Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте - Арина Остромина

Очередь Сармата подошла нескоро, многие его опередили. Когда он вернулся на своё место с аттестатом, я шепнула:

– Знаю-знаю, почему ты не в первой десятке! Кое-какие мысли мешали заниматься!

Он вздохнул и махнул рукой:

– Да ладно, всё равно на курсы мастеров возьмут!

Я понимала, что его жизнь – как и моя – совсем скоро переменится. В конце лета Валите исполнится семнадцать, и она уйдёт из приюта в общежитие. А Сармат через две недели поступит на курсы и после их окончания тоже переедет в общежитие. Это значит, что они с Валитой смогут встречаться каждый день, а потом смогут пожениться. За них я была спокойна, у них точно всё будет хорошо.

Глава 37. Что будет с Сарой

А вот за Сару я очень переживала: она останется без старших подруг, без защиты. В группу придут младшие девочки, которым только что исполнилось тринадцать, но Сара с ними не знакома. Она очень замкнутая, медленно сходится с людьми. Она и меня долго не подпускала к себе, хотя я много раз заступалась за неё, когда Валита с Думарой к ней приставали.

Я давно присматривалась к девчонкам в нашей группе, которые были младше нас с Валитой на год – сейчас им исполнилось по шестнадцать, начинался их последний год в приюте, и от них зависело, как будет чувствовать себя Сара. Я выбрала среди них самую умную и сильную девочку, Оркис, и заранее начала разговаривать с ней про приют и про следующий год. Я её убедила, что ей выгодно дружить с Валитой, потому что всего через год она тоже покинет приют и переедет в фабричное общежитие, а там её уже будут ждать наши девчонки, которые к тому времени там освоятся. И ей не помешает их поддержка. Оркис стала проводить с нами больше времени, я помогла ей сблизиться с Валитой, а взамен она пообещала, что будет помогать Саре.

Когда я отнесла аттестат зрелости на Биржу, мне велели прийти через неделю, за это время преподаватели подготовят для меня программу обучения. Это означало, что я проведу в приюте ещё одну неделю. Неделю без привилегий: ведь школа уже позади, а курс на Бирже ещё не начался. Я должна была, как все, снова сидеть в швейных мастерских, ходить на общие прогулки и работать на фабрике. Я с интересом прислушивалась к своим ощущениям. Сейчас, когда я знала, что скоро всё это закончится, наше расписание уже не казалось мне таким ужасным, как я всегда думала. Мне больше не нужно было выкраивать четыре часа утром на занятия в школе и ещё пару часов в течение дня, чтобы сделать уроки. Я больше не работала у Армины – её сын Никос уже нашёл ей новую сиделку вместо меня, а я только иногда заходила к ней в гости, и мы пили чай втроём: Армина, молодая медсестра и я.

И оказалось, что при таком расписании вполне можно было жить, высыпаться и нормально себя чувствовать. Я только теперь поняла, насколько тяжелее мне жилось из-за моей учёбы по сравнению с остальными.

В эти последние дни я старалась проводить больше времени с Сарой и Валитой. Думара и Оркис тоже были в нашей компании. После отбоя мы расстилали одеяла на полу перед открытым окном, чтобы нас не увидели с кроватей другие девочки, и садились в кружок. Тёплый летний ветер играл с нашими волосами и приносил с улицы запах нагретого асфальта. Мы склонялись друг к другу, стараясь говорить как можно тише, и торопились сказать всё самое важное, пока мы ещё вместе.

Сара, самая младшая, расспрашивала, что с нами будет дальше. По моим рассказам она знала всю нашу школьную компанию. Валита была с ними хорошо знакома, и даже Думара несколько раз встречалась с Сарматом и остальными. А Оркис жадно слушала: мир школьников казался ей загадочным и прекрасным – я была единственной школьницей, которую она знала.

Я описывала девочкам Питана и Патана, похожих как братья и готовых идти за любым, кто готов с ними дружить. Они получили низкие баллы на заключительном экзамене и не смогли поступить на курсы мастеров. Поэтому они пойдут на те заводы, где работают их родители, и пока останутся жить дома. Рассказывала про Торлана, которого вся школа звала Большим Туганом: ему пришлось бросить школу и пойти работать на завод ещё весной, потому что он женился на Астае и они ждут ребёнка. Они уже получили квартиру, и это был первый из наших друзей, к кому мы могли ходить в гости.

– Везё-о-от вам! – восхищённо протянула Оркис.

– Ничего, я тебя с ними познакомлю! – пообещала Валита.

– А меня? – спросила Сара.

– И тебя!

Потом я сказала, что Альвин и Сармат после коротких каникул пойдут на курсы мастеров, после которых переедут в общежитие и запишутся в очередь на получение отдельных квартир. Мы с Валитой переглянулись, и я заметила в свете луны, как её лицо потемнело – при таком освещении пылающие щёки Валиты казались тёмно-серыми на фоне белой ночной рубашки.

Оркис попросила ещё раз объяснить, в какой момент воспитанница должна покинуть приют. В правилах поведения почему-то не было такого пункта. Я положила руку Думаре на плечо:

– Ты расскажи, ладно? (Мне хотелось отвлечь внимание от Валиты: она смутилась, когда мы заговорили о квартирах.)

Думара сказала, что до семнадцати лет все воспитанницы остаются здесь, а потом им даётся три месяца на переезд в фабричное общежитие. Сначала они обращаются к своему мастеру, и он вносит их в список на получение комнаты. Как только подходит их очередь, они могут вселяться в новое жильё. Валите и Думаре уже почти семнадцать, совсем скоро они попадут в список и наверняка переедут уже в начале осени.

– А вам не страшно? Там же всё по-другому, – сказала Оркис.

– Да ну, чего бояться! Там и паёк лучше, и знакомых уже много. Те девчонки, которые раньше были в нашей группе.

Валита уже успокоилась и решила вмешаться:

– И до работы идти совсем близко! Да и вообще: никаких прогулок во дворе, никаких вечерних наставлений, никакой швейной мастерской!

– Это плюс четыре с половиной часа, – добавила я (у меня всё уже было подсчитано).

– Да. И по городу гулять можно с кем угодно, – сказала Валита и улыбнулась.

Пока я ещё жила в приюте, я успела познакомить Сару с тётушкой Мартой. Они и раньше слышали от меня друг