Шеф с системой. Империя вкусов - Тимофей Афаэль

громкий, резкий, испуганный даже. — Не видишь разве — у этого торговца отрава! Говорят по всему городу, что люди травятся его пирожками! Сын кузнеца Петра вчера объелся, так три дня пластом лежал, живот скрутило так что аж стонал!

— Но бабушка… — начала было девочка.

— Молчать! — старуха потащила её дальше, почти волоком. — Ещё заболеешь по моей глупости! И не смотри туда!

Они прошли мимо быстрым шагом. Девочка обернулась через плечо, посмотрела на меня и на пирожки с грустью и недоумением — явно не понимая почему нельзя.

Я сжал кулаки. Всё ложь, грязная ложь.

Ещё несколько человек прошли мимо — двое подмастерьев в кожаных передниках, торговец с тележкой, женщина средних лет с корзиной. И я слышал обрывки их разговоров, которые они даже не старались скрывать:

«…видишь, это тот самый торговец, про которого говорят…»

«…да, слышал, тухлятина у него, говорят, мясо уже с душком…»

«…мука у него с жучком, соседка Матрёна предупреждала, сама видела…»

«…не бери ни в коем случае, отравишься, потом лечиться замучаешься…»

Шёпот. Ядовитый, липкий, противный шёпот, который обволакивал меня со всех сторон как туман. Слова долетали отовсюду — справа, слева, сзади, из толпы. Невозможно было понять кто именно говорит, но слова звучали постоянно, без перерыва.

Я стоял посреди площади между кузницами, окружённый этим бесконечным шёпотом — и вдруг почувствовал себя прокажённым. Изгоем. Больным, от которого все шарахаются. Тем, к кому боятся подходить, с кем боятся говорить.

Боец Угрюмого стоял в паре шагов от меня, прислонившись спиной к тёплой стене кузницы. Молчал, наблюдал, но я видел краем глаза как напряглись его широкие плечи под плащом, как рука инстинктивно легла на рукоять длинного ножа за поясом. Он чувствовал опасность. Невидимую, но реальную.

Прошло ещё минут пять. Мимо прошло человек двадцать. Никто не подошёл. Никто даже не замедлил шаг и тут из узкого переулка слева, между двумя домами, появилась фигура.

Волк.

Он подошёл ко мне неторопливо, бесшумно — шаги не слышны даже на мощёной камнем мостовой. Встал рядом, чуть сбоку. Оглядел площадь острым, цепким взглядом, оценив ситуацию за пару секунд — толпу, прохожих, мою полную корзину, моё лицо.

— Шеф прислал, — сказал он тихо, хрипло, голос как наждак по дереву. — Велел найти тебя. Сказал, началось то, о чём предупреждал.

Я медленно повернул голову, посмотрел на него:

— Я уж заметил, Волк. Гильдия. да?.

Волк усмехнулся — кривая усмешка, в которой не было ни капли веселья:

— Да, это Гильдия работает. Стиль работы у них такой. С тобой видишь что придумали, суки…

Он кивнул на толпу вокруг нас, на прохожих, которые старательно обходили нас стороной:

— Ты и так уже понял, но скажу. Это точно они тебя атаковали. Больше некому.

Он посмотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде было что-то похожее на жалость:

— Твоё дело уже убито. Ты просто ещё не понял этого. Ещё пытаешься бороться, но это бесполезно. Против слухов не побороться. Особенно когда их пускают профессионалы.

Я смотрел на него молча, переваривал его слова — и чувствовал как внутри разгорается не страх, а злость.

Мёртв? Убит?

— Хрен там плавал, — ответил я спокойно, глядя Волку прямо в глаза. — Я так просто не сдамся.

Волк хмыкнул, но ничего не сказал.

Он постоял ещё несколько секунд, давая мне время переварить информацию, потом добавил:

— Шеф вечером сам к тебе домой. Сказал — надо говорить, решать что делать дальше. Это серьёзно, повар. Очень серьёзно.

Он коротко кивнул мне, потом своему бойцу тот в ответ кивнул, профессиональное приветствие между бойцами. Так же бесшумно, как появился, Волк развернулся и растворился в толпе.

Я накрыл корзину тряпицей, поднял её. Тяжёлая. Все пирожки на месте.

— Идём, — сказал я сопровождающему.

Мы пошли обратно к дому. Я шёл ровно, с прямой спиной, не опуская плеч. Да, я проиграл этот раунд, но война не закончена.

Шрам молча шёл рядом, чуть позади и сбоку — охранял.

А за нашими спинами всё ещё звучал змеиный шёпот, который убивал моё дело медленно, но верно.

Но меня — не убьёт. Ещё поборемся.

Глава 21

Вечер. Дом Алексея.

Атмосфера была гнетущая, тяжёлая.

Дети сидели молча за длинным столом, ковыряли ложками остатки ужина в мисках. Никто не разговаривал. Обычно к вечеру на кухне стоял гомон — делились впечатлениями дня, спорили, шутили. Сегодня — тишина.

На столе стояли три корзины с непроданными пирожками. Полные.

Варя молча собирала со стола пустые миски, лицо каменное. Матвей сидел, уставившись в свои записи — смотрел на цифры, которые ещё вчера радовали, а сегодня казались насмешкой.

Я стоял у окна, смотрел на темнеющую улицу, обдумывал ситуацию. Перебирал варианты. Один за другим. В дверь постучали — три знакомых коротких стука. Я пошёл открывать.

На пороге стоял Угрюмый в сопровождении Волка. Оба в тёплых плащах, оба мрачные. Угрюмый окинул меня взглядом:

— Добрый вечер, Александр. Можем войти? Поговорить надо.

— Конечно, — я отступил, распахнув дверь шире. — Проходите.

Они вошли, стряхнули снег с плащей. Угрюмый огляделся — увидел притихших детей, полные корзины на столе, общую атмосферу. Всё понял без слов.

— Значит, всё так плохо как доложили мои люди, — констатировал он, снимая плащ.

— Хуже, — коротко ответил я. — Сегодня не продали почти ничего. Завтра даже идти смысла нет.

Варя молча поставила перед гостями кружки с горячим отваром и миски. Угрюмый кивнул благодарно, сел за стол. Волк устроился рядом, молчаливый и неподвижный как статуя.

Я сел напротив.

Дети постепенно разошлись наверх — чувствовали, что разговор будет серьёзный, взрослый. Остались только Варя и Матвей — они имели право знать.

Несколько минут мы сидели молча. Угрюмый пил отвар маленькими глотками, обдумывая что сказать.

Наконец он заговорил:

— Мои люди выяснили кое-что. По городу работает минимум пять-шесть агентов. Это только те, кого мы видели, но думаю их гораздо больше. Профессионалы. Ходят по рынкам, по площадям, по тавернам — шепчут, распускают слухи. Действуют скоординировано. Это спланированная операция.

Он посмотрел мне в глаза:

— Гильдия вложила в это деньги, Александр. Серьёзные деньги. Они решили тебя уничтожить и они не остановятся, пока не добьются своего.

Я молчал, слушал.

— Я могу предложить решение, — продолжил Угрюмый, и в его голосе появились стальные нотки. — Мои люди найдут этих агентов. Одного