Безумный барон - Виктор Гросов

Я быстро, без лишних магических терминов, на уровне простой механики, изложил свой план.

— Мы можем создать «коридор», — объяснял я, глядя прямо в глаза Легату. — Мощный, узконаправленный луч из магии жизни, уходящий за пределы долины. Они потекут по нему, как вода по желобу. Это создаст для нас безопасный проход, окно для отступления.

— Бред! — отрезал орловец. — Чтобы создать такой луч, нужны силы всех наших магов! Они будут истощены и станут легкой мишенью! А если эти твари не пойдут за ним? Мы просто спалим наших колдунов зазря!

— Они пойдут, — уверенно сказал я. — Это не вопрос выбора, это физика. Закон природы. Инстинкт. А насчет магов… да, это риск. Они будут уязвимы. Но альтернатива — сидеть здесь, пока у нас не кончится «топливо», и погибнуть всем. Мы рискуем несколькими, чтобы спасти всех.

Голицын колебался. План был дерзким, зато в нем была безупречная, холодная логика. Он явно взвешивал риски и потенциальную выгоду. И тогда я сделал свой ход, обратившись к самой могущественной и самой враждебной фигуре в этом шатре.

— Ваше Преосвященство, — я слегка склонил голову, изображая должное почтение, которого не испытывал. — Никто из присутствующих здесь магов не обладает такой чистой и мощной энергией Света, как вы. Силы остальных хватит лишь на то, чтобы поддерживать стенки «коридора». Но основой для такого луча, его несущей конструкцией, можете стать только вы. Ваша сила будет маяком, на который они устремятся.

Это был удар ниже пояса. Я играл на его гордыне, фанатизме, самоощущении как орудия высшей воли. Я признавал его силу, ставил его в центр операции, и одновременно делал его ответственным за жизни всех присутствующих. Отказаться для него сейчас означало бы не просто проявить трусость. Это означало бы признать, что его хваленый Свет бессилен перед этой тьмой. Для человека вроде Валериуса это было немыслимо.

Он смотрел на меня долгим, пронзительным взглядом. Он прекрасно понимал мою игру. Он видел ловушку. Но он не мог в нее не пойти.

— Я сделаю это, — его голос был сух, как треск старого дерева. — Во имя Единого и жизней верных солдат Империи.

Я едва сдержал вздох облегчения. Шах.

Пока маги, повинуясь приказам Легата, начали готовиться к ритуалу, я отошел в сторону, якобы для того, чтобы «настроить» свой родовой артефакт на помощь. Я коснулся рукояти Искры, и меня обдало холодом. Меч был другим. Он все еще был моим инструментом, но теперь в нем чувствовалось нечто чужое. Разумное. И голодное.

Я попытался сосредоточиться, направить его силу на поддержку будущего «коридора», на создание дополнительного защитного поля. Но в ответ в моей голове возникло не привычное ощущение потока энергии, а четкое, холодное предложение, облеченное не в слова, а в кристально ясное понимание.

Зачем вести? Можно поглотить. Их сущность — пустота. Моя сущность — пустота. Мы подобны. Я могу ассимилировать их. Стать сильнее.

Я отдернул руку, как от прикосновения змеи. Меня прошиб холодный пот. Это было не мое желание. Это была его воля. Меч предлагал мне не просто убить, а сожрать их. Превратить их мертвую энергию в свою собственную. Стать таким же, как они, только сильнее.

Отказ. Неэффективно, — прозвучало в голове с ноткой ледяного, почти машинного, разочарования.

Я посмотрел на свои руки. Они не изменились. Но я чувствовал, что тьма, которую я впустил в свой меч, теперь заглядывает в мою душу. Она не просто сидела там, она думала. Она анализировала. И она предлагала свои решения. И самое страшное было то, что на долю секунды ее предложение показалось мне чертовски логичным.

Ритуал начался без лишних слов. Валериус шагнул в центр нашего импровизированного круга. Он не читал молитв, не делал пафосных жестов. Он выпрямился, и из него ударил столб чистого, белого света, который пронзил серую хмарь долины и устремился к далекому перевалу. Это было впечатляюще. Даже я, со своим скепсисом, не мог не признать — в этом фанатике скрывалась чудовищная мощь.

Остальные маги, включая Елисея, тут же подключились, формируя стенки «коридора». Это было похоже на строительство моста в реальном времени, только вместо камня и балок — потоки живой энергии. И это сработало. Тени, до этого хаотично бившиеся о наши защитные поля, вдруг замерли, а потом, как по команде, устремились к световому лучу. Они не летели, они втягивались в него, как вода в водосточную трубу.

— Двигаемся! — скомандовал Легат Голицын. — Медленно, не ломая строя! Гвардия впереди, прикрывать магов!

Началось самое мучительное отступление в моей жизни. Мы шли по дну этого сияющего коридора, а по его стенам, в паре метров от нас, несся беззвучный, черный поток теней. Это было жутко. Казалось, протяни руку — и ее оторвет этот некротический ураган. Я видел, как бледнеют лица даже у самых закаленных ветеранов Ратмира.

Я шел рядом с группой магов, внимательно следя за стабильностью «коридора». Мое «зрение» позволяло видеть то, чего не видели другие — как истончаются потоки энергии, как в «стенах» появляются микротрещины. Маги работали на пределе. Их лица покрылись испариной, губы сжались в белые нитки. Один из орловских магов, пытаясь усилить свой участок, изменил плетение, и его участок стены угрожающе выгнулся внутрь.

— Стабильность! Держи базовую схему! — рявкнул я на него, и тот, бросив на меня злой взгляд, с неохотой вернулся к первоначальному заклинанию. Они были не просто истощены, они были напуганы.

И в этот самый момент, когда напряжение достигло пика, из пепла впереди поднялось нечто.

Это был сгусток самой долины. Огромная, метров десять в высоту, фигура, сотканная из серого праха, осколков костей и концентрированного отчаяния. В ее центре, как злокачественная опухоль, пульсировало багровое ядро.

«Пепельный Генерал».

Он не полетел в наш световой коридор, видать был достаточно разумен, чтобы понять, что это ловушка. Он медленно, с неотвратимостью ледника, двинулся прямо на нас, на самый слабый участок цепи, где, сбившись в кучу, держали оборону люди барона Кривозубова.

— Гвардия, к бою! Маги, держать коридор любой ценой! — крик Легата Голицына был отчаянным. Он понимал, что его гвардейцы — капля в море против этой твари.

Я видел, как на лице Валериуса мелькнуло колебание. Он мог бы на мгновение перенаправить свой луч, ударить по монстру, но это означало бы разорвать