Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит

зимний закат — вполне медитативное занятие, рекомендую. Компанию мне составил Кощей: снова ненадолго выполз из подвалов летописцев, стряхнул с себя библиотечную пыль и оценивал новый вид отдыха из соседнего сугроба. Ему нравилось, в отличие от кота. Комфортное молчание повисло между нами не так давно, до этого он долго и нудно, с применением малопонятных юридических терминов рассказывал, почему Корпорация — плохо и где нужно почистить. Он потратил уже почти две недели на архив, но пробежался только по вершкам. И того хватало, чтобы полыхать не хуже глаз Морока.

Не думайте, что после откровений провидицы мы расслабились и ничего не делали, только в снегу валялись. Метнулись на Буян, например. Одни, без компаньонов, Кощей не любит их с собой брать, а с тех пор как перемещаться стал без помощи Морока, постоянно исчезает куда-то налегке. Я за ним не слежу, конь тоскливо по округе бродит порой и сетует на одиночество, саморезами подкармливаю.

Так вот, Буян. Заброшенный город на острове, обнесен белой стеной, внутри сплошь богатые постройки, терема — всё пустует. Вещи есть — людей нет, как будто все куда-то ушли, но вот-вот вернутся. По домам мы не бродили, есть занятия интереснее.

Ель в самом деле огромная, усыпана шишками, под елью хрустальный домик, забитый золотыми орехами, и белка. Обычная маленькая белка, каких вы в парках встречаете, пищит на беличьем о запасах — только одна мысль в ее крошечном мозгу. И грызет, грызет, грызет без устали. Столько нагрызла, что завалено не просто все под елью — выкатилось на ближайшие улочки, высилось кучами в человеческий рост. Орехи берет в домике, а там они не заканчиваются. Представьте себе мусорную свалку, только блестящую золотом и зеленью, — это вот белка постаралась.

Кощей долго рассматривал домик. Полагаю, понял, как работает его магия, сказал «ага!», но со мной не поделился. Зато заговорила до этого игнорировавшая нас чуть больше чем полностью белка:

— Всё здесь присказка, а сказка чередом своим пойдет. Правду ль молвили аль нет, только жили в этом свете Костяная и Бессмертный, занимались всё не тем. Первородные им силу для свершения давали, эти двое все в раздумьях пребывали. В Лукоморье между тем…

На этом Кощей и заморозил ее, то есть в камень превратил.

— Эй, она же сказку рассказывала про нас! — возмутилась я.

— Не в настроении слушать. Пусть пока отдохнет, сначала эти горы разобрать нужно. С экономикой позже разберемся, — изрек он, и мы отправились искать монетный двор. Хрусть-хрусть, золото и изумруды под подошвами, как галька. Никогда еще я не топтала ногами драгоценности. Где-то рядом, по ощущениям, ванна с шампанским, тоже причуды на языке богатых.

Монетный двор — двухэтажное здание, простое, как коробка, но с решетками на маленьких окнах. В подвалах залежи золотых скорлупок, серебряные слитки, медь. На первом этаже кузница и рабочие места, на втором этаже книги учета и готовые монеты. Взяла себе немного лебедей и дубков — для похода к людям на базар, никто не хватится.

Но правда, там рассказывать почти нечего, вы в сказках читали поинтереснее. Я долго думала, что бы еще написать, но так и не наскребла больше и сомневаюсь, что вам сейчас интересен прогноз погоды на Буяне.

Возвращаемся в наши сугробы.

— А этого Ворлиана не смущает, что двухтысячелетний эмигрант из преисподней в отношениях с его матерью?

Вопрос застал врасплох, вздрогнула от неожиданности.

— Не думаю.

— Жаль, что не познакомился с этой провидицей. — Андрей выпустил в воздух облачко пара, в закатных лучах ставшее розовым. — Мне стоит налаживать связи.

Он был в порядке все это время, и я начинала верить, что та волшебная книга в самом деле поставила ему мозги на место и к прежнему безумству Кощей не вернется. Для Насти и для всех нас нормальный Кощей — благо.

— Ищу Первородных по всей сказке, но не нахожу, — сменил он тему. — Даже слуга не знает, где они. А он знает все и может найти все!

— М-да, у меня есть клубочек, ты знаешь, он вообще никуда не катится. Помнишь, они сказали, что мы найдем их не раньше, чем все, что необходимо, будет исправлено? И выдали кучу заданий.

— Угу. И костюм мне испортили. — Он потер грудь, как будто накрыло фантомное ощущение сталактита, пригвоздившего его к земле.

Первородные… Головная боль и перманентная тревога.

Как мне недавно сказал Казимир, когда игра заканчивается, король и пешка падают в одну и ту же коробку. Ему бы с кафедры вещать такие глубокомысленные вещи, но это сказал бес в растянутой выцветшей футболке и в шортах с пальмами, при этом в одной его руке был джойстик, а в другой — лягушачья лапка.

Так что если мы и лежали в сугробах, то от бессилия — попросту ждали у моря погоды. И дождались.

Морок появился перед нами эффектно, в последних кровавых лучах закатившегося солнца, как будто ухватил его жар и загорелся сам. Полыхали глаза, грива, хвост, даже копыта. Страшно прекрасно.

— Андрюха, у нас омлет! Поздравляю, ты стал отцом! Здор-ровенькая тройня вылупилась! — Навий конь растопил снег вокруг себя и возбужденно приплясывал на месте.

— Дружище! — завопил кот из избы и тут же примерцал, брезгливо поджимая лапы.

— Что ты сказал? — Кощей неловко выбрался из объятий снега.

— Я. Говорю. Поздравляю. Папаша! — четко и громко повторил Морок. — Давай домой, детки жрать хотят, жуют все, что не приколочено, а что приколочено, отрывают и тоже жуют. Баюн поджал хвост и сбежал вглубь пустоши, чтобы не попасть на обед в качестве блюда.

Кощей улыбнулся:

— Не прошло и года.

Бум! Мое сердце застучало прямо в ушах, стукнуло так сильно, что меня тряхнуло целиком. Начался обратный отсчет.

Мне нужно к сундуку. Точно? Что я там забыла? Блин, что создает мост? Не соображу…

— Ягуся, полотенце?

Точно!

— Жду вас у реки, — крикнул Бессмертный, вскочил на Морока и был таков.

— Мог бы и подбросить! — возмутилась я в воздух и побрела по узенькой тропинке к избе. Некстати заледенел Ключ, осмотрелась — души собирались на огонек.

— Ребята, простите, но вам придется подождать! — крикнула им. — У нас дело буквально на миллион.

— Давай скорее, все веселье пропустим! — Кот подтолкнул меня к дому.

* * *

Пустошь — земля, полная загадок, неприглядная в своих тусклых красках,