к губам мужа в крепком поцелуе, принимая в свои легкие последнее дыхание Таквала, сердце которого навеки перестало биться.

Веки его дрогнули и сомкнулись, тело расслабилось. Глядя на супруга с бесконечной нежностью, Тэра отодвинулась от него и проговорила:

– Я, Тэра Гару Арагоз, жена Таквала Арагоза, сына Соулийян Арагоз, заявляю о своем родстве с Афир по крови и дыханию. Я забрала жизнь и укрепила свою силу ее силой. Отныне я служу народу агонов как пэкьу.

С огромным усилием Торьо повторила слова Тэры на безупречном агонском.

Адьулек встала и вышла из ледяной пещеры.

Тэра упала и обхватила руками остывающее тело мужа, безутешно рыдая. Торьо и Сами молча ждали, понимая, что сейчас не время произносить слова утешения.

А Адьулек между тем делала снаружи своего рода объявление. Голос ее был слишком слаб, чтобы отсюда расслышать слова.

Но затем стены пещеры содрогнулись, когда все мятежники – агоны, дара и ледовые племена крайнего севера – крикнули в один голос:

– Пэкьу Таквал Арагоз умер! Да здравствует пэкьу Тэра Гару Арагоз!

К тому времени, как весна растопила снега в Укьу-Гондэ, повстанцы на Пастбище Нальуфин закончили свои последние приготовления.

За время трудной и унылой зимы умерло несколько человек. Трупы их, наряду с телом Таквала, сохранили во льду. Теперь пришла пора поместить их в гробы, сделанные по образцу дара с поправкой на подручные материалы. Хотя агонам претил сей чужеземный обычай, но они приняли доводы пэкьу Тэры о том, что трупы товарищей помогут погубить врагов, а сражаться даже после смерти – заветная мечта любого воина.

Два гроба, более крупные, чем остальные, были украшены посмертными масками Таквала и Тэры.

На самом деле в гробу с маской Тэры никакого тела не было. Вместо него внутри находился непроницаемый для воды бочонок из шкуры морской коровы, усиленный костяными обручами и под завязку набитый остатками пороха для фейерверков, в который добавили щебенки с острыми краями, камней для пращи и даже ржавых железных обрезков. Замысел состоял в том, чтобы вызвать смертоносный град из осколков, когда бомба взорвется.

В качестве запала Тэра прибегла к конструкции, основанной на «огненной трубке» адюан, которую они с Дзоми исследовали в Дара, когда пытались разгадать секрет пламенного дыхания гаринафинов. Приспособление сие прижилось среди агонов в долине Кири, и принцесса рассчитывала, что сделать его не составит труда.

Но где найти зуб детеныша гаринафина на Пятнистом Теленке?

Проблема эта мучила Тэру и ее советников до тех пор, пока на выручку им не пришел Годзофин, опытный в изготовлении арукуро токуа. Ему удалось соорудить поршень