Гримус - Ахмед Салман Рушди

– Но Иокаста и ее девушки, похоже, совсем не страдают от Эффекта, – заметил Взлетающий Орел.

– Ах, – вздохнул Вергилий. – Если говорить в двух словах, в этом и заключается сверхординарная природа Дома. Это убежище, понимаете, убежище не только от толпы, но и от Эффекта. Поскольку, как вы и сами недавно говорили, Дом стал для его обитателей итогом их Пути. Ничего, кроме Дома, для них больше не существует. Правда, боюсь, что ты растревожил нашу дорогую Мидию. Похоже, что ваша, ха-ха, власть над женщинами не уступает Гримусовой.

– Мне очень жаль, – глупо пробормотал Взлетающий Орел.

– Все очень просто, – продолжал Вергилий Джонс. – Гримус стал обладателем ценнейшего знания: мы живем в одном из бесконечного множества измерений. Принятие природы измерений способно в корне поменять наше представление о том, кто мы такие и что представляет собой наш мир. Нам придется пересмотреть с самого начала список моральных ценностей и приоритетов. Вам нужно задать себе такой вопрос: существует ли на свете такая вещь, как чрезмерное знание? Если сделано чудесное открытие, последствиями которого управлять невозможно, следует ли попытаться его уничтожить? Позволительно ли интересам науки перевешивать интересы человечества и даже самого его существования? Что лучше: узнать и умереть или не знать вообще? Вот лишь несколько вопросов. На самом деле их гораздо, гораздо больше, уверяю вас.

– И вы приняли решение не в пользу науки? – спросил Взлетающий Орел.

– В данной ситуации, в данный момент это знание представляет опасность для жизни, – печально ответил Вергилий Джонс.

Вергилий Джонс подвигал пальцами на ногах и осмотрел свои мозоли. Все это время Взлетающий Орел сидел молча, наблюдая за пауком на потолке. Наконец Вергилий заговорил снова.

– Со мной здесь обращаются как с идиотом, – так начал он, – потому что в свое время я действительно им был. Сразу после того моего… расхождения… с Внутренними измерениями. И с Лив. Я бегал по городу, вывалив из штанов свое хозяйство. Мой нос всегда был синим. Я подстерегал женщин на улицах и пускал газы прямо им в лицо. Несчастным раздвоенным существом – вот кем я был. И остаюсь до сих пор. Но тогда я пытался что-то доказать. Что мне наплевать на всех. Наплевать на остров. Наплевать на все. Проблема заключалась в том, что сам я в это не верил. Из-за этого моим жестам недоставало некоторой убедительности. В результате я спустился с горы на побережье и нашел там достоинство. Покров бессилия. И так было, пока не появились вы.

– Вергилий, что мне теперь делать? – вырвалось у Взлетающего Орла. – Что вообще можно сделать?

– Ах! – воскликнул Вергилий и принялся суетливо облизывать губы. – К тому-то я и клоню. У вас осталось три возможности: отступление, бездействие и действие. Ни в одной из них нет ничего постыдного.

– Я не понимаю, – сказал Взлетающий Орел.

– Если вы выбираете отступление, то вы должны выйти к толпе и дать ей себя линчевать. Не слишком приятный путь. Вы можете также уйти незаметно и спуститься с горы вниз, махнув на все рукой. На провалы во времени, на Лихорадку. Просто забыть обо всем. Выбрав бездействие, вы остаетесь тут и ждете, не бросит ли вас Иокаста на растерзание волкам. Выбрав же действие, вы будете делать то, что я скажу.

– Вы выбрали бездействие, – заметил Взлетающий Орел. – Последнее время вы ничего не предпринимали.

– Ну конечно, – ответил Вергилий. – Я больше не в силах ничего предпринять. Чего не скажешь о вас.

– Нельзя сказать, что Внутренние измерения выжгли мой разум без остатка, – сказал Вергилий. – Иначе мне не удался бы Танец усиления. Но это своего рода паралич. Можно также сравнить это с заклинившей коробкой передач. В момент крайней необходимости я смог собраться с силами. Но в результате короткой стычки с ашкваком снова лишился своих способностей. Сейчас, когда я знаю, что вам будет гораздо проще продолжить дело, крайней необходимости нет. И не уверен, что есть желание.

– Но вы же решили мне помогать? – с беспокойством спросил Взлетающий Орел.

– Решения даются легко, – ответил Вергилий. – Нет ничего проще.

– Мы с вами находимся в поле того, что я называю Хаосом измерений, – поучительно объяснял Вергилий, – он проистекает, как и все силы Гримуса, из предмета, известного нам как Каменная роза. Возможно, это для вас не новость. Вот Каменную розу и нужно уничтожить.

Не стану обманывать – риск велик. Вполне возможно, что без Розы это измерение просто исчезнет. Но ясно одно: если Розу не уничтожить, то очень скоро на острове не останется никого, кроме зверей, пауков и мух. Поэтому приходится рисковать.

– Либо смерть, либо исцеление, – подытожил Взлетающий Орел.

– Именно так, – подтвердил Вергилий. – Очень точно сказано.

– В том, что я хочу уничтожить Розу, – продолжил мистер Джонс, – непреднамеренно виноват Деггл. Он нарушил единство Розы, отколов от нее кусок Стебля. Я почти уверен, что провалы во времени и Эффект Гримуса явились прямым следствием сбоев в работе искалеченной Розы. Деггл присвоил совсем маленький кусочек Розы, и поначалу это прошло незамеченным. Но структура нашего измерения нарушилась.

– Если отсутствие даже маленького кусочка привело к таким тяжелым последствиям, – спросил Взлетающий Орел, – то что будет, когда мы разобьем Розу целиком? Не уничтожит ли это всех нас?

– Необязательно, – ответил Вергилий. – Остаться совсем без хлеба иногда лучше, чем остаться с ломтем.

Тяжесть вины и ощущение бессмысленности своей нынешней жизни подталкивали Взлетающего Орла к тому, чтобы согласиться с планом, предложенным мистером Джонсом. Со дня смерти Игнатия Грибба моральный дух Взлетающего Орла неуклонно падал. Теперь же из-за открытых Вергилием мрачных перспектив острова Каф он достиг самой низшей точки. Но что-то еще удерживало Взлетающего Орла от окончательного согласия – какие-то крохи того относительно невинного «я», с которым он прибыл сюда; задумавшись об этом «я», Взлетающий Орел, как ни странно, обнаружил последний проблеск надежды.

– Хочу поставить вам два условия, – сказал он Вергилию. – Во-первых, мне нужно быть уверенным, что Гримус способен избавить меня от бессмертия. Я не хочу оставаться на горе Каф. И еще я знаю, что в моем мире вечность приедается.

– Значит, вы снова вернулись к этим мыслям, – заметил Вергилий.

– Кроме того, – продолжал Взлетающий Орел, – я должен знать, что есть путь назад: обратно в мой мир, в мое измерение, называйте как хотите, – обратно туда, откуда я пришел.

– Если мы остаемся живы, вы покидаете остров? – переспросил его Вергилий.

– Да.

– И, если я дам вам свое слово, вы отправитесь к Гримусу?

– Если смогу.

Вергилий Джонс печально улыбнулся.

– Насколько мне известно, – сказал он, –