Император Пограничья 16 - Евгений И. Астахов

личной встрече с князем. А Гильдия не торговалась — она действовала. Кто-то из его старых контактов продал информацию о местонахождении. Или Скуратов просто бросил на поиски достаточно людей и денег. Теперь это уже не имело значения.

Он отошёл от окна и повернулся к людям, ждавшим у тайного хода, ведущего в подвал, а оттуда по подземному коридору в переулок на соседней улице. Его жена — бледная, с красными от слёз глазами — прижимала к себе дочь. Рядом Фёдор и ещё один человек удерживали пленника со связанными руками и мешком на голове. Тот что-то разгневанно мычал сквозь кляп.

— Уходите, — Горчаков протянул Фёдору кожаный саквояж с документами. — Свои приказы вы знаете. Машина припаркована в условленной точке. Доберётесь до людей Платонова и передадите всё это. После этого получите обещанное. Мой человек вам позвонит сегодня вечером.

Фёдор молча кивнул. В его глазах не было ни сочувствия, ни злорадства — только холодный расчёт человека, выполняющего работу. Горчаков знал, что посредник ненавидит его за взятую в заложники семьи, за компромат, за годы службы под принуждением. Но сейчас это не имело значения.

— Ефим… — жена шагнула к нему.

— Уходите, — повторил он жёстче. — Сейчас.

Фёдор взял женщину под локоть, мягко, но настойчиво направляя к винтовой лестнице, скрытой за фальш-панелью. Жена всхлипнула, но послушалась. Ложная стена закрылась за ними с глухим стуком, и Горчаков остался один.

Он прошёл в кабинет, налил себе коньяка из хрустального графина и опустился в кресло. Руки дрожали так сильно, что янтарная жидкость расплёскивалась по краям бокала. Координатор сделал глоток, потом ещё один.

Через несколько минут входная дверь разлетелась от направленного взрыва.

Топот ботинок по лестнице, крики команд, и вот уже пятеро бойцов в тактическом снаряжении влетают в кабинет, беря его на прицел автоматов. На их шлемах мерцали артефакты записи — Горчаков знал, что где-то сейчас Скуратов-Бельский смотрит на него через эти линзы.

— Руки, сука! Руки покажи!

Горчаков медленно поднял бокал, салютуя им, и улыбнулся. Его лицо уже приобрело характерную бледность, а губы начали синеть.

Яд был хорошим — из личных запасов Гильдии, которые он откладывал на чёрный день. Принятый четверть часа назад, он уже делал своё дело. Смерть наступит через несколько минут, тихая и безболезненная. Гораздо лучше, чем то, что с ним сделал бы Скуратов-Бельский. Горчаков знал, как допрашивают предателей. Видел это своими глазами — распущенную на пунцовые полосы кожу со спины, крики, мольбы, обещания рассказать всё, только бы прекратили. Он бы не выдержал и минуты. Выдал бы всё: куда отправил семью, что за документы передал, какой прощальный жест успел подготовить.

— Опоздали, господа, — произнёс он, и голос звучал странно спокойно для человека, которого трясло от страха. — Константин Петрович, — Ефим, посмотрел прямо в линзу на шлеме одного из бойцов, — надеюсь, мой «подарок» придётся вам по вкусу.

Старший группы выругался, бросившись к нему, но в этот момент сработал механизм.

Вспышка белого пламени на мгновение превратила кабинет в раскалённое сердце звезды. Ударная волна вышибла оконные рамы вместе с кусками кирпичной кладки, разметала мебель в щепки и швырнула ошмётки тел бойцов сквозь стены, как тряпичных кукол. Крыша просела, балки переломились с оглушительным треском, и второй этаж обрушился внутрь себя, погребая под обломками то, что осталось от штурмовой группы. Столб огня и дыма взметнулся в ночное небо, озарив окрестные деревья багровым заревом.

Когда грохот стих, на месте особняка дымилась груда почерневших развалин.

* * *

Кортеж свернул с главной дороги. Десять минут назад глава моей разведки получил срочное сообщение от Фёдора — того самого посредника, который выходил на меня на балу от имени Горчакова.

«Чую запах подгоревшей каши, — пробормотал по магофону Коршунов, когда мы заканчивали разговор. — Если бы всё шло по плану, они бы не меняли точку встречи в последний момент».

Я мог лишь согласиться. Что-то пошло не так — это было очевидно.

На краю города в промзоне нас ждали трое мужчин, женщина средних лет с девочкой лет десяти и неизвестный человек со связанными руками и мешком на голове. Фёдор — я узнал его неприметную фигуру — шагнул навстречу, когда я вышел из машины.

— Ваша Светлость, — он протянул мне тяжёлый кожаный саквояж. — Здесь всё, что обещал Ефим Сергеевич.

Я принял чемодан, отметив, как дрожат руки женщины, прижимающей к себе дочь. Судя по всему, жена Горчакова — бледная, с красными от слёз глазами.

— Где он сам?

Фёдор помолчал.

— Мёртв. Гильдия нашла нас. Он… задержал их, пока мы уходили через подземный ход. Взорвал себя вместе со штурмовой группы.

Я посмотрел на женщину. Та не плакала — видимо, слёзы уже кончились.

— Ефим Сергеевич просил позаботиться о семье, — продолжил Фёдор. — Это было его последнее условие.

— В этом я ему не откажу.

Мои слова, казалось, немного успокоили его жену, которая прекрасно понимала, что теперь я мог просто оставить их с дочкой на обочине дороги и уехать. Ведь главный козырь её покойный муж уже передал в мои руки.

Посредник кивнул в сторону человека с мешком на голове.

— И ещё кое-что. Страховка, которую Горчаков захватил на случай, когда Гильдия объявила на него охоту.

Один из людей Фёдора сдёрнул мешок с головы пленника и вынул кляп, предусмотрительно оставаясь за спиной заложника, чтобы тот не увидел его лицо. Моим глазам предстала следующая картина: мужчина лет двадцати пяти, холёный, с породистым лицом — из тех, кто привык командовать и никогда не слышал слова «нет».

— Да вы знаете, кто я такой⁈ — заорал он, едва освободившись от кляпа. — Вам всем конец! Мой брат вас на куски порвёт! Вы даже не представляете, с кем связались!

— Это Денис Неклюдов, — спокойно пояснил Фёдор. — Родной брат Семёна Неклюдова, одного из руководителей Гильдии Целителей.

Я смерил пленника взглядом. Тот продолжал сыпать угрозами, брызгая слюной. Типичный представитель золотой молодёжи, привыкший прятаться за спиной влиятельного родственника.

— Заткните его, — распорядился я.

Кляп, как и мешок, вернулись на место, и вопли сменились приглушённым мычанием.

Фёдор выпрямился.

— На этом наши обязательства перед Горчаковым исполнены, Ваша Светлость. Мы теперь вольные люди.

— Куда направитесь?

— Подальше отсюда. Туда, где Гильдия не достанет.

Я кивнул. Через минуту трое мужчин растворились в лабиринте улочек, а я остался с саквояжем компромата, семьёй мёртвого предателя и братом одного из самых влиятельных людей в Гильдии.

Горчаков оказался полезнее мёртвым, чем живым. Ирония судьбы.

Мы уже подъезжали к Владимиру, когда зазвонил мой магофон. Неизвестный номер.

— Князь Платонов, — голос в трубке был