Позолоченная корона - Марианна Гордон

Ознакомительный фрагментХелльвир ожидала, голова медленно опустилась на стол. Она обхватила рукой стеклянный колпак и позволила себе расслабиться. Последним, что она помнила, был жест Миландры, которая подкладывала ей под голову подушку.

Хелльвир знала, чего ждать, хотя в последний раз была здесь очень давно. За последние десять лет она не раз вспоминала свое путешествие, мысленно бродила по застывшему, безмолвному чужому лесу, повторяла про себя разговор с темным существом, прятавшимся за деревьями.

Снова этот странный тусклый свет, неестественная тишина, неподвижный воздух. Посуда и инструменты были разбросаны на большом столе в центре комнаты и на рабочих столах у стен, как будто человек, трудившийся здесь, внезапно вскочил и выбежал прочь. Неожиданный холод. По крайней мере, смертью в комнате больше не пахло. Парадокс, подумала Хелльвир.

Она встала со стула, взяла стеклянный сосуд. Скрип ножки стула по полу оглушил ее, и от этого звука волосы у нее на затылке встали дыбом. Она вышла из дома и, помедлив мгновение, чтобы собраться с силами, подняла голову и взглянула на небо.

Хотя Хелльвир знала, что́ увидит, это зрелище все равно вызвало у нее дрожь. Ее собственное далекое отражение смотрело на нее сверху, задрав голову; она видела дом Миландры и сад с высоты птичьего полета. Испытав приступ головокружения, Хелльвир не без труда подавила желание найти опору, ухватиться за что-нибудь, сесть на землю.

Слушая эхо собственных шагов, она пошла по дорожке, вымощенной плоскими камнями, толкнула калитку. Семена одуванчика неподвижно висели в воздухе, как нарисованные. Хелльвир коснулась пушистого хохолка кончиком пальца, но он проплыл совсем небольшое расстояние, прежде чем замереть снова. Она направилась в сторону леса, раздвигая руками белую завесу парящих семян и оставляя за собой туннель.

– Салливейн! – позвала она. – Салливейн!

Ничего. Только частый стук ее сердца. Хелльвир знала, что одна в этом мире. Одиночество было осязаемым.

Она подошла к реке, остановилась на мосту. Река внизу не текла, не плескалась, вода застыла, словно в озере. Хелльвир показалось, что эта река намного темнее другой, живой реки.

– Салливейн! – снова крикнула Хелльвир.

Потом вспомнила предыдущие визиты в царство Смерти.

Лисица, ее мать и сестра умерли совсем близко от того места, где она начала поиски. Хелльвир понятия не имела о том, где умерла Салливейн, но решила, что это, скорее всего, произошло в столице. Возможно, ей не удастся отыскать умершую?..

Внезапно вся затея показалась безнадежной. Хелльвир остановилась, посмотрела на стеклянный колпак, который несла в руке. Семена кружились внутри так же легко, как в жизни, и были ярче, чем все предметы, окружавшие ее.

– Что я делаю? – негромко произнесла Хелльвир. – Наверное, я спятила?

– Люди, которые задают себе этот вопрос, обычно весьма здоровы, – ответил мужчина в черном.

Хелльвир вздрогнула от неожиданности и едва не выронила стеклянный сосуд.

Он стоял на краю моста, прислонившись к каменному парапету. Свет не падал на него – он склонялся перед черным человеком, боялся его; Хелльвир было больно смотреть на его силуэт. Он был по-прежнему одет в тяжелую зимнюю шубу, которая словно сливалась с тьмой. На руках были черные перчатки. Он выглядел в точности таким, каким она его помнила.

– Ты знаешь, зачем я пришла? – спросила Хелльвир и поморщилась, услышав свой испуганный писклявый голос.

Он рассмеялся – точнее, сделал короткий резкий выдох, от которого девушка вздрогнула, – и взглянул на серые поля. Она почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

– Знаешь? – настойчиво повторила Хелльвир. Она не любила, когда над ней смеялись.

– Да, – медленно ответил он. – Знаю.

– Ты отдашь ее мне?

Он легким шагом, сунув руки в карманы, направился к ней. Его лицо было непроницаемым, взгляд черных глаз не сходил со стеклянного колпака, который Хелльвир держала в руках. Она напряглась и поняла, что дрожит, но сама не знала отчего: от страха, беспокойства, волнения? И ненавидела себя за это, потому что знала: он все замечает.

