Близнецы. Том 1 - Дарья Чернышова

– Ты собираешься в Бронт? – спросил Алеш. – Сейчас?

– Да, – спокойно ответил владыка, усаживаясь за свой стол. – Нет причин здесь задерживаться. В столице очень много дел.

– Я останусь до памятной трапезы.

– Нет, не останешься. От того, что ты будешь стоять над их курганами, они не вернутся обратно к жизни.

Алеш с размаху ударил ладонями по столу и рявкнул:

– Ты не!..

– Что? – перебил Отто, резко подавшись вперед. – Хочешь сказать, мне не понять твоего горя? Это были мои сыновья, моя жена, и я их любил. Но у меня есть еще обязанности перед страной, а у тебя – передо мной. Так что возьми себя в руки и собирайся в дорогу.

Он умолк и откинулся на спинку стула. Алеш закрыл глаза и медленно выдохнул.

«Нет, Отто, тебе моего горя не понять. Их гибель разрушила тебе планы, а мне – жизнь».

Он навис над столом, чувствуя, что надо на него опереться, и опустил голову.

– Я не могу так. Я должен быть с ними рядом.

– Ты должен следить, чтобы люди, которые ищут виновных и будут судить, могли стоять на ногах и делать свою работу, – возразил владыка. Потом голос его смягчился. – Мы приедем на памятную. Не всем двором, налегке. Меня раздражает традиция делать из этого пир. Мы вспомним их тихо, в своем кругу. Так будет лучше. Поверь мне.

– Может, ты и прав, – сказал Алеш, чтобы сказать хоть что-нибудь.

– Я довольно часто оказываюсь прав. – Отто грустно улыбнулся. – Хотя знаешь, что я понял за эти недели? Моя настоящая власть распространяется на расстояние вытянутой руки. Кажется, будто я все контролирую, хотя на деле только реагирую на обстоятельства. Очень печально это осознавать, когда годами думал, что можешь все.

«Я почти сочувствую тебе. Почти».

– Еник едет в Тарду за невестой, – решил сообщить Алеш.

– Прекрасно. Это ты так приглашаешь меня на свадьбу?

– Вроде того.

– С удовольствием приду. А Венцель, представь себе, даже не сообщил заранее.

– Как неучтиво.

– Ужасно. И чем я такое заслужил?

– Понятия не имею. Совсем мы, батраки, распоясались.

– Да уж. Самый верный признак, что править мне осталось недолго.

Отто постучал пальцами по столешнице. Он собирался оставаться владыкой до самой смерти. Сейм этого года признал бы Тильбе правящей династией. Конрад и Лотар стали бы ее будущим, а царевны из Хаггеды – будущим для них. Все об этом знали, все с этим смирились. Почти все. У такого плана, конечно, не могло не быть своих противников.

«И кто-то из них убил моих детей».

Алеш почти намертво увяз в этих мыслях и погрузился бы в них с головой, не встреться ему в извилистом замковом коридоре подмастерье главного палача.

Лупоглазый Ремеш нес на руках еще больше исхудавшую Марику. До кабинета оставалась всего пара шагов, так что Алеш сделал Дубскому знак следовать за ним и, одной рукой обхватив себя за ноющие ребра, другой быстро вставил ключ в замок.

– Навзничь. Подушку под ноги, – велел Алеш, кивнув в сторону кушетки, и настежь распахнул окно.

«Ради всеобщего блага надеюсь, что ты не пытался сам привести ее в чувства».

Ремеш выполнил указания и обеспокоенно затараторил:

– Мастер, она ведь не скинет ребенка? Прошу, скажите, что с ними обоими все будет хорошо.

Алеш даже вылил на тряпку чуть больше раствора, чем собирался, потому что его вдруг осенило.

– Ты отец, что ли?

– Угу, – скромно подтвердил Ремеш. – Я женюсь на ней. Честное слово.

«Да что со всеми вами? Весенний брачный гон?»

– А твое благородное семейство в курсе, что ты собираешься жениться на батрачке? – спросил Алеш, заглядывая означенной батрачке в распахнувшиеся глаза.

– Дядька Гинек в курсе. Он сказал, договорится с господином Верле, чтоб тот поискал похожий случай, а потом надо, наверное, просить владыку… Но всем сейчас не до этого. Мы можем подождать немного.

– Мы… что? – пробормотала Марика. – Где я?

– В стране невыполненных рекомендаций. Я кому говорил не затягивать шнуровку?

Марика глядела по очереди на него и на Ремеша.

– Мне казалось, лучше пока скрывать, – смущенно проговорила она. – Никто не знал больше, кроме госпожи. Ох, госпожа…

Марика зажмурилась, отвернулась и всхлипнула. Ремеш схватил ее за руку и потряс. Алеш разозлился, взялся за кончики тесьмы и в пару движений сорвал с Марики широкий пояс.

– Если не сделаешь, как я сказал, скрывать будет нечего. Поняла?

Она испуганно кивала, пока кусок ткани скручивало в огне очага. Ремеш бормотал ей слова утешения и удивительно разумные советы прислушаться к Алешу, потому что «мастеру лучше знать».

«Если я убью племянника Гинека Дубского, кто будет присматривать за этой дурехой?»

Ремеш вышел живым из его кабинета, увел с собой Марику и боль в груди.

Алеш не торопился со сборами в дорогу – все еще оставалась тихая надежда, что его могут случайно здесь забыть, а он бы потом изобразил удивление, пожал плечами и сказал: «Ну что ж». Однако о нем все помнили. Ему даже казалось, что Борек заходит на самом деле не за средством от одышки, а проверить, как идут дела.

Когда в дверь в очередной раз постучали, Алеш открыл, уверенный, что снова увидит управляющего. Он даже отшатнулся от удивления, почувствовав направленный снизу взгляд малорослого Сливы. Академик скромно переступил порог, сотрясая этим шагом основы мирового порядка, и пробубнил:

– Мастер Гануш прислал меня…

– Чтобы что?

– Чтобы я засвидетельствовал вам почтение и… чтобы вы что-нибудь…

– Чтобы ты чему-нибудь научился? Первый и последний урок: держись от меня подальше. Я уже предупреждал твою госпожу. В третий раз предупреждать не стану.

«Что я сейчас сказал?»

Слива скукожился и, пробормотав извинения, проворно выскользнул за дверь.

«Теперь два правила: не спать при Корсахах и иметь при себе противоядие».

У Алеша в сумке всегда лежали противоядия – от мышьяка и красавки, которыми чаще всего «угощали» друг друга благородные берстонские господа, – но от Лукии Корсах можно ожидать всего. Он побился бы об заклад, что со Стельгой она использовала не то же самое, чем отравила Арнику. Хорошо бы освежить в памяти ту длинную заметку о подборе антидотов.

Он посмотрел на книжную полку и понял, что буквально недавно испытывал чувства, до боли похожие на те, что вызвал внезапный визит академика Сливы.

На полке с записями должна стоять еще одна тетрадка. Она довольно объемная, но за то время, что прошло с приезда гонца Ильзы Корсах, ее можно переписать, наверное, пару раз. Алеш сказал, что велит гвардейцам держать «осла» в замке, пока тетрадь