Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте - Арина Остромина

Я немного боялась этого, ведь у нас в зоне магазинов почти не было, всё необходимое выдавали на предприятиях – и одежду, и домашнюю утварь, и пищевые наборы. Но это был приятный страх: он вызывал и лёгкую дрожь, и радостную улыбку.

Каждый вечер, возвращаясь к тётушке Марте, я восторженно делилась с ней новостями. Она охала, ахала, всплёскивала руками:

– Ну, Эйна, это просто чудеса какие-то!

Я и сама думала, что это чудеса. Встречаться с подругами я боялась: знала, что не сдержусь и начну рассказывать, какая райская жизнь меня ждёт, а им от этого будет грустно.

Глава 40. Поспешный отъезд

Неделя промчалась незаметно, и мой курс закончился. Мне дали неделю на отдых и назначили дату отъезда. В этот момент я поняла, что никогда раньше не задумывалась, как люди выбираются из нашей зоны. И вообще: выбирается ли кто-то отсюда? Конечно, в школе нам рассказывали про авионы, но я их никогда не видела.

На Бирже сказали, что пассажирский авион отправится в рейс ровно в одиннадцать, и за час до этого времени мне нужно подойти к Бирже с вещами. Вместе со мной во Вторую зону полетят ещё несколько выпускников – те, кто выбрал для себя вакансии домашних помощников. Нас отвезут к месту посадки на машине охранителей.

За эту последнюю неделю в Третьей зоне я собиралась неторопливо попрощаться со всеми, кто мне дорог. Я рассчитала, что времени хватит на всё: навестить Торлана и Астаю, погулять с Сарматом по городу, зайти в приют. Некоторые наставницы хорошо ко мне относились – например, Наставница Гиса, которая заведовала швейной мастерской, – и я хотела поблагодарить их. Конечно, надо будет заглянуть в школу – хоть учебный год и закончился, но по утрам школа открыта. Даритель Кириан, Дарительница Лианора – без них у меня бы ничего не получилось. И ещё надо наговориться с Арминой. Мы с ней обе понимали, что вряд ли сможем увидеться снова.

В первый вечер после окончания моей учёбы мы с тётушкой Мартой сидели за столом, когда раздался стук в дверь.

– Кто это? – удивилась я.

– Может, соседка. Иногда заходит попросить чего-нибудь, – сказала Марта и пошла открывать.

На площадке стоял официальный курьер в форме.

– Эйна Семь пять три семь?

Я услышала своё имя, встала, на негнущихся ногах прошлёпала по коридору.

– Это я.

– Распишитесь здесь. – Он протянул мне блокнот, потом вручил конверт.

Марта захлопнула за курьером дверь и смотрела на меня.

– Ну, открывай же! Что там?

Я достала плотный белый лист, развернула, прочитала. «В связи с чрезвычайными обстоятельствами… явиться на Биржу… завтра в десять часов утра».

Марта вскоре ушла на работу в приют, а я всю ночь ворочалась, вздыхала и думала о загадочном письме. Ничего хорошего оно мне не сулило. Конечно, я сразу предположила, что у Елены нашли донос Наставницы Фламии о том, что я всегда нарушаю правила. Значит, моё обучение объявят недействительным, и ни в какую Вторую зону я не поеду. Это не страшно, но смогу ли я остаться на свободе и пойти на обычные курсы мастеров после такого провала?

Утром я наскоро прожевала кусок хлеба, запивая холодной водой, и в половине десятого уже стояла в вестибюле Биржи. На улицах в это время было безлюдно, а сюда понемногу подтягивались те, кто вместе со мной прошёл экзамен. Это меня немного успокоило: если бы меня вызвали сюда из-за Наставницы Фламии, то остальных бы здесь не было. Присмотревшись, я поняла, что это те пять человек, которые тоже выбрали вакансии во Второй зоне. «Может, время вылета перенесли», – подумала я с облегчением.

Сотрудница Биржи в строгом костюме спустилась к нам и велела идти за ней. Не в ту аудиторию, где проходил экзамен, а в один из небольших кабинетов на втором этаже – в такой же, как учебный класс, где я занималась ещё вчера утром. Мы сели за столы, как обычные школьники на уроке, вслед за нами вошли трое охранителей в чёрной форме. Один из них плотно закрыл дверь, окинул нас взглядом, спросил сотрудницу:

– Все здесь?

– Да. Все шестеро пришли, – ответила она.

Охранитель встал перед нами и заговорил.

– Вчера вы уже получили письма. Там всё сказано. Обстоятельства изменились. Вылет состоится сегодня в шестнадцать часов. У вас есть время, чтобы собрать вещи и попрощаться с родными. В пятнадцать ноль-ноль вы должны стоять у входа, мы за вами заедем на нашей машине. Всем всё ясно?

Мы неуверенно закивали. Охранители вышли, а сотрудница осталась в комнате. Мы загалдели: в чём дело, почему сегодня, мы ещё не готовы. Она попыталась нас успокоить, но сама выглядела напуганной.

– Я вам не могу ничего сказать, я тоже не всё знаю. Но вы не волнуйтесь, всё будет по плану. Просто на несколько дней раньше. Ничего страшного. Идите домой, а то не успеете собраться.

Все разошлись, а я немного отстала от других. Надеялась встретить Елену – хотя бы попрощаться с ней, если не удастся выведать у неё, что происходит. Я не ошиблась, она ждала на лестнице. Потянула меня за рукав, мы встали у стены – так нас не могли увидеть с других этажей. Я сразу спросила:

– Что случилось?

– Взрыв на механическом заводе, – шёпотом сказала Елена.

– Из-за чего?

– Рабочим скажут, что по неосторожности одного из них. Того, который погиб.

– Скажут? А на самом деле?

– По другой причине. Я не могу сказать.

– Что же теперь будет?

– Не знаю. Послушай, у меня мало времени. Можешь мне помочь?

– Постараюсь.

– Зайди к Армине, скажи, что я больше ничего не могу для них сделать. Попрощайся с ней за меня. И Никосу пусть передаст, что дальше ему придётся самому…

– Что? А вы? – спросила я.

Но внизу послышались тяжёлые шаги; Елена быстро поцеловала меня в макушку и скрылась в коридоре. Я начала спускаться. Мне навстречу шла группа охранителей, они не обратили на меня внимания, и я поспешила к выходу.

Сердце колотилось, я ничего не понимала и пыталась просчитать, как мне лучше действовать. Армина – это самое срочное. Потом забежать в школу. Потом в приют. Потом к Марте за вещами. Больше ничего не успею.

Запыхавшись, я остановилась перед дверью Армины и постучала. Знакомая сиделка открыла, впустила меня в квартиру. Я прошла в комнату и спросила Армину, можем ли мы поговорить наедине. Она попросила сиделку заварить чай, а я села на стул вплотную к креслу Армины и тихо, чтобы в