Время сбросить маски - Лан Ань Ни

Все было куда хуже, чем в Лун-бо, гораздо хуже. Место абсолютной инь стремительно увеличивалось в размерах, поглощало столицу и предместья. Тьма отравляла землю и воду, а нечисть спешила к живым, чтобы забрать всю ян, разорвать их тела на части и унять ярость.

Разруха и хаос. Страх и горе. И Хэ Ланфэн была одна, совсем одна, среди бушевавшего моря охваченных ужасом, бегущих прочь людей, мертвых тел, захваченных злыми духами, темных теней, словно сотканных из кошмаров. Стоя на лезвии Цинпина, летя чуть выше крыш, снова и снова призывала духовные клинки и отправляла их на помощь живым.

Налившуюся кровью луну спешили закрыть тяжелые темные тучи. Язычки кроваво-красного огня гуляли по покатой крыше дворца вана Чу, а на низком облаке, прямо над ней, парил Сун Жулань. Увидев его, Хэ Ланфэн испытала невероятное облегчение. Он жив! Значит ли это, что он почти достиг успеха? Сун Жулань вернул часть силы и воспоминания? Он же убедит вана уничтожить амулеты? Ему же хватит сил остановить надвигавшуюся тьму?

В правой руке юноша держал фонарь очищения, но огонь в нем горел кроваво-красный, пугающий. Все надежды Хэ Ланфэн рухнули. Если бы Сун Жулань действительно достиг успеха, разве впал бы он в одержимость? Это был больше не он… Одержимые демоны так сильны… слишком сильны… А великий демон в таком состоянии и вовсе непобедим!

Его преобразившиеся черные одежды походили на темное облако. Развевались на горячем ветру широкие рукава, красные по краям, будто впитавшие кровь. Белое лицо Сун Жуланя было идеальным, похожим на красивую маску. Стоило только Хэ Ланфэн увидеть его внутренним взором, как ее пробила дрожь.

Глаза Сун Жуланя были налиты кровью, а губы растянулись в пугающей ухмылке. Он упивался безграничной силой. Он не думал о том, что, лишь раз применив ее, может никогда не свернуть с избранного пути.

Цинпин поднялся выше, и Хэ Ланфэн увидела, как по ту сторону дворцовых стен языки пламени рвались ввысь. Огонь ревел, пожирал подступавшую тьму. Но радоваться не стоило. Вместе с призрачными деревьями, вместе с духами и мертвецами Сун Жулань собирался сжечь и город. Он стремился уничтожить все вокруг.

– Сун Жулань! – Рвавшаяся к нему Хэ Ланфэн с трудом боролась с порывами ветра. Пепел, красный, тоже будто окропленный кровью, осыпал ее с ног до головы, лип к лицу, а запах гари мешал дышать. Кругом… безумие и пламя… впереди непреодолимый барьер, который выстроил вэнь-шэнь.

Цинпин бросало из стороны в сторону, а позади девушки один за другим исчезали духовные клинки. Ей не победить великого демона… не хватит и всех сил… А если бы и хватило, как бы она убила его? Паника захлестнула ее и на мгновение лишила дыхания. Нет! Нужно успокоиться! Нужно что-то предпринять!

– Сун Жулань! Это же я! Хэ Ланфэн! Позволь приблизиться! Сун Жулань! Я хочу помочь! Ты должен остановиться! Ты должен!

Красные глаза демона, не мигая, смотрели на нее. Пустые глаза. Смотрели и не узнавали. Кровавая слеза скатилась по щеке Сун Жуланя, и пламя, будто огромное чудовище, заревело еще громче.

Хэ Ланфэн вновь использовала один талисман за другим, на этот раз пытаясь создать «Водную формацию» и вызвать дождь, но все было бесполезно. Она старалась создать щит, чтобы оградить город и от надвигавшейся тьмы, и от огня, но ей не хватало сил.

Никто не придет и не поможет. Никого не спасти. Никто не уцелеет!

Хэ Ланфэн стиснула зубы и смахнула слезы пропахшим гарью рукавом. Она решила бороться до конца. Если ей не спасти Сун Жуланя, нужно найти способ пробиться сквозь его защиту. Если придется убить его, чтобы спасти множество жизней, она должна пойти на это. Она пойдет на это и умрет вместе с ним! Пусть он снова вернется в этот мир демоном, а она будет призраком следовать за ним. Только бы прекратить все это!

Однако пробить барьер, созданный вэнь-шэнем, было невероятно сложно! Хэ Ланфэн стремительно теряла силы. Ее клинки разбивались о невидимую, но непреодолимую стену. Ее руки, лицо, все тело были изранены, ее одежда тлела, а дышать становилось все труднее и труднее.

– Сун Жулань! Ты должен остановиться! Послушай же меня! Еще не поздно остановиться!

Или уже было поздно?

* * *

Боль и ярость. Это все, что чувствовал Сун Жулань. У него не осталось счастливых воспоминаний, не было и сожалений. В его сердце сохранилась лишь пугающая пустота, его голова раскалывалась от боли. Зато его переполняла энергия. Куда ступала его нога, возникало темное облако. Всюду бушевал кровавый огонь. Пламя уже почти достигло неба, и, пересекая огненное море, Сун Жулань испытывал удовлетворение.

Все эти смертные, отчаянно желавшие спастись, бежавшие прочь, пытавшиеся спрятаться, укрыться. Все эти духи, призраки – нечисть, выбравшаяся из леса и стремившаяся поглотить энергию ян, уничтожить город людей. Скоро, совсем скоро они исчезнут. Станут пеплом. Весь этот мир, наполненный жестокостью, отвратительный мир, скоро перестанет существовать. Огонь принесет очищение, и наступит тишина. Абсолютная тишина, полный покой. Это то, чего желал Сун Жулань!

Вот только бессмертная никак не желала оставить его в покое. Упрямая девчонка изо всех сил пыталась его сдержать. Вот ведь глупая! Ужасно настырная! Позади бессмертной росла стена из духовных клинков. На ее покрытом копотью и кровью лице горели полные отчаянной решимости глаза. Сун Жулань не узнавал Хэ Ланфэн, ему лишь было интересно, сколь долго эта девчонка сможет продержаться.

Великий демон снял барьер. В его руке возник призрачный меч, по лезвию которого резво побежало кровавое пламя. Меч скрестился с духовным клинком девушки. Светлая энергия столкнулась с темной, и удар был такой силы, что бессмертная едва смогла устоять на лезвии.

Начался жаркий бой.

* * *

Хэ Ланфэн быстро устала, а вот демон был неутомим. Казалось, он предугадывал каждое ее движение и опережал на шаг. Сила его ударов была столь велика, что у девушки от напряжения немели руки. Говорить о чем-то было бесполезно, просить, напоминать – тоже, Сун Жулань по-прежнему ее не узнавал. Цинпин дрожал под ногами мечницы, а его свечение постепенно меркло. Чем сильнее уставала Хэ Ланфэн, тем труднее ей было поспевать за движениями Сун Жуланя. Он был так быстр и стремился избавиться от нее как можно скорее, устранить помеху. Огонь очищения лизал пальцы мечницы, и она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать от боли. Ее губы сочились кровью. А на теле Сун Жуланя ее клинки не смогли оставить ни единой царапины.