Родная партия - Глеб Ковзик

Перед самым отъездом мне довелось пообщаться с афганскими ветеранами из комсомольцев. И очень крепко запомнился разговор с одним из них. С абсолютным спокойствием русоволосый парень рассказывал, как их отряд положил караван с моджахедами, расстреляв на подлёте с пулеметов: “Пули одинаково ложили и верблюдóв, и душманов, короче всех загасили. Они пытались наш борт обстрелять с земли…”

Совершенно хладнокровно он говорил про тяжелый бой, в котором наглотался песка на всю жизнь вперед, и как в этой грязной мордобойке отряд забыл бойца в точке эвакуации: “Просто не успел добежать! Вот в жизни как бывает…” И тот же самый человек затем с полным чувством воодушевления описывал горы, прекрасные и с белыми шапками, а у их подножья холмы, покрытые тюльпановыми коврами, с запахом чистейшей азиатской весны. И про кошку, что пригрелась у трех желтых тюльпанов, настырно бившую хвостом об землю, этот русоволосый ветеран вспоминал с трепетом, достойным поэтического внимания.

Поразительно, что это был один и тот же человек. Он восхищался красотами страны, а потом совершенно спокойно говорил про разрыв тела от пули калибра 7,62. И ничто его не смущало, даже запах крепкого, исходящий от него во время встречи. Увиденное пугало меня, страшно напрягало страхом, что если и выживу в Афганистане, то сломаюсь, разрушусь на части, утрачу идентичность, устойчивость, буду ходить как этот самый ветеран – без будущего, без надежды на понимание, с пустым и отчаянным взглядом озирающийся на счастливых мирных жителей страны, которую он якобы защищал.

Ведь русоволосый прямо как тот, что из моего времени, постоянно со страхом ища в окружающей обстановке скорого возвращения войны. Как сказал мне в вагоне метро: “Только вернулся оттуда, а она за мной, сволочь проклятая, сюда пришла” Бежал парень от смерти, далеко убежал, но всё равно настигла.

Я не хочу себе такой участи. Да и другим тоже. Чтобы не впасть в уныние, решил для себя побыть полезным человеком, спросил, что больше всего нужно ветеранам. Хоть мне как зумеру и претит бегать автоматчиком, но пустяковое дело поможет отвлечься и разгрузить голову. Я спросил “афганца”, чего больше всего в быту не хватает в Афганистане. Помолчав с минуту, ветеран внезапно сказал:

– Адидасы.

– Что, прям кроссы?

– Ну да, кроссовки. Стандартная экипировка бесполезна в горной местности.

С этой просьбой пошел к Мишину. Виктор Максимович спокойно отнесся к моим словам, или скорее с пониманием. Через Управление Дел ЦК ВЛКСМ была заказана партия кроссовок, которую отправят вместе со мной.

– Ты о себе подумал? – спросил первый секретарь.

– Да что-то ничего в голову не пришло.

– Ну так подумай ещё.

– Есть одно желание. Обеспечите сообщение с Лирой?

– Мне проще запросить ей командировку в Афганистан, – засмеялся Мишин. – А что, такая большая любовь? Так забери с собой, в чём проблема?

– Ни в коем. У неё плохое самочувствие от жары, – соврал я. – В Афганистане Лира будет болеть, придется отвлекаться от должностных обязанностей.

– Хм. Ну хорошо. Я решу вопрос.

Перед моим выходом Мишин внезапно сказал:

– Знаешь, горжусь тем, что ты согласился поехать в Афган. По-товарищески поступил. Мое мнение о тебе улучшилось.

– И вам спасибо за записку, – пытался как можно сильнее скрыть сарказм от Мишина.

Первый секретарь смутился.

– Какую ещё записку?

– Ту, что мне передали перед разговором с Лигачевым.

– Никаких записок не передавал, Андрей.

– О как.

Интересный поворот. Зачем Татьяна соврала мне про бумажку от первого секретаря?

В понедельник на совещании официально сообщили, что Андрей Григорьевич Озёров командирован советником ЦК ВЛКСМ в Афганистан. Лицо Елфимова сначала исказило удивление, а затем облегчение.. Его можно понять. За Ручкова, за крушение надежд меня есть за что не любить. Но в секретариате стало заметно сильное замешательство. Не все были согласны с моей командировкой: кто-то по прагматическим причинам, желая выкатиться на успешной пропагандистской акции, а кто-то из непонимания причин, по которым меня следовало отправить в горячую точку.

– Итак, зачитаю проект постановления Центрального комитета ВЛКСМ “О направлении в Афганистан советника Озёрова А.Г.”. Первое. Направить в Афганистан в августе с.г. на четыре месяца советника ЦК ВЛКСМ по агитационно-пропагандистским вопросам с переводчиком для работы в провинциальных комитетах Демократической организации молодежи Афганистана. Второе. ЦК ВЛКСМ ежемесячно перечислять в Посольство СССР в Афганистане причитающуюся выезжающему товарищу зарплату в инвалютных рублях в соответствии с существующими нормами. Прикрепленный переводчик обеспечивается по линии Министерства иностранных дел СССР. Третье. Выплатить советнику ЦК ВЛКСМ и переводчику подъемные в соответствии с существующими нормами. Четвертое. По возвращении на родину предоставить Озёрову А.Г. отпуск из расчета 36 рабочих дней за год работы за рубежом. Пятое. Управлению Делами ЦК ВЛКСМ приобрести авиабилеты и оплатить в соответствующими нормами перевес багажа по маршруту Москва-Кабул-Москва.

Слово на совещании внезапно взяла Наталья Янина:

– Товарищи, решение ЦК КПСС мы исполним обязательно, но замечу, что в организационном плане здесь заметна определенная путаница. Андрей Григорьевич опытный пропагандист. В последние дни, а именно на фестивале, он продемонстрировал высокое мастерство в работе с иностранной молодежью. Однако в Афганистане другие условия, соответственно нужны иные люди, иные специалисты. Здесь нужна весомая подготовка. В идейном отношении товарищ Озёров абсолютно чист и верен борьбе за коммунизм, однако в Афганистане требуются и другие навыки.

– Почему так считаете, Наталья Васильевна? – удивленный репликой Мишин прервал дальнейшее чтение по бумажке.

– Потому что у нас есть отдел по связям с молодежными организациями соцстран. Товарищи из этого отдела имеют больший опыт по налаживанию работы комсомольских органов в зарубежных странах.

У Курочки глаза округлились.

– Кроме того, товарищ Озёров только поженился. Стоило ли разделять молодую бездетную семью?

– Мысль верная, Наталья Васильевна, но решение принято по конкретной проблеме, – вставил Мишин. – Оно продиктовано четкой просьбой афганских товарищей, нуждающихся в решении задач идеологической борьбы с контрреволюционным движением. Моджахеды усиливают позиции за счет симпатий в народе. Согласно решению ЦК, мы обязаны подготовить Андрея Григорьевича к выполнению поставленных задач. Следует наладить идеологическое руководство ДОМА, установить мощную пропаганду против контрреволюционных сил. Других задач ему исполнять не положено.

Заведующая сектором кадров тонко пожала плечиками. Больше она не препиралась. Никто не понял, чего ради Янина