Близнецы. Том 1 - Дарья Чернышова

«И почему все вечно тянут с обращением? Я настолько грозен или людям просто нравится страдать?»

– Проще вырвать, да? – сделал Еник самостоятельный вывод. – Так и знал.

– Да. Надо приготовить тебе обезболивающее.

– Не надо, – вдруг решительно возразил брат.

– Еник…

– Я намерен мужественно потерпеть.

– Похвальное намерение, но боль будет невыносимая.

– Давай уже, – выдохнул Еник, зажмурился и широко раскрыл рот.

Алеш достал с полки ковш для отвара и молча принялся разводить огонь.

Брат в нетерпении заерзал на стуле.

– Ну о ам?

– Закрой пока, а то налетит всякого.

– Ну Алеш! Я тороплюсь!

Алеш поставил ковш на огонь и почесал затылок, думая, какие из имеющихся у него трав окажут наилучший эффект.

«Он все равно многое почувствует, но боль, наверное, и означает жизнь».

Когда вырванный зуб звякнул о медное блюдце, Еник, естественно, никуда уже не торопился. Он только вращал глазами и – пока с большим трудом – языком.

– Ты бы… хоть предупредил… что ли…

– Я предупреждал. – Алеш вручил ему холодный компресс и потер ладони. – Надо следить за тем, как будет заживать десна, так что найди меня завтра. Пока не жуй ничего тверже сыра.

– И не смогу, – простонал Еник, со старческим кряхтением поднимаясь со стула. – Спасибо.

И он почти повис у Алеша на плечах, пытаясь заключить в объятия. Со второй попытки получилось лучше.

«Как странно обнимать человека, которому только что причинил страшную боль».

Дверные петли взвизгнули, пока Алеш отмывал инструменты. Он решил, что Еник вернулся попросить еще средства от боли – как раз к этому времени действие предыдущей дозы должно было закончиться, – но, глянув через плечо, поспешил снова сосредоточиться на заляпанной кровью бронзе.

Все лучше, чем встретить этот недонадменный полугосподский взгляд.

Нора Острава коротко поздоровалась и, не дожидаясь приглашения войти – вероятно, зная, что ей его не получить, – прошагала в кабинет и встала напротив стола, прямо у Алеша за спиной. Он набрал в грудь воздуха и предельно сдержанно проговорил:

– Я сейчас приду.

– Я не от госпожи, – ответила Нора. – Мой отец скончался.

«Старикам это свойственно. Они умирают. Мои дети не должны были умереть».

– Сочувствую, – соврал Алеш, не потрудившись повернуться к ней лицом.

– Он оставил приданое всем своим дочерям. Даже незаконным.

«Да-да, везучие господские ублюдки. Иди праздновать в другое место».

– Ясно.

– Я действительно должна произнести это вслух? – раздраженно процедила Нора. – Ладно, раз вы настаиваете. Вы не хотите жениться на мне, мастер Алеш?

Вот теперь он наконец обернулся.

Это движение заняло целую вечность и отозвалось ноющей болью в каждой задействованной мышце. Алеш почувствовал, как у него сжимается горло, и непривычно тихим голосом произнес:

– Я хочу, чтобы ты, коза шелудивая, немедленно отсюда исчезла.

Карие глаза Норы округлились, а рот приоткрылся от изумления – кажется, Алеш впервые увидел нечто искреннее на ее лице. Она попятилась и, врезавшись в стол, чуть не перевернула чернильницу – хотя та наверняка уже высохла. Компаньонка схватила подол пестрой юбки и стрелой вылетела за порог.

Алеш только тогда заметил, что все это время держал в руке острый резак, и неожиданно расхохотался. Он согнулся пополам над тазом с розоватой водой и размазал по лицу каплю крови, вытирая выступившие слезы.

«Это какой же важной надо себя мнить, чтобы решить, что я готов им воспользоваться. Нет, Нора, мой гнев копится не для тебя».

Отдышавшись, Алеш домыл резак и сплюнул в воду вязкую слюну. Оскорбленное отражение задрожало и расплылось по краям.

«Проведаю Кашпара и вернусь. Пора обратно на свою кушетку».

Господин камергер уже дремал, когда Алеш расставлял лекарства в порядке приема на прикроватном столике и пытался втолковать, что первое нужно будет выпить сразу после пробуждения. Кашпар из последних сил делал честное лицо и бормотал, что все запомнил. В конце концов Алеш махнул на это рукой и рассудил, что вряд ли проспит дольше господина, но на всякий случай повторил инструкции дежурящему у дверей Бореку – тот обязательно кого-нибудь здесь оставит.

«Или она об этом позаботится».

Лучезарная госпожа Корсах осветила своим появлением мрачный замковый коридор. Возможно, она заметила, как Алеш закатил глаза, но он слишком устал, чтобы беспокоиться о таких пустяках. Лукия совсем не навязчиво взяла его под руку.

– Я провожу вас, мастер Алеш.

«Ничего себе, Нора, ты уже успела нажаловаться? Всем бы нам твою расторопность».

– Я хотела бы вас поблагодарить, – вдруг сказала лучезарная госпожа. – За Кашпара. И за все, что вы сделали для этой семьи.

«Поблагодарила, теперь отстань».

– Это моя работа.

Они преодолели пятый поворот. Теперь лестница.

– Если вам что-нибудь понадобится, только скажите.

«Не могла бы ты пойти к одному кургану и поменяться местами с женщиной, которая в нем лежит?»

– Ладно.

– Кстати, ваш юный подмастерье сейчас проводит погребальный обряд на погосте к западу от замка. На случай, если вы его потеряли.

«Фабек кого-то хоронит?»

Очевидный ответ догнал его за углом.

– Стельга?.. – пробормотал Алеш, и ему стало не по себе. Он остановился, отпрянул к стене и спросил: – Что вы сделали?

– В сущности, сразу несколько добрых дел, – спокойно ответила Лукия. – Избавила женщину от страданий. Освободила Борека от печальной обязанности носить ей еду. Восстановила справедливость. Частично.

Она опустила взгляд и задумчиво покрутила перстень на среднем пальце. У Алеша свело челюсти.

«Ты отравила ее, клятая лицемерка. Не смей говорить мне о справедливости».

– Знаете что? – бросил он ей в лицо, во всех смыслах наплевав на приличия. – Делайте свое грязное доброе дело. Найдите тех двоих и узнайте, кто их хозяин. Больше мне от вас ничего не нужно.

– Мастер Алеш…

– А до тех пор, почтеннейшая госпожа Корсах, – прошипел он, исполнив нарочито кривой поклон, – сгребите в крепкую охапку своих приближенных, а потом все дружно оставьте меня в покое.

Последние повороты и ступеньки Алеш почти не заметил. Он бросил Лукию Корсах и собирался вообще стереть из памяти то обстоятельство, что сегодня с ней виделся. Если бы можно было уколоть ее средством, чей неизменный стойкий запах, как вонь бронтского чудака, загодя предупреждал бы о нежелательном присутствии, Алеш сделал бы это без колебаний. Если и существовало такое средство, ему оно еще не встречалось.

«Может быть, мне стоит его изобрести».

Кабинет встретил его, по обыкновению, молчаливо-радушно. Стол обиженно блеснул стройным рядом пузырьков – Алеш не работал за ним уже довольно давно. Кушетка приветственно откинула уголок покрывала. Столько народу перебывало на ней за эти годы, включая посланницу Хаггеды