Хелльвир пристально наблюдала за ним, окружавшая его тьма поглощала ее внимание – точно так же, как поглощала свет, – поэтому она не сразу заметила, как изменился мир вокруг нее. Только когда черный человек остановился, Хелльвир поняла, что река и деревня исчезли. У нее под ногами оказались каменные плиты, но это были не плиты моста; она стояла в небольшом дворе какого-то здания, окруженного со всех сторон деревьями, такими высокими, что их верхушки исчезали во тьме.

В центре двора находился каменный фонтан; вода, падавшая в круглый резервуар, застыла, словно замороженная. Камни поросли мхом, и впервые Хелльвир ощутила в этом мире запах – запах земли, сырости, напомнивший ей о водопадах. Этот запах не был неприятным. С ветвей свисали фонари, но их свет не мерцал, как обычное пламя. Они испускали неподвижные голубые лучи.

Черный человек наблюдал за Хелльвир, оценивал ее реакцию.

– Где мы? – спросила она.

– Мы немного дальше углубились в царство Смерти, – ответил он, сел у каменного пруда и провел рукой по поверхности воды. Рука оставила на поверхности воды канавку, как будто он касался песка. Черный человек снова взглянул на Хелльвир. – Это тебя не пугает?

– Я… – Она покачала головой, хотя на самом деле была напугана. Он пугал ее. – Я пришла за Салливейн, – сказала Хелльвир. – Пожалуйста, позволь мне забрать ее.

Он поднялся с таким видом, будто не слышал ее слов, и смахнул с ладони капли воды. Они повисли в воздухе, словно стеклянные бусинки, и он оттолкнул их. Хелльвир заставила себя подойти к нему и протянула стеклянный колпак.

– Этого достаточно? – спросила она.

Сначала ей показалось, что он остался равнодушен к ее дару, но его взгляд то и дело возвращался к семенам. И Хелльвир поняла, что он все-таки хочет их заполучить.

– Да-а, – протянул черный человек. – Ее смерть была далека от естественной, так что, наверное, это справедливый обмен.

– Значит, ее все-таки отравили?

– Да.

– Кто это сделал?

Вместо того чтобы ответить на вопрос, человек неожиданно взглянул ей прямо в глаза. Она не была к этому готова и едва не попятилась.

– Ты приходишь сюда с такой легкостью. Это начинает меня тревожить, – произнес он с улыбкой, которую Хелльвир помнила с тех пор, как ей было двенадцать лет; эта улыбка мелькала в самых неприятных ее снах и преследовала глухими ночами, когда она тщетно пыталась уснуть. – Боюсь, у тебя скоро войдет в привычку обращаться ко мне с просьбой вернуть мертвых.

– Я… надеюсь, что нет.

– Мне кажется, ты не до конца честна со мной.

Хелльвир вспомнила солдат, которые смотрели, как она собирается уснуть, вспомнила предупреждение Миландры. Она знала, что слухи распространятся быстро. Остановить их было невозможно. Хелльвир чувствовала на себе его взгляд, и ей было трудно думать об этих вещах – ей вообще трудно было думать, мысли путались.

– Тогда не буду лгать, – сказала Хелльвир. – Возможно, мне придется прийти к тебе снова.

– Что ж, если так, я должен действовать более разумно. Не хотелось бы упустить свою выгоду.

– Что это значит? – спросила она.

– Если ты собираешься и дальше сновать туда-сюда между миром живых и Смертью, мы оба можем извлечь из этого кое-какую пользу для себя, – пояснил черный человек. – Заключить сделку.

Руки у Хелльвир взмокли, на стеклянной банке остались отпечатки ее пальцев. Его рот подергивался. Она поняла, что ему нравится наблюдать за ее волнением. И подумала: неужели она единственная, с кем он может поговорить? Приходят ли сюда другие? Ведет ли он разговоры с мертвыми?

– Какую сделку?

Человек замурлыкал что-то вполголоса, и рокочущее эхо этого звука раскатилось по двору. Хелльвир почувствовала его кожей, как порыв ветра.

– У вас там, в жизни, есть вещи, которые здесь представляют большую ценность. Настоящие сокровища. Мы можем заключить договор. Приноси мне эти сокровища, когда будешь приходить за умершими, и я потребую у тебя