За Бессмертного замолвите слово - Акулина Окаянная

Глава 32. ЛИХА БЕДА НАЧАЛО

Костяные лошади необычайно хороши. Несмотря на то, что проплешины в их боках светили мерцанием голубоватых костей, а глазницы пусты, они были сильны и выносливы. Их невозможно загнать до смерти, ведь они были уже мертвы, сохранив все привычки и повадки животного. Целый день и целую ночь гнали они чёрно-мастных меринов по лесам, когда на рассвете кони выскочили в чистое поле и тут же встали на дыбы, пронзительно заржав. Поуспокоив коней, всадники оглядели сверкающее изумрудной зеленью плато. Сразу за ним возвышались семь холмов, на каждом из которых росли цветы лишь определённого цвета, покрывая их, словно ковры. Златан спрыгнул на землю:

— Дальше придётся идти пешком, — он посмотрел на небо: — Солнце уже поднимается. Мы значительно отстаём. Лучших коней Горда, наверное, отдала своему женишку, что угробить её хотел

— Давай поторопимся.

Богдан спешил вперед, не особо любуясь красотами. Но всё-таки пересекая холм, на котором расстилался ковёр из ромашек, Богдану стало отчаянно жалко, что у него не было возможности прогуляться по семи холмам, держа Миру за руку. Уж больно они полны неописуемой красоты. Его тонкие губы невольно тронула лёгкая улыбка, когда он представил, как сплёл бы для неё венок. Она, скорее всего, ответила бы ему тем же. В груди защемило сильнее. Если бы Златан поведал о том, что лишь взглянув на неё, Богдан в тоже мгновение будет мёртв, он, не раздумывая, согласился бы. Увидеть её — всё, чего он желал перед смертью.

Чем дальше они продвигались, тем сильнее грело солнце, подходящие к своей зенитной точке на колесе небосвода. В какой-то момент в дрожащем мареве горячего воздуха краем глаза Богдан стал замечать странно двигающиеся фигуры. Не замедляя шага, Богдан начал приглядываться. На краю взгляда при солнечном дне таился загадочный и туманный сумрак. Уже вскоре он смог разглядеть двигающиеся в нём фигуры. Это были люди. Некоторые из них в странных одеждах несли в руках огонь, а те, кто не нёс, знаменовали какие-то непонятные знаки около своих лиц.

— Златан, кто-то следует рядом с нами, — тихо заметил Богдан, а затем поинтересовался у следующего рядом с ним друга: — Ты это видишь?

— Бобосайо воплощение места силы. Мы видим паломников, следующих священным путём во всевозможных мгновениях времени. Раз мы видим отражение прошлых и будущих жизней, я думаю, Китеж-град уже проявился.

И верно, за следующем холмом показался мифический город. Он стоял целёхонький, величаво окружённый белокаменными стенами, с княжескими узорчатыми теремами, с боярскими каменными палатами, с дворами посадских людей, с рубленными из кондового негниющего леса дома. Чудо-град был цел, но невидим ни в одном из миров.

Когда они вошли в город, солнце было уже ровно над их головами. Продвигаясь по узким улочкам, не могли они не отметить небывалой их тишины и безлюдности. А выйдя на торговую площадь, поражённо замерли. Кругом и повсюду росли кусты, похожие на человеческие фигуры, состоящие из плотно переплетенных лоз плюща. Около каждого мелкого острого трехконечного листика был намечен крохотный бутончик цветка, чьи лепестки приоткрывались практически на глазах.

Страшная догадка скользнула в голове у Богдана. Сам не зная почему, Богдан запустил пальцы в перевитые веточки растения и принялся их раздирать. У него волосы едва не зашевелились на голове, когда его взору предстало то, что они скрывали. Через оголённый просвет в сплошном покрывале плюща виднелось спокойное лицо мужчину, который словно бы спал. Богдан изумлённо отдернул руки, и прогалина практически моментально затянулась, как стремительно срастающаяся рана. Он с ужасом оглянулся, понимая: везде и всюду под слоем плюща скрывались люди. Ни он, ни Златан не заметили, как маленькие бутончики с лёгким дрожанием распахнулись, словно белые звёздочки, неожиданно вспыхивающие на ночных небесах, и выпустили в воздух золотистую пыльцу.

Они уже подходили к мосту, перейдя который, возможно попасть в Явь, когда Богдан пошатнулся. По его телу разлилась небывалая слабость, ноги будто свинцом налились, а веки, став тяжёлыми, так и стремились смежиться. Богдан протёр глаза, пытаясь скинуть наваждение. Не помогло. Колени его подогнулись. Он упал на землю. Через неясную муть в глазах он разглядел, что его пятерню молниеносно затягивает плющом, где около каждого листка, распускались белые цветки, выпуская всё больше и больше золотистой пыльцы. Богдан поднял голову и посмотрел на опередившего его друга. Превозмогая себя, он прохрипел:

— Златан…

Златан сразу же бросился на помощь, с опозданием осознавая, что весь город затянут сон-травой. Они же практически вышли! До перехода было рукой подать. Он сгрёб Богдана в охапку, приподнял и попытался водрузить на себя. Совершенно неожиданно Златан рухнул под весом друга. Он приподнялся, не в силах помочь ни себе и ни Богдану.

— Этого не может быть, — озадаченно пробормотал Златан. — Это не может иметь надо мной власти.

Он разогнулся, пошатываясь оглянулся и прокричал, призывая того, кого не было видно:

— Бобосайо! — ему никто не ответил.

Он повторил, но второй его крик был уже не таким громким. Сделав ещё несколько шагов, Златан рухнул на ковёр из плюща. Глаза его были закрыты, а на лице застыло выражение необычайного умиротворения.

Странное чувство заставило Миру обернуться. Сердце радостно встрепенулось. Там, на другой стороне, сквозь расплывчатые туман, парящий над рекой, через которую был перекинут мост, в тёмной фигуре она без сомнений признала Богдана. Она бы угадала его походку из тысячи всех остальных! Прямо на её глазах он пошатнулся и оступился. Мира вздрогнула и сделала несколько шагов обратно в сторону Китеж-града, когда её резко схватили за руку и дёрнули назад.

— Даже не думай, — произнес Владимир, больно сжимая её запястье. Он посмотрел на небо и добавил: — Скоро моста не станет, а кто задержится уснёт вечным сном.

— Что? — с дрожью в голосе переспросила Мира, не оставляя попыток выдернуть руку из захвата.

Но всё было тщетно. Владимир упорно тащил её за собой. Она оглянулась, но больше не видела следующего за ними Богдана.

— Нет, — прошептала Мира. — Пусти меня.

Она упёрлась, отказываясь идти.

— Богдан не заслужил такого, — со слезами на глазах воскликнула Мира. — Василёк, — обратилась она к брату: — Прошу, я люблю его. Я уверена, он всё объяснит. Он же твой названный брат. В семье случается недопонимание… — слезы градом полились по её щекам.

Не устояв от очередного рывка, Мира упала на землю, больно ударив колени.

— Богдан! — изо всех сил закричала Мира, глядя на оставшийся позади Китеж-град. Противоположную