Гримус - Ахмед Салман Рушди

– Вергилий, – тихо ответил Взлетающий Орел, – Врат тут нет.

– Но они должны быть здесь! – возразил Вергилий. – Должны. Они всегда были здесь. Я не мог ошибиться.

– Но здесь ничего нет, – сказал Взлетающий Орел глухим голосом.

– И вы не чувствовали ничего, никакой силы? – спросил его Джонс.

Взлетающий Орел покачал головой.

– У вас не появлялось такое чувство, словно… вас засасывает куда-то? – продолжал добиваться от него ответа Вергилий.

Взлетающий Орел снова покачал головой. Он чувствовал себя истощенным, опустошенным пережитым разочарованием.

Вергилий Джонс сел на землю и обхватил голову руками.

– Он перенес их.

Его голос доносился словно из глубокой пещеры. Взлетающий Орел понял, что это конец. Не успев толком начать, они проиграли. Невыразимая горечь поднялась в его душе.

– Вы не знали этого? – спросил он. – Не знали, что Гримус может передвинуть Врата?

Заслышав в голосе Взлетающего Орла печальный укор, Вергилий Джонс поднял голову.

– Теоретически я допускал это, – ответил он. – Но только теоретически. На практике же… Наверно, за это время он многому научился. Построить Врата стоило таких усилий. Такой боли. Это совсем не так просто, понимаете? По крайней мере так было раньше. Я не думал, что он пойдет на это.

– Значит, не думали? – переспросил Взлетающий Орел, и адреналин в крови наполнил его голос издевкой. Вергилий только взглянул на него в ответ, и глаза его были как у побитой собаки.

– Мы найдем Врата, – без выражения произнес он. – Он не мог перенести их далеко. Я не верю, что он стал настолько искусным. Нужно просто пошуровать немножко в округе. Все в порядке, они где-то здесь. Мы найдем их.

– Да, – ответил Взлетающий Орел и повернулся к черному дому.

В дверях дома стояла фигура, укрытая черной тканью с головы до ног, с окошком на уровне глаз.

– Я знала, что ты придешь, – ровным голосом произнесла Лив.

Вергилий Джонс бродил, пошатываясь, по маленькому плато и что-то приговаривал себе под нос. Время от времени он останавливался и, зажмурившись до того плотно, что из уголков глаз начинали сочиться слезы, застывал в параличе мысли. Потом открывал глаза, тряс головой и снова нетвердым шагом пускался в путь. Врата по-прежнему ускользали от него.

– Неужели он воображает, что я не пыталась их найти? – произнесла Лив. – Неужели он воображает, что я все это время торчала здесь просто так? Причин ненавидеть Гримуса у меня не меньше, чем у него. И он что же, считает Гримуса глупее себя, дурень?

Наигранное спокойствие ушло из ее голоса, теперь в нем отчетливо было слышно устрашающее напряжение страсти. В словах Лив было столько яда, что позавидовала бы змея.

– Взгляни на него, Взлетающий Орел, – сказала она. – Взгляни на Вергилия Джонса, твоего проводника и моего мужа, одинаково бездарного и в том и в другом качестве. Я смотрю на него и вижу такого же слепо одержимого человека, как и остальные обитатели К. А что видишь ты? Я вижу человека, который гоняется за тенью. А что видишь ты? Заходи в дом, Вергилий! – позвала она. – Может, я спрятала твои Врата здесь. Заходи и поищи их в доме.

Вергилий Джонс продолжал ковылять с одного пустого места на другое, тут и там крепко зажмуривая глаза. Возможно, он даже не услышал Лив.

– Сейчас ты узнаешь о Вергилии Джонсе всю правду, – обратилась тогда она к Взлетающему Орлу. – Тебе давным-давно пора понять, какого дурака ты свалял, поверив ему.

Они немного постояли, молча глядя на Вергилия, который что-то бормотал и ковылял вокруг, силясь преодолеть разрыв между желаемым и действительным, – переполненная ненавистью Лив и бледный Взлетающий Орел, отмеченный шрамом. Их жизни разделяли огромные пропасти, Взлетающий Орел почти физически ощущал их протяженность. Но именно эти провалы, а также слабость, слепота и ненависть поневоле связывали их, соединяя воедино.

Лив резко повернулась и ушла в дом. Помедлив мгновение, Взлетающий Орел вошел следом, оставив усталого Вергилия Джонса, беспомощного и раздавленного, бродить, разговаривая с самим собой, снаружи. День клонился к закату.

Мидия, спрятавшись у края лесного склона, тихо плакала, сочувствуя их беде.

– Он предупреждал тебя о Лихорадке измерений? – спросила его Лив. – Нет? Думаю, он хотел, чтобы ты переболел ею, поскольку лишь таким образом он мог сделать из тебя того человека, который был ему нужен. А говорил он тебе о том, какой опасности ты можешь подвергнуться, с таким-то лицом, в К.?

– Что не так с моим лицом? – поинтересовался озадаченный Взлетающий Орел.

– Так он даже об этом умолчал, – промолвила Лив.

Голова под вуалью покачала головой; в голосе зазвучало презрение:

– Уже дважды он подвергал твою жизнь опасности. И собирался сделать это снова. Так он и вправду ничего тебе не сказал?

– Вергилий дважды спас мне жизнь, – ответил Взлетающий Орел. – И я сам согласился идти сюда. Так что там с моим лицом?

– Бедный глупый мальчик, – произнесла Лив, укладываясь на кровать.

Взлетающий Орел осторожно сел на стул, стоящий посреди всей скопившейся в доме грязи.

– Бедный глупый мальчик, – повторила Лив. – Ты похож на Гримуса как две капли воды. Возможно, ты чуть моложе, кожа твоя чуть бледнее, но сходство все равно потрясающее. Именно это в первую очередь и привлекло к тебе Гримуса, а ты как думал? Его интересовала не Птицепес. А ты. Рожденный-от-Мертвой.

Она очень много обо мне знает…

– Сиспи, – догадался он. – Сиспи и Гримус – это один и тот же человек?

Темная фигура на кровати кивнула.

– Но если я так похож на него, – спросил теперь Взлетающий Орел, – почему Птицепес мне ничего не сказала? Она обязательно упомянула бы об этом… мы тогда были очень близки.

– Гримус, – ответила Лив, – великий обманщик. Он мог легко изменить внешность. Даже не сомневайся, бедный глупый двойник. Именно твое лицо заворожило его. Но досталась ему Птицепес.

Последовал взрыв жестокого смеха. Лихорадочно переваривая услышанное, Взлетающий Орел понял, что ему хочется увидеть скрытое под вуалью лицо.

– Да, и еще, – сказала Лив, – Гримус – очень привлекательный мужчина. Возможно, это откроет тебе глаза кое на что.

Деггл называл его красавчиком.

Вы не тот, кем кажетесь… – сказала ему Ирина.

Грибб стоит в изножье его кровати и приговаривает: «Замечательно. Замечательно».

Узнавание в направленных на него взглядах в «Эльбаресто», Пекенпо, сказавший с особой интонацией: «Мистер Джонс и незнакомец».

Призрак Каменной розы.

Призрак Гримуса.

Вот почему Ирина Черкасова мгновенно воспылала к нему страстью. Вот почему он привлек Эльфриду. Вот почему Мидия не могла оторвать от него взгляд. Вот почему