Гримус - Ахмед Салман Рушди

Это напоминало смертный приговор, утвержденный судом и не подлежащий обжалованию. Пути назад не было. Цель многих веков – вернуться к нормальной жизни – недостижима; его недавние мечты о спокойном существовании в К. разрушены. Он был пуст внутри, Оболочка без Формы.

– Проклятие, – сказал он. – Конечно, я все равно сделаю что нужно. Почему бы и нет?

Вергилий Джонс снова улыбнулся своей печальной улыбкой. Но в ней мелькнуло и торжество.

Когда пора действовать, для размышлений уже нет времени. Вергилий Джонс, чемпион по сомнениям, больше не мог позволить себе колебаться. Он составлял план похода Взлетающего Орла к Гримусу.

– Врата, ведущие к Гримусу, подобны тем, через которые вы попали в море Каф, только действуют мягче. Если не знать точно, где они находятся, найти их невозможно. А я это, так случилось, знаю. Своих Внутренних измерений вам опасаться не нужно. Вы разобрались с ними, так что они не причинят вам вреда и вы сможете полностью сосредоточиться на продвижении сквозь Внешние измерения. Это тоже может оказаться не слишком приятным. О том, что вы идете к нему, Гримус узнает обязательно; возможно, он даже попытается закрыть Врата. В этом случае вам придется прорываться силой. Само собой, он будет сопротивляться любым попыткам добраться до Розы. Вы должны будете вести себя осторожно, терпеливо выжидать подходящий момент, бить наверняка и все такое. Помните: Гримус всего лишь человек.

– Шансы, кажется, слегка не в мою пользу, – заметил Взлетающий Орел.

– Можно сказать, у вас один шанс из ста, – ответил Вергилий Джонс. – И даже если вам удастся прорваться через Врата… Гримус умеет убеждать.

– Где находятся Врата? – задумчиво спросил Взлетающий Орел.

– Ах да, Врата. Чтобы до них добраться, придется ускользнуть от толпы. И немного подняться на гору. До… до места, где живет Лив. Вы же знаете, где черный дом?

Вергилий нерешительно замолчал.

– Да, знаю, – сказал Взлетающий Орел. – И уже даже видел Лив. Она просила передать вам привет.

Вергилий встряхнулся от зарождающегося оцепенения.

– Видели ее? – удивился он. – Вы уверены?

– Нет, – ответил Взлетающий Орел. – Она была с головы до ног закутана в черную ткань.

– Да, это она, – произнес Вергилий. – Это Лив.

Взлетающий Орел обвел взглядом комнату. Ползучие растения на стене. Ползущий паук на потолке. Возможно, это последняя комната, которую ему суждено увидеть. Подумав об этом, он понял, что ничего не имеет против такого исхода. Он уже истощил свои силы, теперь он был лишь орудием в руках Вергилия, ни более ни менее. До того как оказаться на острове Каф, он от отчаяния желал себе смерти. Сейчас его чувство не имело ничего общего с отчаянием; жизнь просто потеряла для него ценность.

– Ну что ж, – произнес Вергилий, – приятно будет снова встретить Лив.

LI

– Да ради бога, – сказала Иокаста. – Ради бога, иди.

Вергилий стоял перед ней с видом провинившегося школьника, не зная куда девать руки, открывая и снова закрывая рот, словно придумывал приемлемые объяснения своему проступку и отбрасывал их.

– Иди, – повторила Иокаста. – Если все, что мы сделали для тебя, все, что сделала для тебя я, ничего не значит, тогда, пожалуйста, отправляйся хоть сейчас. Возвращайся к ней. Она разорвет тебя на мелкие кусочки. И тогда уже не останется ничего, из чего я могла бы собрать тебя заново. Она уселась над городом, как паучиха, сплела там сеть, и, конечно же, ты попадешь прямо в нее. Решил идти, так иди, закончим на этом. Решил покалечиться – останавливать тебя я не собираюсь. Наверное, ты дурак. Или безумец. Разве не безумие возвращаться к ней после того, как она тебя опозорила? Но если решил идти, так иди, держать не стану.

– Я должен, Иокаста, – с мукой в голосе ответил Вергилий. – Нужно показать Врата Взлетающему Орлу.

– Взлетающему Орлу! – воскликнула она. – Который отплатил тебе за доброту предательством. Который отплатил мне за доброту тем, что вскружил голову Мидии. Который принес одни лишь беды всем, кто его приютил. А ты готов сделать для него все что угодно.

– На этот раз Взлетающий Орел оказывает мне услугу, – тихим голосом ответил Вергилий Джонс.

– Тогда катитесь к черту! – крикнула ему Иокаста. – Оба – убирайтесь! Вон из моего Дома!

Эльфрида Грибб в белом кружевном платье, с лицом, прикрытым вуалью, по которой беспрепятственно ползла муха, стояла спиной к окну. Справа высились резные барельефы, позади – гора, слева – Взлетающий Орел, а в лицо смотрела беда.

– Ты не можешь уйти, – говорила она. – После того, что я сделала для тебя, ты не можешь так поступить. Я люблю тебя, Взлетающий Орел. Мое место возле тебя.

Он закрыл глаза и постарался, чтобы его голос звучал как можно более твердо.

– Я тоже любил тебя, – сказал он.

Ее глаза застыли, превратившись в слепой зеленый мрамор.

– Любил… – Это был не вопрос, а холодное утверждение.

– Многое изменилось, – продолжил он несчастным голосом. – Я должен идти.

– Шлюха, – сказала она. – Ты думаешь, что я шлюха. «Я не разговариваю со шлюхами». Ты такой же, как она. Ты все это спланировал, заставил меня влюбиться в тебя, заставил ревновать, разбил мою жизнь.

– Нет, – ответил он.

– Шлюха. Шлюха Эльфрида. Да, почему бы и нет? Почему бы и нет? Если человек, которого я люблю, считает меня шлюхой, я должна соответствовать его представлениям. Почему бы и нет? Я стану шлюхой и этим буду зарабатывать себе на жизнь. Почему бы и нет, почему бы и нет?

– Почему бы и нет, – подумал Взлетающий Орел, – вот девиз сегодняшнего дня.

Мидия, подслушивавшая их разговор, сияла от радости.

На кухне «Дома взрастающего сына», среди заброшенных кастрюль и сковородок, ел человек по имени Камень, единственный гость в эту ночь, единственный из жителей К., кому Дом не мог отказать в гостеприимстве. При виде Камня в голове Вергилия Джонса немедленно созрел план.

Взлетающий Орел покинул Дом через боковую дверь, выполз на дорогу Камня, ветхий, как присвоенные им одежды, грязный, как дома, пыльный, как улицы, и принялся пересчитывать булыжники. Он приветствовал их как старых друзей. Медленно, опустив лицо и надвинув на него рваную шляпу, он двинулся по ночной дороге: в одной руке ведро, в другой – тряпка, на коленях, что-то бормоча, он мыл камни.

Мадам Иокаста заперлась в своей комнате и улеглась в кровать – она решила не интересоваться тем, что творится в ее Доме. Занимать чистильщика булыжников в нарушение устава Дома добровольно вызвалась Мидия;